Книга Нежный огонь любви - Джейн Энн Кренц

Призраки бросились на животное, и Зельда стиснула руку Расчета.

Маннатор рухнул как подкошенный. Пока он беспомощно бился на земле, ему перерезали глотку. Благодаря прекрасному качеству изображения пролившаяся кровь выглядела ужасно убедительно. Зельда не сомневалась в том, что наблюдает жизненно необходимую охоту, но от вида такого чудовищного, беспощадного насилия ей стало плохо. Ей снова вспомнились обедающие драконы. Быстро взглянув на своего спутника, она убедилась, что кровавая сцена особого впечатления на него не произвела.

Живые фрески продолжали меняться, показывая другие занятия призраков. Вот, по-видимому, религиозный обряд: зрители сидят на земле, скрестив ноги, и покачиваются в такт неслышному ритму. И снова пять предводителей (и столько же призраков появилось в центре зала несколько секунд назад). Они руководят действом за каменным алтарем. На него швыряют ог — , ромного, покрытого чешуей зверя. Зельда все пыталась увидеть, есть ли у них на запястьях золотые повязки. А когда поняла, что сейчас произойдет, отворачиваться было уже поздно. Брюхо жертвенного животного вспороли ножом. Тошнота опять подкатила к горлу, так что она чуть не задохнулась.

Отведя взгляд от кровавого зрелища, Зельда снова посмотрела в центр зала. Пять призраков в белых одеяниях по-прежнему стояли там, указывая на неподвижную фреску. Зельда неохотно перевела взгляд обратно на нее.

— Тут ужасно много крови, Расчет. Я не понимаю. Я представляла себе призраков совсем другими.

— Ты, наверное, до сих пор думаешь, что на Ренессансе легко выжить? Да кто бы здесь ни жил, он не сможет быть добрым.

— Но резные фигурки гораздо добрее. И те пятеро, что стоят в центре, тоже не могли быть вот такими!

— Подожди. Посмотрим, что будет дальше.

Изображения все менялись: одни гасли, на смену им приходили новые. Теперь они стали быстрее. Действие замедлялось только для того, чтобы яснее показать прядение нитей, приготовление пищи или обработку камня. Постепенно не осталось сомнения в том, что им показывают историю цивилизации. Одежда изменилась и стала более сложной. Обновилась архитектура строений. В первых сценах призраки укрывались в огромных деревьях. Однако в последующих картинах убежища начали создаваться из камней и лиан.

— Кадры мелькают слишком быстро! — Зельде хотелось замедлить изображения, чтобы запомнить всю информацию, которая в них содержалась. — Здесь столько надо увидеть!

— Возможно, призраки не знали, сколько времени им удастся удержать внимание гостя.

— Как ты можешь этим шутить! Это же важнейшее открытие столетия! Равного ему не было с тех пор, как первопоселенцы обнаружили свидетельства цивилизации призраков.

Расчет помолчал.

— Есть еще одно объяснение тому, почему сцены сменяются слишком быстро.

— Какое?

— Возможно, необходимо рассказать об очень долгой истории. Речь здесь может идти о нескольких тысячелетиях. Или даже о миллионе лет — почем знать?

— Рождение и гибель целой расы? — Зельда смотрела, как призраки строят деревню на берегу моря. — Похоже на странный вариант порта Попытайся Опять. Вплоть до стен, которые строятся, чтобы сдерживать наступление джунглей.

Было очевидно, каким трудом давался каждый шаг на пути прогресса. Призраки с Ренессанса дорого платили за свою цивилизацию. Изображения возникали и гасли. На призраков нападали гигантские клыкастые змеи и другие ужасные твари. Часто попадались эпизоды, когда крошечные деревушки погибали под ножищами неуклюжих бронированных животных.

— Это залоны, — объяснил Расчет. — Или, вернее , их предки. Роговые выросты немного другие и уши поменьше.

— Но ты же говорил, что они — травоядные!

— Ну да. Но это мало что меняет, когда на их пути оказывается нечто мелкое. Залоны немного неуклюжи.

Были и другие трудности. Извержения вулканов, наводнения, сильнейшие ураганы. А потом появились еще более тревожные сцены: враждующие племена. Зельда не могла смотреть на битвы. Такое насилие совершенно не соответствовало ее мысленному представлению о призраках. Расчет наблюдал за всем с глубоким интересом.

Несмотря на неудачи, природные катаклизмы и войны, раса призраков продолжала развиваться. Число их все увеличивалось. В какой-то из моментов Зельда обратила внимание на то, что на фресках присутствует множество детских изображений. Тут были сцены игр, обучения владению оружием, повседневных дел и занятий.

Призраки освоились в джунглях Ренессанса. Цивилизация развивалась. Появились небольшие механические устройства. Стала возникать технология. Небольшие деревушки вырастали в города. Постепенно джунгли были приручены. Их не уничтожали, но в местах обитания призраков они были взяты под контроль.

Сцены сменялись все быстрее и быстрее. Города превращались в мегаполисы. А потом — рывок в космос. Для людей, приручивших планету джунглей, колонизация Возлюбленной не представляла труда. Ненадолго появились изображения ЧТД и Текущих Средств, хотя стало ясно, что полной колонизации их не было. Насколько могли судить Расчет с Зельдой, космические корабли никогда не выходили за пределы системы Девятой Строфы. Казалось, исследователи потеряли интерес или силы.

Шли века. Сколько? Зельда не смогла бы сказать. Но постепенно все снова начало меняться. Техника стала встречаться на фресках все реже. Исчезли города-мегаполисы. Их сменили изображения полупрозрачных строений наподобие того, в котором сейчас стояли Расчет с Зельдой. Джунгли оставались под

Контролем — но без помощи видимых устройств. Теперь на тихих, безмятежных полянах тихие, безмятежные призраки занимались своими повседневными делами. В этих людях больше не чувствовалось того агрессивного напора, которым отличались их предки.

— Они меняются, — сказал Расчет.

— Развиваются. Теперь они развиваются духовно, а не технологически.

Зельда не сомневалась в том, что правильно поняла

Происходящее.

— Здесь чего-то не хватает. Она нахмурилась:

— Что ты имеешь в виду?

— Куда делись ребятишки, которых всегда было полно в более ранних сценах?

Расчет прав. Зельда вглядывалась в новые картины, пытаясь отыскать там смеющихся, играющих, тренирующихся детей призраков. Время от времени появлялись подростки, но все реже и реже. Они стали такой же редкостью, как на Клеменции! А вот золотых повязок на запястьях становилось все больше. Они превратились в самое распространенное украшение. Их носили почти все призраки.

Отношения между призраками тоже изменились. Не видно стало враждебности и соперничества, не стало открытых военных действий. Фрески излучали умиротворенность и спокойствие.

— Как прекрасно, Расчет! Они превратились в народ гармонии и мир!

— Два мира одних голубей! Наверное, стало скучновато.

— Не понимаю, Расчет! К чему такой цинизм?