Книга Возвращение колдуна - Геннадий Борчанинов

наоборот, заставлял тратить на него силы, но враг должен видеть, что я вышел на него не с пустыми руками. Иногда этого оказывается достаточно, чтобы победить.

В коридоре дежурили ещё два гвардейца, и, завидев нас, они тут же схватились за мечи.

— Стоять! Кто такие?

— Держи их!

— ИМЕНЕМ ЗАКОННОГО ИМПЕРАТОРА АВГУСТУСА СИЛЬНОГО! Я ПРИКАЗЫВАЮ ВАМ СЛОЖИТЬ ОРУЖИЕ! — громогласно пророкотал старик, поднимая меч над головой.

Но его никто не послушал. Домициан всё же не был дураком. В личную охрану он набрал воинов, лояльных лично ему и никому другому, и которые не служили в личной охране его дяди.

Гвардейцы бросились в атаку, и императору пришлось даже отступать назад, принимая их удары на клинок и рискуя остаться без оружия. Дрянное железо могло сломаться в любой момент.

Зазвенел металл, клинки вышибли друг из друга сноп искр. Августус ловко фехтовал, словно бы стал моложе лет на сорок, и бесстрашно сам кидался в атаку, наседая на стражников с необычайной храбростью. Я же держался позади, опасаясь задеть неловко брошенным заклинанием в самого императора, который, похоже, решил погибнуть в бою, а не сгнить в темнице, ничем иным столь безумные пируэты и манёвры я объяснить не мог.

Сзади по коридору загремели шаги, скоро прибудет подкрепление. Я обернулся. Сражаться на два фронта мы не сможем, не хватит сил. В конце концов, императорские гвардейцы это лучшие фехтовальщики в стране, и я бы не рискнул выйти против них, имея при себе только паршивенький меч.

Значит, надо их задержать. Решение пришло мгновенно. Я взял за образец кусок стены, и создал иллюзию, перегораживающую коридор у ближайшего поворота. Не слишком затратно, зато должно быть эффективно, мы теперь скрыты от всех этой иллюзией, а в суматохе погони никто и внимания не обратит, что конфигурация этажа изменилась. На всякий случай я возвёл там ещё и небольшой барьер, но всё же полагал, что он мне не пригодится.

Августус продолжал биться с гвардейцами, пользуясь тем, что в этом коридоре его не могли взять в клещи, а охранники из императорских покоев не смеют покинуть своего господина. Клинки звенели и скрежетали, старый император то наседал на врага со всей своей яростью, то отходил назад, уходя в глухую оборону. И он загораживал мне обзор, двигаясь из стороны в сторону.

К тому же, мне приходилось наблюдать ещё и за иллюзорным барьером, и только когда я услышал, как несколько охранников повелись на этот обман и повернули не туда, я позволил себе сосредоточиться на драке. И опять же, изящное решение возникло само собой.

Я сотворил на полу жидкую вязкую трясину чуть позади гвардейцев. Для этого мне не требовалось целиться.

— Тесни их, государь! — воскликнул я, вспышками жёлтых искр помогая из-за его спины.

Совершенно безобидными вспышками, но когда тебе в лицо выстреливает что-то непонятное, ты инстинктивно пугаешься и отходишь назад. Если ты не имел опыта сражения против магов. Если же имел, то наоборот, стараешься добраться до заклинателя как можно скорее и отрубить ему башку.

Эти гвардейцы подобного опыта не имели. И отступили назад не глядя, за что и поплатились. Едва лишь их ноги провалились в трясину, Августус тут же прикончил одного ударом в горло, отбил выпад второго, выбил меч у него из руки и широким размашистым ударом рассёк его до середины груди, кровожадно ухмыляясь. Всё это заняло не больше пары секунд.

Мы перешагнули через трупы и оказались прямо перед дверью в императорские покои. Само собой, дверь была заперта изнутри.

— Посторонись-ка, я её вышибу, — проворчал Августус.

— Зачем? Что за варварство? — хмыкнул я, отпирая её простейшим заклинанием.

Это вам не тайное убежище величайшего архимага, это всего лишь императорская спальня.

Внутри нас ждали. Четыре гвардейца и сам император, неловко сжимающий тонкий церемониальный меч, в его руках больше напоминающий игрушку. Вид у мальчишки был неважный, бледный, болезненный.

— Домициан! Поприветствуй дядюшку! — пророкотал Августус, с головы до ног измазанный чужой кровью.

— Д-дядя⁈ — пролепетал император.

Гвардейцы застыли в изумлении, не прекращая, впрочем, направлять на нас клинки. Одно дело, когда ты видишь человека, похожего на прежнего государя, и совсем другое, когда его признаёт твой нынешний правитель.

Теоретически, я был готов даже допустить, что Домициан ничего не знал, ровно как и вся остальная империя. Он ведь даже не правил, он служил ширмой, послушной марионеткой в руках настоящих хозяев Империи.

— Да-да, это я, твой старый дядюшка Августус! Который вырастил тебя как собственного сына, дал тебе всё, о чём ты только мог мечтать! — сварливо произнёс Августус Сильный.

— Уберите оружие, — приказал Домициан своим воинам.

Гвардейцы подчинились, но крайне неохотно, видя, что случилось с их соратниками, дежурившими в коридоре. Да и вид у Августуса всё ещё был самый воинственный.

— Дядя, я клянусь тебе, я не знал! — воскликнул Домициан.

— Не знал о чём? Как меня держат в темнице? Или как мне объявили о твоём желании править? Не советую лгать, юноша! — произнёс Августус.

— Меня заставили принять корону, я клянусь тебе! — проскулил Домициан.

— И своим согласием ты привёл Империю на грань гибели, — сказал я.

— А это кто такой? — покосился на меня Домициан.

— Максиан Примус Инвикт, — холодно произнёс я.

— Колдун! — он даже отшатнулся в ужасе.

— Которого сожгли по твоему согласию, — добавил я.

— Да они бы! Они бы не потерпели отказа! Я вынужден был! — попытался защититься Домициан.

Мне отчего-то стало его безумно жаль. Обидно, наверное, быть беспомощной марионеткой в чьих-то руках, когда ты де юре являешься правителем огромной страны.

— А «они» это кто? — вкрадчиво спросил Августус.

— Я… Я не могу! Они убьют меня! — испуганно вскрикнул Домициан.

Я покосился на гвардейцев, которые молча стояли с мечами в руках, явно чувствуя себя здесь лишними. Наверняка среди них есть агенты кардинала, у которых может быть приказ ликвидировать мальчишку в случае какой-либо угрозы. Лучше действовать наверняка. Я взмахнул рукой и наложил сонные чары на всех четверых, пусть даже это стоило мне изрядных усилий.

Домициан в ужасе попятился назад, видя, как все четверо его защитников медленно сползают на пол.

— Ладно-ладно! Я скажу! Скажу! — всхлипнул он. — Это кардинал Алонсо! И архимаг! Это они! Я не виноват!

Августус с нескрываемым презрением поглядел на племянника. Я разделял его чувства. Этот жалкий червяк