Книга Легенда о Чжаояо. Книга 2 - Цзюлу Фэйсян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда Шици замахнулась кулаком, целясь прямо в лицо Мо Цину, тот лишь поднял руку и щелкнул ее по лбу. Властительницу Восточной горы с силой отбросило – к счастью, Цинь Цяньсянь поймал ее в воздухе, чтобы она не ударилась о большой камень. Я подняла брови: Цинь Цяньсянь, похоже, относился к Шици по-особому. Или же ему просто жаль эту глупышку?
Когда Мо Цин снова собрался переместиться, Шици схватилась за красный лоб:
– Проклятые ублюдки со своей магией… Воплощенный бодхисаттва, помоги мне!
Она вцепилась в ворот Цинь Цяньсяня. Тот хотел отстраниться, но девчонка ловко поймала его за руку.
– Перенеси меня в школу Десяти тысяч убиенных! – потребовала она.
Покинув беспомощного Цинь Цяньсяня, мы перенеслись в школу Десяти тысяч убиенных. Перед этим я оглянулась и бросила последний взгляд на пещеру. В ней царила непроглядная тьма, отчего она напоминала пасть огромного чудовища, готового пожрать все в этом мире. Меня почему-то одолела тревога, а в ушах снова прозвучал голос Цзян У. Он сказал, что Мо Цин такой же и что, если не получит желаемого, никому меня не отдаст. Эти слова, похожие на проклятие, никак не выходили из головы.
* * *
Мо Цин не сразу отвел меня во дворец Не-зло: сначала мы отправились к Гу Ханьгуану. Стоял полдень, и тот сушил лекарственные травы у себя во дворе. Он был недостаточно высок, поэтому ему пришлось взобраться на табурет, чтобы развесить все как следует. Когда появились мы с Мо Цином, Гу Ханьгуан уставился на меня. По-видимому совершенно пораженный, он долго не мог оторвать взгляд. Только благодаря детскому телу его лицо не выглядело совсем уж глупо.
Я рассмеялась:
– Эй, коротышка, сушишь травы?
Гу Ханьгуан тотчас вздрогнул:
– Ты… ты…
Он тыкал в меня пальцем, пока вдруг не свалился с табурета, просыпав на себя свои цветочки.
– Властитель Южной горы, все хорошо? – выглянула во двор служанка, услышав шум.
При виде Мо Цина и меня в ее глазах тоже отразилось изумление.
– Лу-лу-лу…
Лица у них обоих были такие, словно они увидели призрака средь бела дня… В чем дело? Несколько дней назад, когда на гору Праха напали, разве не распространились слухи о моем возвращении? Хотя… если так подумать, может, сюда эти слухи не дошли: все-таки Южная гора находится далеко, а Гу Ханьгуан не интересуется делами школы. Даже если дворец Не-зло загорится, он ни шагу со своего двора не сделает. В общем-то, в этом и состояла наша с ним договоренность: он излечивает моих людей, а в остальное не вмешивается. Наверное, из всех четырех властителей гор Гу Ханьгуан единственный, кто непреклонно исполняет наше соглашение, не покидая свой дом месяцами. Даже если бы весь мир погряз в хаосе, пока это не касалось его лично, он просто на все закрывал глаза. Ну а смутьяны оказались не настолько глупы, чтобы заявиться сюда.
– Вставай, – велел ему Мо Цин, – осмотри ее.
Гу Ханьгуан, по-прежнему не двигаясь, лишь снова перевел глаза на меня.
– Лу Чжаояо, разве ты не мертва? Это что, сон? – заговорил он и повернулся к Мо Цину: – Ли Чэньлань, ты обратился к технике воскрешения или попросил Сыма Жуна сделать тебе подделку?
Я подошла к лекарю и ущипнула его за щеку. Раньше, будучи призраком, я не могла ни к кому прикасаться, но теперь защипаю этого упрямца в свое удовольствие.
– Малявка, я сама выбралась из Загробного царства, понятно? Не пялься на меня, как дурачок.
Я помогла ему подняться и подтолкнула к Мо Цину.
– Сначала осмотри его.
– Все в порядке.
– Поверю, только если лекарь скажет.
– Нет…
Я покосилась на Мо Цина:
– Сядь и дай ему осмотреть тебя.
Наконец тот послушно сел и протянул руку. Поначалу Гу Ханьгуан продолжал глядеть на меня, даже проверяя пульс Мо Цина. Однако внезапно нахмурился, будто его уже не волновало, человек я или призрак, и серьезно произнес:
– В последнее время на горе Праха много чего произошло. Что ты сделал?
Мое сердце сжалось.
– Что-то не так?
– Пульс чрезвычайно беспорядочен, как и ци. Это признаки одержимости… Но странно… судя по цвету лица, ты в полном порядке… Как будто твое тело приняло изменения.
Мо Цин убрал руку.
– Просто слишком часто призывал силу меча Невыносимой Тяжести, не о чем беспокоиться, – отмахнулся он и посмотрел на меня: – Я привел тебя сюда…
– Ей не требуется осмотр, – прервал его Гу Ханьгуан, даже не потрудившись поднять голову. – Она энергична и резва. Я проверил ее, еще когда она ущипнула меня своими лапищами. Если не брать во внимание небольшую нехватку инь, все в полном порядке. Два дня ей нужно принимать пилюлю исцеления, и она восстановится.
Затем он перевел взгляд на Мо Цина:
– Сними верхнюю одежду, хочу осмотреть рану у тебя на спине.
Слова лекаря успокоили Мо Цина, и тот покорился. Я тут же вытянула шею. Увиденное лишило нас с Гу Ханьгуаном дара речи.
Прежде Небесный Клинок нанес Мо Цину особую рану, которая никак не заживала. И я точно помню, что в пещере черные одежды Мо Цина из русалочьей пряжи пропитались кровью. Даже его нижнее белоснежное одеяние стало темно-красным. Но сейчас… странное дело… на спине Мо Цина не было ни царапины!
На лопатке виднелись всего три маленькие красные точки, слегка выступавшие под кожей. Мне показалось это подозрительным, и я потянулась к ним. Однако, прежде чем мои пальцы коснулись кожи Мо Цина, пятнышки исчезли одно за другим. Что… это было?
Я посмотрела на Гу Ханьгуана. Заметив его серьезность, Мо Цин слегка наклонил голову:
– Что такое?
– Твоя рана зажила, – ответил врачеватель. – Зажила… Но это так странно.
Глава 17. Одержимость
Мы терялись в догадках, не понимая, каким образом исчезла рана Мо Цина. Каждый день он занимался делами школы, не проявляя больше никаких странностей… Так я думала. Хотя все чаще слышала, как ученики шепотом жаловались, что Ли Чэньлань стал жестоким. Однако, когда он возвращался ко мне, я забывала обо всем, купаясь в его великодушии: чего бы ни пожелала моя душа, Мо Цин всегда говорил да. И даже когда был занят, послушно протягивал руку, чтобы Гу Ханьгуан проверил пульс.
Шло время, а результата не было, и я обвинила Гу Ханьгуана в том, что его звание величайшего лекаря – пустой звук. Спустя три дня обследований и изучения медицинских книг он все еще не мог понять, как раны восстановились так быстро.
Мо Цин
