Книга Три женщины - Лиза Таддео

в сознательных, как марихуана и пьянство. Даже если считать зависимость болезнью, Арлена точно чувствовала моменты, когда он ставил это выше ее и ее потребностей. Не потворствовала ему, но и не винила за грехи. Не такой она была женщиной.

Арлена поднялась и стала собираться на работу. Марк следовал за ней. Ей нравилось, что он нуждается в ней. Так она чувствовала себя любимой.

– Ты не можешь остаться дома со мной? – спросил он. – Мы могли бы где-нибудь позавтракать…

Арлена посмотрела на него. В последние несколько месяцев муж как-то высох. Кожа и кости. Она знала, что это время дается ему нелегко. Он многое бросил – перестал водить машину, когда выпьет. Но отказ от дурных привычек ему не помог. Казалось, что он потерял единственное, что его поддерживало.

– Пожалуй, я могу отпроситься на полдня, – сказала Арлена.

Они поехали в кафе, где всегда подавали свежие пончики, взяли кофе и теплые булочки. Мужчина, сидевший за соседним столом в одиночестве, улыбнулся Арлене и спросил Марка:

– Вы хорошо к ней относитесь?

Он всего лишь хотел поговорить. По его тону Арлена поняла, что женщины у него нет. Она знала, что он хотел сказать: Марку повезло, у него есть преданная, улыбающаяся жена. Но Марк ничего не ответил. Он стал еще угрюмее. Завтрак они закончили в мрачном молчании.

По пути домой Марк попросил Арлену высадить его у церкви. Ему хотелось поговорить с отцом Бертом. Он спросил, сможет ли она заехать и подвезти его домой. Арлена согласилась и отправилась домой ждать его звонка.

Позже отец Берт расскажет Арлене, что Марк спрашивал, не стоит ли ему обратиться в больницу – уж слишком тяжело ему в последнее время.

Священник покачал головой и посоветовал поехать домой и отдохнуть.

За окнами церкви на фоне синего неба покачивались высокие метелки русского шалфея, темно-малиновые мальвы и розовые эхинацеи. В саду священника росли еще и хосты: самые пышные и зеленые, какие только доводилось видеть Марку. Казалось, они светятся изнутри.

– Отец, – сказал Марк, указывая на цветы, – как вы думаете, в раю вот так?

Отец Берт кивнул и улыбнулся:

– Могу лишь предполагать…

Дома Арлена внимательно посмотрела на мужа:

– Ты такой подавленный. Скажи мне, что с тобой?

Марк покачал головой, сказал, что не может. Ему хотелось пойти на мессу, которую отец Берт должен был служить в доме престарелых. Он спросил, не пойдет ли с ним Арлена, но ей нужно было идти на работу – она и так провела дома все утро. Уходила она спокойной. Марк собирался на мессу, а вечером на собрание.

Вечером она вернулась и обнаружила, что Марк дремлет в спальне. Он проснулся. Глаза его расширились от страха.

– Что?! Что случилось?!

– Ничего. Я просто зашла посмотреть на тебя.

– Лена?

– Да?

– Приляг со мной на минутку.

Арлена подошла и легла. Она старалась дать ему то, что он просил, – не слишком много, но и не слишком мало. Услышав размеренное дыхание, она поняла, что он заснул, и осторожно поднялась, чтобы ему было удобнее лежать. Она вышла в гостиную и прилегла на диване. Через какое-то время он поднялся, в спешке собрался, поцеловал ее на прощание и ушел. Он явно опаздывал. Арлена пожелала ему удачного собрания и сказала, что любит…

Около полуночи она проснулась на диване – похоже, она так и заснула после ухода мужа. Марка дома не было. Арлена не очень встревожилась, потому что после собраний Марк часто заходил куда-нибудь выпить кофе и поговорить. Она надеялась, что разговор ему поможет. Арлена снова заснула и проснулась уже около пяти. Марк не вернулся. Она похолодела от ужаса, буквально заледенела, как в самую морозную ночь. Не могла сдержать дрожь. Хотела позвонить брату – тот знал членов общества анонимных алкоголиков, которые могли быть на том же собрании. Но было слишком рано, поэтому она заварила себе кофе и стала ждать, глядя на часы и твердя молитвы. В семь она позвонила брату, а тот перезвонил своим знакомым. Они сказали, что Марк на собрание не пришел.

У Арлены опустились руки. Оставалось надеяться, что он просто поставил где-то машину и напился до бесчувствия. Он проспится и вернется домой с минуты на минуту. Он больше не пил, если был за рулем. Он пошел на это ради нее, потому что знал, что его жизнь для нее важна.

Арлена позвонила в полицию, в больницу и тюрьму.

Она подождала еще немного, а потом разбудила дочь.

Мэгги с удивлением смотрела на дрожащие руки матери. Она знала. Она все уже знала. Никогда не было такого, чтобы отец не вернулся домой. Никогда еще он не проводил ночь вне дома. Мэгги попыталась почувствовать, все ли с ним в порядке. И сразу поняла, что нет.

Арлена была в панике. Мэгги обзвонила другие больницы и тюрьмы. Никто ничего не знал, но это не успокаивало. Мэгги позвонила в полицию и спросила, когда можно подать заявление об исчезновении человека.

Диспетчер сказал, что вышлет к их дому патрульную машину. Через двадцать минут приехали три детектива. Лица их были мрачны. Они явно были по горло сыты тем, с чем им предстояло вернуться домой в тот вечер. К детям и горячему ужину. Один из них прошел вместе женщинами в дом и попросил их присесть.

– Плохие новости, – сказал он.

– Что случилось? – ахнула Арлена.

Детективу было трудно подобрать слова, он мешкал и заикался.

Арлена умоляла его все ей сказать.

– Он убил себя, так ведь? – спросила Мэгги.

Детектив с облегчением кивнул. Он избавился от этого тяжкого груза, молодая женщина сказала все сама.

Он рассказал им, где это произошло: на католическом кладбище в Мурхеде. Глубокой ночью Марк Уилкен перерезал себе вены и истек кровью. Детектив три раза повторил Арлене, что ее муж сам принял такое решение. На третий раз Арлена не выдержала:

– Прекратите! Мой муж не мог так поступить!

В последующие дни Мэгги и Арлена поняли, что смерть, а самоубийство особенно, дает людям ощущение, что они могут обсуждать твою жизнь так, словно знают о ней больше, чем ты сама.

Марк Уилкен лежал в гробу, засыпанном цветами, хотя и не такими красивыми, как возле церкви. Руки его, которые не упускали случая кого-нибудь обнять, спокойно лежали на груди. Все говорили об объятиях, о воскресной подливке, о сияющих глазах, силе и честности Марка. А еще о его прекрасном голосе. Он всегда делал объявления на катке, где занималась Мэгги. Все девочки и их родители любили его, потому что он превращал любое выступление в