Книга Трясина - Лиза Марклунд

снабжать их информацией, будет сидеть дома с малышом.

– Что я могу сделать, чтобы облегчить свой отъезд? – спросила она. – Что мне сказать Викингу?

– Ни звука, как ты понимаешь. В такой обстановке надо хранить молчание. Ты получишь подробную информацию, как тебе действовать.

Однако она не сдержалась и стала настаивать.

– Но хотя бы примерно? Когда я буду точно знать?

Он посмотрел на нее и вздохнул, в темноте блеснули его усталые глаза.

– Центр ничего не сообщает, – ответил он отеческим тоном. – Учитывая осложнения такого уровня, все может растянуться на несколько лет.

Он похлопал ее по руке, открыл дверь и вышел наружу. В машину залетел ветер, закружил на сиденье горсть снега. В зеркало заднего вида Хелена видела, как связной растворился в ночи.

Что он имел в виду, говоря об осложнениях? Может быть, гласность и перестройку? Новую открытость, экономические преобразования – все это сильно меняет условия, в которых работает их организация.

Выждав пять минут, она снова завела машину и поехала обратно в Стентрэск.

Она приехала в тот момент, когда французы вернулись с Ракетной базы.

– Могу я попросить вас об одной услуге? – обратилась она к мужчине, говорившему по-английски. – Вы не могли бы помочь мне занести внутрь этот ковер? Я только что получила его из стирки.

Мужчина скривился, но не нашел способа отказать беременной женщине. Он внес ковер, помог ей разложить его на прежнем месте. Она улыбнулась ему своей самой солнечной улыбкой и поспешила в садик.

Маркус устал и всю дорогу хныкал. Сидячую коляску заносило, колеса то и дело застревали в снегу. Добравшись до квартиры, она перевела дух.

Викинг был дома. Она нежно поцеловала его.

– Ну как, с ковром все в порядке? – спросил он.

Судя по всему, сообщение дошло до его ушей.

– Урбан помог мне отнести его в машину, – сказала она.

– Бедняга, – усмехнулся Викинг. – Он без ума от тебя. Я купил два пирога в кондитерской Хольмдаля.

Он указал на коробки, стоявшие на столешнице. Хелена снова поцеловала мужа.

Когда Маркус заснул, они поели пироги, сидя перед телевизором. Положив ноги на колени Викингу, Хелена ела апельсин, когда через пару минут после начала вечерней новостной передачи ведущий Бу Хольмквист вдруг заявил, что ГДР открыла проход в Западный Берлин. Хелена не поверила своим ушам.

– Что он сказал? – спросила Хелена.

– Что-что? – переспросил Викинг, который сидел и листал автомобильный журнал.

– Он и вправду сказал, что ГДР открыла границу с Западом?

Осложнения.

Викинг бросил взгляд на экран телевизора.

– Это был вопрос времени, – произнес он. – Ясное дело, нельзя держать взаперти целый народ.

Хелена выпрямилась. В голове гудело. Когда закончились новости по телевизору, она включила радио.

В рамках новой открытости Центральный комитет Социалистической единой партии ГДР ввел ежедневные пресс-конференции в прямом эфире. В тот день на пресс-конференции выступал секретарь ЦК партии Гюнтер Шабовски. Прочтя по бумажке текст, он добавил: «Поэтому сегодня мы решили ввести новый свободный порядок выезда граждан Германской Демократической Республики за рубеж».

Журналист спросил его, когда начнут действовать новые правила.

Секретарь партии заколебался, но потом ответил: «Немедленно». В прямом эфире.

Уже через несколько минут жители Восточного Берлина начали собираться у пограничных переходов. Пограничники еще не получили новых инструкций и отказались выпускать тех, у кого не было соответствующих разрешений на выезд.

Ситуация все больше накалялась.

Викинг пошел и лег, но Хелена осталась сидеть у приемника.

В конце концов ситуация в Восточном Берлине вышла из-под контроля, особенно возле пропускного пункта на Борнхольмер Штрассе. Начальник пункта подполковник Харальд Егер оказался перед выбором: разогнать народные массы силой или же открыть границы.

Он выбрал второй вариант.

Около полуночи все ворота широко распахнулись.

Сидя в темноте в своей гостиной в Стентрэске, Хелена прислушивалась к грохоту, с которым рушилась Берлинская стена, все больше осознавая происходящее.

Железный занавес рухнул.

Люди станут по-настоящему свободными.

Нечто куда более головокружительное, чем самые высокие горы.

А вдруг и она сможет остаться в Стентрэске… Навсегда.

28 августа 2020 года, пятница

Она очнулась с болью в горле, в мокрых брюках. В первые секунды не могла понять, где находится. Резкий запах мочи. Она обмочилась.

Гостиничный номер Викинга. Его шершавые руки, сжимающие ей горло.

Она лежала, замерев, прислушиваясь к звукам в комнате, из-за окна. Они звучали размыто. Дождь, барабанивший по карнизу. Одинокая машина, шины которой шуршали по мокрому асфальту.

Он все еще здесь?

Скорее всего, нет.

Видимо, она довольно долго пролежала в обмороке, потому что моча успела остыть. Брюки прилипли к бедрам. Ей было очень холодно.

Владлена попробовала кашлянуть и почувствовала сильную боль. Что-то сломалось? Пощупала шею – там болело и ныло. Она села, прислонившись к изголовью кровати, протянула руку к ночнику. Свет не включался. Должно быть, Викинг вынул из держателя гостиничную карточку, без которой не работало электричество.

Осторожно сглотнула. Горло состоит только из мягких частей: трахея, голосовые связки, щитовидная железа, сонная артерия. Подъязычная кость.

Попробовала сглотнуть – получилось. Откашлялась. Голос тоже звучал, хотя и хрипло. Осторожно встала, ее слегка покачивало. По пути к своей сумочке, лежавшей в углу, ей пришлось опираться о мебель и стену. Там у нее лежали карточки, которые могли запустить электричество. Это необязательно должна быть карточка-ключ от номера, можно использовать любую карту. Достав карту своего спортзала в Москве, она, пошатываясь, вышла в холл. Вставила карточку в держатель. Лампа под потолком мигнула, ослепив глаза. В номере было пусто. На покрывале виднелось темное пятно мочи.

Она пошла в ванную, посмотрела на себя в зеркало. Глаза с красными прожилками, кожа вокруг них покраснела. Она неправильно оценила Викинга, считая, что он не склонен к насилию. Какие еще ошибки она допустила?

Включив теплую воду в раковине, она стащила с себя брюки и трусики. Оторвав белое бумажное полотенце, попыталась оттереть брюки. Прополоскала трусы под краном. От мочи щипало кожу на бедрах, она залезла под душ и ополоснулась. Одеваясь, поняла, что джемпер тоже запачкан, замыла и его. Надела мокрую одежду – тут ничего не поделаешь. Не может же она сидеть голая и ждать, пока все высохнет, когда Викинг может вернуться в любой момент.

Прихватив с собой стакан воды, она вернулась в комнату. Погасив свет под потолком, подняла пальто, упавшее на пол, легла, избегая пятна мочи, и стала ждать, накрывшись пальто.

Внутренний голос подсказывал ей, что бояться нет причины.

Если бы Викинг хотел ее убить, то уже сделал бы это.

Она проснулась от щелчка, когда дверь номера открылась и снова закрылась.

Он вернулся.