Книга Свинцовая воля - Валерий Георгиевич Шарапов

метров, если он на фронте и не такие дела вытворял. Однажды водитель на спор проехал с завязанными глазами два километра, мог бы проехать и больше, если бы не вмешался командир автороты. Пожилой капитан в ярости тогда пообещал отдать его под суд за то, что он, «мало того что рисковал своей жизнью, но и подвергал машину опасным маневрам, в результате которых она могла сильно пострадать или была бы безвозвратно потеряна как техническая единица». Остановившись под прикрытием широко разросшихся кустов акации, Барсуков заглушил мотор, взял автомат и первый покинул машину.

– Так, парни, – приглушая осекавшийся от волнения голос, заговорил Семенов, торопливо указывая пальцем на каждого милиционера, – ты, ты и ты идете с Мухаматулиным к вагону справа. Ты, ты и ты с Никишиным – слева, а мы с Журавлевым направляемся прямо, остальные с небольшой задержкой за нами. Вагон находится на запасных путях, возле разрушенного крайнего пятого пакгауза. Всем все ясно?

– Угу, – так же вполголоса отозвался старший лейтенант Никишин, кулаком расправил усы на своем узком лице, поудобнее перехватил ручку ТТ и, заранее пригибаясь, побежал с милиционерами из общежития к видневшемуся между вагонами состава пакгаузу.

– Да не гремите вы так сапогами, – чертыхнулся он, уже находясь на железнодорожном полотне, ловко перепрыгивая в темноте через рельсы, тени от которых от падавшего тусклого света на фонарях делали их широкими, и парни боялись зацепиться за них каблуками, с шумом крошившими мелкий гравий.

Убежал со своими людьми и Мухаматулин. Как только темные силуэты милиционеров скрылись за грузовым составом, Семенов и Журавлев, стараясь придерживаться тени теплушек, двинулись вдоль длинной вереницы вагонов, рассчитывая выйти прямо к нужному вагону, груженному ценными мехами. Недалеко от пакгауза они ловко пролезли под стоявшим пассажирским составом, откуда неслись пьяные крики возвращавшихся с фронта солдат. Не доходя три десятка шагов, Семенов и Журавлев залегли, затаившись за насыпью, старательно напрягая глаза, чтобы вовремя заметить подкрадывающихся к вагону бандитов.

– Илья, – свистящим шепотом предупредил Леонтий, не сводя глаз со злополучного вагона, – надо постараться взять Ливера живым. Пускай эту падлу суд судит, а то погибнет эта сволочь, так и не узнает, насколько он со своими дружками опротивел советскому народу. Да и смерть от пули уж больно легкая будет, пускай в петле помучается.

– Неплохо было бы, – сдавленно ответил Илья, упираясь подбородком в рукав гимнастерки, положив автомат на рельс, и хоть Семенов в эту минуту не мог видеть выражения его лица, по интонации догадался, что он злорадно ухмыльнулся.

Время давно вышло, а бандиты все не появлялись; это стало настораживать, и Семенов озабоченно произнес, высоко приподнимая голову:

– Слышь, Илюха, что-то здесь нечисто. Может, они передумали? Как думаешь?

По третьему пути, грохоча на стыках, прополз состав с черными от налипшей грязи наливными цистернами, распространяя острый запах нефти и почему-то соленой селедки. Под его тяжестью ощутимо дрожала земля, передавая трясущуюся волну лежавшим на насыпи оперативникам. Потом медленно прошел через станцию в одну и другую сторону маневровый паровоз, выпуская горячий пар и выкидывая из трубы высоко вверх черный столб мазутного дыма, подавая пронзительно резкие сигналы.

За шумом Семенов не услышал, что ответил ему Журавлев, но переспрашивать не стал. Он задумчиво покусал губу: привычная сутолока, происходившая на станции изо дня в день, ему показалась настолько подозрительной, что Леонтий решился на вылазку. Он поднялся на колени и, внимательно оглядевшись по сторонам, заметил притаившихся в разных местах своих людей. Затем осторожно встал в полный рост, с опаской ожидая откуда-нибудь внезапного выстрела, неподвижно постоял, прислушиваясь к станционным звукам. Не услышав ничего стороннего, на что можно было обратить особое внимание, Семенов только с удивлением отметил для себя, что нигде не видит охранявших вагон милиционеров и уже более уверенно зашагал к вагону.

Опираясь на приклад автомата, поднялся Илья; держа ППШ наготове перед собой, осторожно пошел следом, не переставая осматриваться вокруг.

– Это что?! – неожиданно воскликнул Семенов и поспешно присел на корточки.

Не сводя с него настороженных глаз, боковым зрением следя за обстановкой на станции, подошел Илья. Увидев лежавшего на боку милиционера с перерезанным горлом, над которым склонился Семенов, рассматривая рану, он перевел взволнованный взгляд немного далее и вдруг возле колесной пары заметил труп другого милиционера. Он сидел в беспечной позе, откинувшись на спину, плотно прислонившись спиной к массивной колесной буксе. У него также было перерезано горло. Судя по тому, что кровь успела свернуться, с момента его убийства прошло не более часа-двух.

Журавлев вскинул голову, как бы к чему-то прислушиваясь, и быстро вернулся к чуть приоткрытым дверям вагона. Заглянув внутрь, он разочарованно, непроизвольно замычал, потом прямо по-звериному прорычал:

– Обвели нас, Леонтий, вокруг пальца, как неразумных пацанов. Это не тот вагон. Вагон с мехами, по всему видно, отогнали в тупик, а на его место поставили другой. Больше он деться никуда не мог. Дежурный по станции заметил бы и не дал ему зеленый свет на выезд. Обхитрили нас бандиты. Воспользовались суматохой и угнали его в отстойник. Там и выгружать удобнее, и машины можно подогнать без проблем. Вероятно, у бандитов не только обходчик свой человек, но и кто-то из машинистов с ними связан.

– Ничего-о-о, – зловеще проговорил дрожащими спекшимися от сухости губами Семенов. – Дай только с бандой разобраться, и мы всех на станции перешерстим. Никуда они от нас не уйдут. Сволочи. И того предателя, сотрудника из НКВД, найдем, теперь он от нас никуда не скроется.

Семенов поднялся, медленно оглянулся, выискивая ошалелыми глазами затаившихся за вагонами, за стрелками и за другими крупными предметами сотрудников НКВД, и вдруг раззявив перекосившийся рот в страшном крике, как будто звал за собой в атаку, бешено закричал:

– За мной, парни!

Он отчаянно взмахнул пистолетом в вытянутой руке в сторону отстойника, где наверняка теперь находился еще не совсем разграбленный налетчиками вагон, и первым побежал в указанном направлении. За ним, выскакивая из предрассветной темноты, с глухим топотом побежали оперативники и милиционеры. Время от времени кто-нибудь из них спотыкался о шпалы и сдержанно матерился, но проворно поднимался и продолжал все так же упорно бежать вперед.

Глава 18

Чуня в неудобной позе лежал за стрелкой и, волнуясь, то