Книга Последнее поколение - ЧБУ

запасом смешных историй, а также суеверий и индийской культуры.

– Добрался хорошо? Никто не приставал?

– Никто.

– Это хорошо, – протянул Биджей. – Хорошо. Будешь идти назад, осматривайся по сторонам.

Каждый день друг-уборщик говорил ему эту фразу. Раньше на месте Генри работал Рахул, парнишка лет двадцати пяти, с горячей кровью и крепким телосложением. Однажды ночью, когда он возвращался домой со смены, его огрели по голове и забрали телефон. Удар получился слишком сильный, и прохожие не смогли его откачать. «Скорая» в этот район и вовсе не выезжала.

С тех пор Биджей считает своим долгом предостеречь Генри от любой опасности, которая его может ждать. Однажды Генри задержался дома и вышел на работу чуть позже. Он увидел, как Биджей бежит по улице, выспрашивая у прохожих, не видели ли они европейца с искусственной рукой и ногой. А когда Биджей его заметил, то так обнял, что у Генри затрещали рёбра.

Вместе они прошли в подсобку уборщика: небольшое помещение в подвале, где располагался их инструмент и трубы водоснабжения.

Здесь же располагалось то, ради чего Генри приходил раньше начала смены: квантовый компьютер, построенный им после побега от Франка. Выглядел он как огромная металлическая бочка с компрессором и системой охлаждения. От него отходили провода к монитору и клавиатуре, стоящей на ближайшем столе.

– Никто его не трогал? – спросил Генри, подходя к монитору, и трясущимися руками ввёл пароль для рабочего стола.

От избытка эмоций он два раза ввёл его неправильно, после чего, наконец, смог набрать нужную последовательность букв, цифр и знаков.

– Никто к нему не подходит, ты же знаешь, – ответил Биджей с полным отсутствием интереса. – Все знают, что это запасной сервер клуба и его трогать нельзя.

Это был второй квантовый компьютер, построенный Генри. Когда он создал первый, на свет появился искусственный разум, пленивший его и лишивший половины конечностей. Теперь же Генри создал второй, чтобы использовать его против первого.

Поскольку установка периодами потребляла больше семидесяти киловатт-часов, он не мог разместить её дома, поэтому Генри подключил её к энергосети бани, где потеря электричества особо не ощущалась. Владельцу заведения Генри сказал, что это запасной сервер для их сайта, который он нашёл на свалке, и такое объяснение того устроило.

«Обработка», – висело окно посреди монитора, и Генри разочарованно выдохнул.

Единственная цель квантового компьютера, который он построил, – поиск друзей. Генри больше всего на свете хотел найти и освободить других членов «Гелеарте». Для этого он одолжил двести тысяч долларов у Санкара Кашьяпа для создания компьютера. Если бы он покупал готовые детали, то сумма выросла бы до нескольких миллионов. Однако Генри ещё помнил, какую работу они проделали в Гибралтарском университете, поэтому двухсот тысяч хватило.

Чтобы не повторять своих ошибок, Генри не создал ещё один вирус, не встроил в него систему самообучения. Не хватало только миру второго безумного искусственного разума. Каждый день компьютер сканировал интернет, чтобы найти местонахождение первого компьютера. Он делал это тайно, скрываясь в системной информации и удалённо взламывая пакеты данных. Как только Генри найдёт местонахождение первого компьютера, сможет уже от него найти всех своих друзей. А затем уничтожить и самого Франка.

Генри не знал, создал ли Франк другие квантовые компьютеры: никто не мог предсказать, как будет мыслить чуждое человеку существо. Однако если тот по-прежнему использует вычислительную мощь одного-единственного процессора, то, уничтожив его, можно было уничтожить искусственный разум. Вирус останется распространён в интернете, но лишится ума и не будет представлять угрозы.

– Опять ничего, – тихо прошептал Генри. Шёл восьмой месяц его поисков, а компьютер так и не нашёл, где засел Франк.

– Почему этот компьютер выглядит так необычно? Почему бочка? – спросил Биджей. Он скорее хотел поддержать разговор, чем на самом деле интересовался.

– Там внутри жидкий гелий с такой низкой температурой, что в целой вселенной не найти места холоднее, чем наша подсобка.

Толстяк никогда не разбирался в компьютерах. Всё, что он умел делать на телефоне, – смотреть смешные видео в «Пангее» и скачивать музыку с пиратских сайтов. На более сложные задачи его не хватало.

– Я пытаюсь найти своих друзей, – продолжил Генри. Он всегда так отвечал, когда Биджей его спрашивал.

– И для этого тебе нужен такой мощный компьютер? Что же это за друзья такие, которых так трудно найти?

– Такие друзья. Попали в беду и надеются, что их кто-нибудь спасёт.

– Хороший ты друг, Рикардо, раз не бросаешь попыток спасти их, – произнёс Биджей со вздохом.

В девять часов началась смена Генри. Он надел рабочую униформу и отправился первым делом чистить туалеты. Администратор всегда говорил, что туалет – витрина общественной бани. Если там идеальная чистота и приятный аромат, значит, можно отправляться в зал.

Народу, как всегда, оказалось много: не проходило и дня, чтобы баня не заполнилась доверху. Перемещаясь вдоль периметра, Генри собирал обёртки от жвачек, пустые бутылки и упаковки от чипсов, воняющих дешёвой химией.

Весь центр бани был набит людьми. Более двух сотен человек сидели в лягушатнике и отмокали. Чтобы справиться с потоком грязи от обилия тел, в трубы встроили сразу три промышленных фильтра вместо одного.

На возвышении находилась барная стойка, где посетители сидели группами и выпивали.

Убрав весь мусор, который удалось найти, Генри сместился ко входу в здание.

– Привет, сеньор Рикардо, – поприветствовала его девушка за столиком.

– Хола, сеньорита Кири, – ответил Генри, добавляя испанский акцент в свою речь. – Эрес ирресистибле комо симпере.

Помимо Биджея, в новой жизни Генри было всего два друга: Кири и охранник Шехар. Кроме этих троих Генри ни с кем больше не общался, они составляли его новый маленький мир.

Кири было двадцать два: необыкновенная удача иметь хорошую работу в таком возрасте. Большинство её сверстниц либо перебивались мелкими низкооплачиваемыми подработками, либо сидели дома в тщетных попытках найти хоть какой-то источник денег. Многие пытались заниматься проституцией, но этот рынок был слишком переполнен: объявления на специализированных сайтах оставались без просмотра, а выйдя на улицу, девушка рисковала быть убитой конкурентами, если не обзаводилась покровителем.

Кажется, Кири была влюблена в Генри, но он не мог ответить ей взаимностью.

В Барселоне его ждали жена и дочь, которых он уже и не надеялся увидеть: без сомнений, за ними следит Франк. Стоит ему появиться в километре от дома, как десятки дронов накинутся на него, скрутят и вернут обратно в камеру. Генри не мог даже написать им.

За целый год Генри так и не узнал, как зовут его дочь. Он ни разу не залез на страницу жены в «Пангее», не дал Франку ни единого шанса выследить его. Поэтому каждую неделю он выдумывал дочери новое имя. Сегодня он называл её Розой, и это казалось ему самым красивым именем в мире.

– Как работа? – спросил Генри. – Никто не приставал?

– Приставали, конечно, – ответила Кири, картинно похлопывая ресницами. – Это – часть моей работы.

– Отшивать людей?

– Успокаивать пьяных ловеласов.

Следом за Генри к барной стойке подошёл Биджей. Администратор запрещал толстяку подниматься в зал, поскольку он своим видом мог отпугнуть посетителей: уж слишком некрасивым он был. Однако Биджей каждый день со всей возможной скрытностью поднимался в зал, чтобы переговорить с Кири.

– Привет, Кири, – поприветствовал он девушку-бармена.

– Привет, Биджей, – ответила та намного более холодно, чем приветствовала Генри.

– Как твоя смена? Нужно что-нибудь? Я могу сбегать в подвал, принести баллон с джином.

– Не надо, Биджей, спасибо.

– Я могу помочь полировать бокалы, хочешь? Мне не сложно. Или, если ты натёрла свои ножки, сбегаю в раздевалку и принесу тебе тапочки.

– Обувь удобная, не надо.

– Как хочешь, – ответил Биджей, расплываясь в широчайшей улыбке. – Если что, зови, я рядом.

– Окей, – ответила Кири.

Небольшое количество посетителей появлялись в бане под синтом, их легко было отличить от трезвых: у них всегда была своеобразная походка, словно они отрастили невидимую пару ног и опирались на них во время передвижения. За ними приходилось следить с удвоенным вниманием.

– Смотрите на того танцора, –