Книга Пастырь - Роман Евгеньевич Терехов

почти демона Буран взял на себя, а так бы урод натворил дел. И вытащил добрую половину стычки на себе. Сегодня для новых колонистов распахнулось окно возможностей до тех пор, пока к плите не пожалует новая шайка. Жаль только Алексея это не вернет.

Боевик попытался выдернуть меня из омута мрачных мыслей головоломкой:

— Витя, хрен ты угадаешь, чем тебя траванули!

Дротиками бросались жаба-мутант и полубес на базе новой разновидности аборигена. Что общего между ними, кроме оружия? Голова соображала хреново и мысль о наконечниках, измазанных в лягушачьем дерьме так и не оформилась в версию.

— Тогда не буду пытаться.

Нога слегка расходилась, но двигался, стиснув зубы. Точнее, зубами жвачку из ростков спаржи.

— У гигантских жаб, из которых вырастают жабодемоны, в мешочках на спине скапливается токсин. Он на воздухе быстро портится, поэтому дротики смазывают перед боем.

Надо же, едва не угадал!

— Это мне для развития кругозора?

— Именно! Бесы пользуются знаниями своих рабов, а местные охотятся и воюют с жабьим токсином от начала своей истории.

Мне вспомнилась надпись на стене, предупреждающая категорически не трогать лягушек. Ни мелких цветных, ни крупных с бородавками на спине. Наверное, от того и вырастают огромными, что их никто не жрет из-за яда.

— А есть противоядие?

Вместо ответа мне, Буран обратился к Баю на его языке. Слова активно дополнялись жестами, как у глухонемых. Абориген стушевался, что-то удивленно вякнул и изобразил свободной ладонью непонимание, сомнение или что-то вроде того. Землянин уверенно повторил вопрос и череду знаков руками. Для Дины наличие дополнительного языка жестов явилось откровением. Она внимательно следила за руками обоих. Бай остановился, степенно подбоченился и продемонстрировал нам пять пальцев и еще четыре.

— Спросил вашего приблуду, сколько раз он прошел испытание воина, — перевел Буран и продолжил объяснение, — Чтобы появилась устойчивость, подросткам два раза в год вводят этот токсин, начиная с очень слабой концентрации. Тем, кто пережил испытание, в течение нескольких лет наносят татуировку, в которую, кроме краски, так же входят яды различного происхождения. Для облегчения боли дают пожевать листья одного редкого кустарника.

— Охренеть не встать! — отреагировал Владимир.

Злясь на себя, пробормотал под нос дедову поговорку:

— Знать бы где упасть, соломки подстелил!

Из аборигенов постоянно выпадали бусины с сопротивляемостью к ядам. У меня их уже с десяток скопилось. Все откладывал на потом, отдавая предпочтение боевым и магическим навыкам. Да, Алексея бы это не спасло, его бы выручила кираса и магический щит. Зато Егор как раз задержался на этом свете благодаря приобретенной после укуса змеи сопротивляемости. Не представляю, как это работает, змеиный яд и лягушачий токсин по воздействию должны отличаться.

— Уважаемый, спросите у него про стеклянные бусины, — пользуясь случаем, предложил Владимир, — Туземцы их ценят?

Дина уже попыталась расспросить своего подопечного и тот подтвердил, что бусы в его селении иногда служат для товарного обмена. Но жрецы Солнцебога такое не одобряют. Подробнее ответить отказался, мотивируя фразой, которую она поняла, как: «то есть дела отцов, а не юных дев». На Бурана Бай смотрел с нескрываемым восхищением, оценив в бою, насколько этот землянин продвинут в науке убивать. Еще и владеет особым языком жестов его народа. Поэтому выложил ему все, дополнив уже известную Бурану информацию.

В уцелевших во время катастрофы частях княжества власть принадлежит магически одаренной военно-религиозной элите. Для остального населения владеть магией или артефактами категорически запрещено под страхом изгнания или смерти. Однако, мудрые вожди народным массам предложили альтернативу волшебным сферам — коллекционировать красивые цветные стеклянные шарики и овалы. Идея удачно легла на кастовое деление общества, которое существовало и до катастрофы. Опять же внешнее сходство! Со временем оформились сложные правила ношения украшений для разных слоев общества, половых и возрастных групп. Например, замужним женщинам из сословия земледельцев предписывалось носить зеленые бусы по числу прожитых лет и рожденных детей. Правила для воинов — вот настоящие дебри, но принцип понятен: чем выше человек по социальной лестнице, тем длиннее его бусы и разнообразнее сочетания крашеных стекляшек. Любому сразу понятно, что перед тобой заслуженный член общества, а не хрен с бугра.

Цветные стекляшки традиционно использовались как подношение божествам, при сборе налогов и для учета обязательных общественных работ. В храмах из этих подношений создаются своего рода записи: своды законов и «песни минувших лет», проще говоря, летописи. Еще бусины служат материалом для составления договоров и обмена сообщениями между поселениями, в качестве статусных подарков, для создания ритуальных одежд и предметов роскоши, предназначенных украшать жилища знати.

Из прослушанной лекции сделал главный вывод, бусины можно пустить в дело. Главное, установить контакт с туземцами. Частично обрисованная картина совпала с моими предположениями, но посчитал необходимым высказаться:

— Карго-культ в чистом виде!

Внезапно посетила идея, как только в поселке появится бесполезный умник, поручу ему собирать подобную информацию. И начнет он с обобщения надписей на стене в дальнем углу Дворца. Витя, окстись, ты всерьез готов застрять в этом захолустье⁈ Ты час назад чуть не сдох! Отрабатываем контракт, собираем манатки и возвращаемся в цивилизацию!

— Цветовая дифференциация штанов из Кин-дза-дза с поправкой на индийские касты и международную торговлю, — поправил меня Буран.

— У американских индейцев были вампумы из раковин, — добавил в обсуждение Тимофей, — Предметное письмо и валюта.

— Братцы, зачем столько умных слов? — подколол нас Володя, — Вы мне ответьте, почем можно этот мусор впарить местным доходягам?

Буран снова расспросил Бая и пересказал:

— Его батя был воином народа бракхут, а в свободное от трудов ратных время рыскал по заброшенной столице. Менял военную добычу и находки, тем и жили. За прозрачный кругляш давали курицу или меру батата, а за зеленую можно получить мешок кукурузной муки или даже упитанного поросенка. За жену он отдал калым — одиннадцать бусин. Это немного, обычно просят вдвое больше. Смешанные, прозрачные, синие, зеленые, желтые — самые ходовые. Красные и черные — дороже всего и обычно находятся в коллективной собственности. Простому селянину владеть ими запрещено. Ценность каждой конкретной бусины сильно зависит от цвета и его насыщенности, формы, размера и личного умения торговаться.

Для себя резюмировал: все сложно, но стимул разобраться есть.

— Откуда они их берут? — поинтересовался молчавший весь разговор Тимофей.

— Торгуют с Золотым ручьем. Больше стекло в промышленных масштабах в этом мире никто не варит. Нашим бы внутренний рынок насытить, — охотно ответил Буран, — А так да, тема жирная.