Книга Отвергнутый жених - Сабрина Джеффрис

корни в человеческом сердце, как зависть.

Ричард Шеридан, английский театральный деятель и драматург. «Критик»

Полчаса спустя, когда они оделись и направились к дому, Грифф никак не мог избавиться от охватившей его тревоги. Казалось, он должен быть счастлив, поскольку получил то, что хотел. Все, что хотел.

Он получил Розалинду, несмотря на то что раскрыл ей свой маскарад. Она согласилась выйти за него замуж. Сказала, что он ей нравится. Даже угрожала ему кастрацией, если он вздумает завести любовницу. Ее ревность свидетельствовала о том, что она не просто хочет его, а питает к нему какие-то более глубокие чувства.

Он получит брачное свидетельство родителей в день своей свадьбы, если граф сдержит слово. К тому же она не перестанет его любить, поскольку он ни словом не обмолвился ей об этом проклятом деле.

И все же он испытывал беспокойство. Он бросил на нее быстрый взгляд, когда они обходили дом и пробирались под окном, пролившим мягкий свет на ее лицо. Она выглядела задумчивой, отстраненной. Могла ли она знать...

Нет, не могла. Видимо, на нее подействовала потеря девственности. Для любой девушки это психологическое и фи зиологическое испытание. Знай она правду, не вышла бы за него. Он в этом не сомневался.

И все же ему придется рассказать ей. Что за дилемму он создал! Чтобы получить место в палате лордов и стать членом делегации, он должен публично заявить свои права на титул. Но если он сделает это публично, не важно, до или после свадьбы, Розалинда ему этого не простит.

Он застонал. Неужели нельзя что-нибудь придумать? Разумеется, ей не нужно знать, каким образом он получит брачное свидетельство. Пусть это останется между ним и графом. Семье это не нанесет вред, потому что сразу же после женитьбы на Розалинде он поселится в Суон-Парке и все будет по-прежнему. Он мог бы даже позволить ее отцу остаться в главной спальне.

Просто титул без особого шума перейдет от ее отца к Гриффу. Вся процедура займет не больше месяца. В палате лордов. Перед такими же пэрами, как ее отец, и множеством газетчиков, без сомнения. Ее отца заклеймят преступником, ее сестер будут жалеть, и Розалинда поймет, что он ее обманул. Точнее, не сказал ей правду.

Он снова застонал. Проклятие, это нечестно! Этот титул принадлежит ему! Она должна быть благодарна, что он готов жениться на ней после того зла, которое ее отец ему причинил, черт возьми!

– Если вы будете стонать, Грифф, – тихо произнесла Розалинда, – я подумаю, вы раскаиваетесь в том, что сделали мне предложение.

Он посмотрел на нее:

– Вы ошибаетесь, я совершенно искренне предложил вам руку и сердце. – Так оно и было. Грифф ничего так не хотел, как жениться на ней, хотя знал, что этот брак чреват многими сложностями.

Возможно, ее отец долго не протянет, это было бы наилучшим исходом.

Но его смерть принесет много горя Розалинде. Он снова застонал и, поймав ее тревожный взгляд, объяснил:

– Я пытаюсь решить, как нам лучше входить в дом. Чтобы вы не смущались перед семьей. Есть какой-нибудь вход в дом, чтобы мы вошли незамеченными?

– Не говорите мне, что во время ваших блужданий вам не удалось разведать все тайные проходы в Суон-Парке.

– Вижу, занятия любовью ничуть не повлияли на ваш острый язычок, миледи. Очень хорошо. – Он остановился, подхватил ее на руки и пошел к парадному входу. – Мы можем войти вот так. И все вопросы отпадут сами собой.

– Опустите меня, негодник! – прошипела Розалинда, поглядывая на окна, мимо которых они проходили. – Ради Бога, опустите меня на землю!

– Как пожелаете. – Он отпустил ее ноги так, что они медленно сползли по его телу, хотя он продолжал обнимать ее, пока не сорвал поцелуй. Очень горячий, очень нежный поцелуй, заставлявший жаждать гораздо большего.

Она вырвалась, тяжело дыша, ее глаза расширились, губы покраснели.

– Вон там боковая дверь. – Она указала на живую изгородь. – Она ведет на одну из лестниц для слуг.

Когда они добрались до маленькой двери, она открыла ее, но он поймал ее руку.

– Вы войдете одна. А я войду через парадную дверь и отвлеку всех, – сказал он.

– И как вы собираетесь это сделать?

Он пожал плечами:

– Полагаю, пора рассказать им о маскараде, если Дэниел уже этого не сделал. Это должно отвлечь их. – Однако он молился, чтобы Дэниел не рассказал им всего. – Вы спуститесь к ужину после того, как окажетесь внутри?

Она смущенно опустила глаза:

– Я... мм... поужинаю сегодня у себя в комнате. Мне нужна ванна.

– Могу я принять ванну вместе с вами?

– Разумеется, нет! – запротестовала она, покраснев до корней волос.

Он усмехнулся:

– Полагаю, с этим придется подождать до свадьбы.

Она взглянула на него:

– Вы, несомненно, не столь безнравственны, чтобы купаться вместе со мной.

– Я буду самым безнравственным мужем. – Он улыбнулся. – Разве не поэтому вы приняли мое предложение?

Она фыркнула, но отрицать не стала.

– А проскользнуть в вашу спальню в полночь тоже нельзя?

– Разумеется!

Он нарочито громко вздохнул. Но это было справедливо. Ему, вероятно, следует встретиться с ее отцом наедине и объяснить все о маскараде. Если повезет, тот факт, что Грифф готов жениться на Розалинде, смягчит гнев старика.

Не то чтобы у него были причины злиться, учитывая его собственное вероломство. Но разозлившийся граф может упомянуть о брачном свидетельстве Розалинде, и будет лучше, если Грифф помешает этому. Действительно, было бы лучше, если бы Грифф до самой свадьбы держал ее как можно дальше от отца.

– Розалинда, – сказал он, беря ее руку в свои, – я скоро уеду по делам в Лондон, хочу убедиться, что в «Найтон-Трейдинг» все в порядке. И прошу вас поехать со мной.

– Грифф! Это исключено. Одно дело – встречаться тайком, и совсем другое – появиться в открытую перед ошеломленной публикой.

– Вы можете взять с собой в качестве компаньонки одну из сестер, полагаю, Хелена не откажется.

– А как же папа´? И поместье?

– Джульет позаботится об отце, как и всегда. А с поместьем за несколько дней ничего не случится. – Он погладил ее пальцы. – Когда мы приедем в Лондон, у вас будет моя мать в качестве компаньонки и все правила приличия будут соблюдены.

Некоторое время она выглядела потрясенной, потом ее лицо прояснилось.

– О да, совсем забыла, что у вас есть мать. Я так привыкла думать о вас как о сироте, мистере Бреннане, – произнесла она с укором и умолкла. – Видимо, мне понадобится много времени, чтобы узнать ваш характер.