Книга Завтра было вчера - Василий Владимирович Грабовецкий

Коридорчик оказался небольшим, шириной едва ли метр, в высоту полтора роста. Но через десять метров стены разошлись, и я оказался в невысокой, но широкой овальной комнате, заваленной… костями. Кости и черепа, человеческие, лошадиные, собачьи и другие, незнакомые мне. Кладбище. Сколько же эта коллекция копится? Вот где нашли последнее пристанище пропавшие в туннеле. Осветил стены, потолок, других выходов нет, значит, останки стаскивают из большого зала, видимо я уже близко.

Истощение, в том числе эмоциональное сыграло свою роль – к увиденному отнёсся спокойно, в истерике не бился, панике не поддался, тошнить не тянуло, в общем, все киношные стереотипы прошли мимо.

Вернувшись в зал, ещё уменьшил яркость, в логове надо осторожней, не хочу пополнить костяную коллекцию. Дальше крадучись, постоянно замирая и вслушиваясь, реагируя на каждый шорох, иногда доносится гул, словно ветер сквозь трубу, тихое шуршание, то ли шелест, то ли шёпот на неизвестном языке.

Тусклый лучик света выхватил конскую тушу, рядом ещё гора. Вот и склад. Или столовая. Не важно, если кто живой и остался, должны быть тут.

Хотя не факт, живых могут держать отдельно, мало ли для чего их приспосабливают. Опять в голове кадры из ужастиков. В любом случае время играет против меня, нельзя долго ползать с убавленным фонарём, от которого света меньше, чем от лучины, это мне темно, а для сумеречных животных – очень притягательный огонёк.

Отчаянные времена требуют отчаянных мер. Идём в ва-банк, пока выбирался с кладбища, возникла идейка, покрутив в голове, посмаковал, решил, что вариант адекватный.

Возвращаюсь к проходу, и начинаю подготовку, мечи в готовность, руки в петли, пока на запястьях не мешают, а если понадобиться два удара сердца и я готов фехтовать. Зато руки свободны для пистолетов. Накрываю браслет рукой, и, выкрутив мощность на максимум, убираю руку. Зал вспыхнул от яркого света. Тьма разбежалась во все стороны, забилась в дальние уголки, оголив пространство. Картина, скрывавшаяся под завесой тьмы способна нагнать ужаса даже на такого толстолобика как я.

В тридцати метрах справа от меня глухая стена, перед ней свалка из лошадей, разумеется, дохлых, кровь, кишки, рёбра, пробившие шкуру, торчащие наружу с ошмётками мяса. У некоторых вырваны внутренности до самого позвоночника, один конь разорван надвое.

Но это не самое жуткое. На стене, в какой-то слизи висят пять коконов, лишь по их количеству можно определить, что мои спутники отнюдь не закопаны под горой лошадиных тел.

Рядом со стеной стоит необычный демон, в высоту метров шесть, крылья маленькие, декоративные, не для полётов, скорее рудимент, зато, где они кончаются, начинаются лапы, длинные, локтевых сегментов минимум четыре. Когти как мои мечи, только кривые, загнутые внутрь, что больше напоминает саблю. Морда плоская, рот слегка вытянут, оскален, полон острых как бритва резцов, глаза большие, но закрыты, щурятся от яркого света, нос как небольшой бугорок с одной дыркой посередине.

А потолок усеян даргасами, как летучими мышами, свисающими с потолка, укрытыми крыльями, на первый взгляд не меньше пятидесяти, все зашевелись, раздражённые внезапным пробуждением, одни замахали крыльями, другие, наоборот, закрыли морды от света. А вот некоторые, видно самые сознательные, расцепили лапы и попадали как спелые груши. Но, к моему удивлению, не полопались, а перевернувшись, соскакивают на лапы, и скребя когтями по камню устремляются на меня.

Теперь посмотрим, насколько мой план глуп и нелеп. Конечно, нападать будут только с одной стороны, через узкий для них проход, значит, полезут по одному. Опять же, есть куда отступать, туннель плюс кладбище – двадцать метров жизни. Но понимаю, если будут переть сильно рьяно, то я окажусь в ловушке, второго выхода нет.

Выхватываю пистолеты и делаю несколько шагов назад. Залететь в такой туннель не смогут, только пешим ходом, а это даст мне время. Пистолеты вытянул вперёд, поэтому фонарь светит прямо в лицо тенелюбивым тварям, слепит.

В проёме мелькнул силуэт, не задумываясь нажимаю на курок. С двух рук стрелять уже привык, поэтому неудобств не испытываю, а вот азарт начинает нарастать. Это круче чем в тире, тем более риск, адреналин...

После десятка патронов демон упал, но я не прельщаюсь, и всаживаю в уже лежащее тело ещё и ещё, пока на этого бедолагу не запрыгивает следующий охотник за комиссарским телом. Поднимаю пистолеты и продолжаю палить уже в него, он валится сверху, освобождая проход для следующего.

Стреляю, но какое-то непривычное ощущение. Звук и так тихий, но тут совсем еле слышный треск? Ой, да у меня патроны в правом пистолете кончились. Вот же маразматик, не мог заранее поменять, знал же, что этот магазин на исходе, с самой базы магазины не менял, хорошо, что во втором было немного больше. Не переставая стрелять левым, правой рукой нажимаю рычажок на рукояти, пустой магазин вываливается, ногой отпинываю назад. Стреляющий пистолет поворачиваю набок, правой выдёргиваю запасной магазин из кармана разгрузки, фиксирую в левой руке, между рукоятью и пальцами, насаживаю правый пистолет на магазин до щелчка, неудобно, но наработанная моторика не подводит.

Вовремя успел, левый тоже начал маслать в холостую. Направляю пистолет с новым магазином в сторону ещё одного, пробирающегося по телам родни. Не переставая отправлять свинец, или что там используют современные пистолеты, навстречу очередному добровольцу, левой рукой повторяю манёвр.

Один из уродов успел добежать почти до меня, пришлось сделать пару шагов назад. Поразил ещё троих, всего десяток. Гора из тварей уже до пояса, им приходится распихивать тела, а так как узко, то больше вытягивать на себя, чем вбок. А мне это на руку, стреляю как в окно, только и успеваю менять магазины, что теперь легче. Ещё несколько раз приходилось отступать, на три-пять шагов, скоро окажусь в комнате, а даргасы не