Книга Верь мне, Ворон! - Kass2010

довольным.

— Ну, что — вскрыл защиту?

— Не смог, — улыбнулся Билл. — Я такого не встречал даже в пирамидах. Эта Поттер ох как не проста. Вы знаете, что она сделала? Разъединила пространство коридора и комнаты за дверью по линии стены и изъяла этот фрагмент из нашего пространства. Комната стала полностью недосягаема отсюда. Возможно, удастся проникнуть туда через окно.

— Ну, выйдет же она когда-нибудь оттуда? — сказала Гермиона, которую злило то, что Поттер научилась таким вещам, с которыми даже специалист из Гринготтса не может справиться.

— Выйдет, если она ещё там, — усмехнулся Чарли.

— А где же ей быть? — не понял Рон.

— Я думаю, что Гарриет уже у себя дома. Мы тут сидим сорок минут. Как вы полагаете, сколько можно беседовать с портретом?

— Если портрет директора полностью отражает сознание Дамблдора — то можно и час, и два, — вздохнули близнецы, которые рассчитывали сегодня поужинать и заночевать в Норе.

Позвали Аберфорта. Он сначала раскричался, потом сам пошёл и попробовал вскрыть дверь, естественно, неудачно. Тогда он вынес метлу и велел кому-нибудь из Уизли подлететь к окну гостиной и заглянуть в него. Вызвался Рон, он ушёл, буквально через пять минут вернулся и сообщил:

— Там действительно никого нет. В комнате пусто. Ну, Поттер, — разозлился Рон, которому давно уже надоело тут сидеть и вот уже час как хотелось есть. — Свалила домой, даже не предупредив!

— Пошли ей из дома вопиллер! — посмеялись близнецы. — Только боимся, он не найдёт адресата!

***

На следующее утро Северус отправился в Малфой-мэнор, где сначала рассказал Марволо о странном портрете Дамблдора, а потом и показал ему в Омуте памяти свои воспоминания. После этого пересказал их с Ригель дискуссию и к каким они пришли выводам.

— Могу однозначно подтвердить — это точно не крестраж. Но что это такое, я тоже не знаю. Надо порыться в специфических библиотеках, а ещё лучше — переговорить с каким-нибудь опытным некромантом, да только где его взять?

— Мы с Поттер начнём с библиотеки Блэков, а ещё поговорим с портретами. Были в роду Блэков и некроманты. Есть ещё библиотека Принцев, и ещё одна, но та уже на самый крайний случай...

***

Ригель, вернувшись домой, засела в библиотеке, как и Северус после возвращения из Малфой-мэнора. Но если Снейп просматривал разделы, связанные с менталистикой, некромантией и загробным миром, то Блэк-Поттер рылась в литературе, посвящённой разного рода артефактам, всё время что-то бормоча себе под нос. Видимо, какая-то идея её очень увлекла. Заставить её поужинать смогли только общие усилия Северуса и Кричера, а спать она согласился пойти только после того, как ей дали отправить какое-то письмо.

За завтраком Ригель с нетерпением ожидала почту и, когда вместе с «Ежедневным пророком» получила, судя по всему, ответ на своё послание, то очень обрадовалась, тут же его прочла и сказала Северусу:

— Мы сейчас отправимся с тобой к одному мастеру, будь, пожалуйста, вежлив, мне предстоит плотно работать с ним. Он, возможно, подтвердит одну мою теорию по поводу того, что из себя представляет тот загадочный портрет Дамблдора.

— И где находится твой мастер? Где-то в Европе? Или в Америке? — уточнил с опаской в глазах Снейп.

— Всё намного прозаичнее: мы идем на Диагон-аллею, — улыбнулась Ригель.

Диагон-аллея встретила их хорошей погодой и небольшой оживлённостью. Детям к школе закупаться было ещё рано, взрослые обычно подтягивались ближе к обеду, а часть из них, запуганная заявлениями Дамблдора и отсутствием определённости в ситуации с Тёмным Лордом, предпочитала вообще не появляться в публичных местах.

Ригель уверенно вела Северуса от входа в «Дырявом котле» мимо «Флориш и Блоттс», мимо телескопов Блингхорна и детских товаров Петтичапс. Миновали они «Прадико Предико», где продавались различные артефакты, а также всё, что требуется для ихтиомантии, и, наконец, поднялись по лестнице в лавку волшебных зеркал мастера Януса Галлогласса, который, как оказалось, их ждал.

— Вот наконец-то и вы, леди Блэк-Поттер.

— Простите, мастер, раньше не было возможности прийти, да и не знала я о наших с вами совместных проектах. Меня вообще мало о чём информировали. Можно сказать, наоборот, старались скрыть любую информацию о моём наследстве.

— Примерно что-то такое я и думал, — сказал мастер Галлогласс. — Давайте выпьем кофе или чаю и потолкуем о том вопросе, о котором вы мне написали, а коммерческие дела обсудим позднее.

Все выбрали чай и не ошиблись. Чай у мастера Януса был явно из каких-то редких трав и цветов, запах и вкус имел просто умопомрачительный, и заваривал его хозяин лично.

Внешность мастера Галлогласса была весьма примечательной. Он был высок, строен, имел длинные прямые, чёрные, как безлунная ночь, волосы и необычные фиалковые глаза. Если бы у него заострялись уши, он бы походил на высшего эльфа. Возраст, как у всех нормальных волшебников, определению не поддавался, но выглядел он старше Ригель, а с Северусом, наверное, был примерно одного возраста или даже помладше.

— Итак, вас интересуют «Семь волшебных зеркал», я правильно понял? — уточнил мастер.

— Именно так, — ответила Ригель. — Я кое-что нашла о них в библиотеке Блэков, но очень мало. Могли бы вы рассказать о них всех, и поподробнее — о том зеркале, которое я вам описала?

— Вам, как внучке моего любимого партнёра Флимонта, расскажу. Но попрошу никому не сообщать, откуда вы получили эту информацию. Мне не нужно лишнее внимание. Совсем не нужно.

— Конечно, мы сохраним всё в тайне, — пообещала Ригель. — Если требуется, то можем и клятву дать.

— Клятвы не нужно — мы же с вами должны доверять друг другу. Пока я вам верю, а вы верьте мне, иначе мой рассказ не будет иметь смысла.

Рассказ Януса Галлогласса

Эта история началась в те давние времена, когда Сыновья Миля или, как их ещё называют, гойделы, победили в сражении при Таильтиу Туата Де Дананн. Тогда погибли три короля и королевы, а оставшийся народ туатов скрылся под холмами, унеся с собой свои четыре знаменитых артефакта: копьё Луга, которое всегда даровало победу своему обладателю; котёл Дагды, с которым «не случалось людям уйти от него голодными»; меч Нуаду, чей удар невозможно было отразить; и Фаль, камень судьбы, который безошибочно определял истинного правителя. Гойделам, или, как потом их стали именовать, гэ́лам, всё же кое-что осталось от сидов. Например, «Семь волшебных зеркал», которые