Книга Архонт - Дмитрий Видинеев

Лярва издала шипящий звук, жёлтый глаз закрылся бледным веком, и тварь, нервно дёргая щупальцами, взметнулась вверх и затерялась среди мутной хмари.

Полина подумала, что лучший способ отвадить алкоголиков от пойла, а наркоманов от наркоты, это показать им тварей, которые вытягивают из их тонких тел жизнь. Такая жуть очень действенное лекарство. Надёжней целой армии врачей и самых совершенных медицинских препаратов.

Ещё один узкий переулок. На стене чем-то чёрным, похожим на гудрон, было размашисто намалёвано: «Он уже среди нас!» А чуть ниже: «Бойся! Бойся! Бойся!..» Полина даже гадать не хотела, кто этот «он», но в голову сразу же полезли мысли о свихнувшихся магах, толкающих неразумных девиантов к краю бездны.

Переулок остался позади. Дальше был колодец двора, тускло освещённый окнами домов. Мерно и как-то трагично раскачивались детские качели. На скамейке со сломанной спинкой лежали обрывки газет, а рядом, сбившись в кучу, недвижимо стояло пятеро человек. Их фигуры были настолько блёклыми и прозрачными, что почти сливались с окружающим их сумраком. Они с ног до головы были облеплены лярвами и мафлоками, а внутри одного, в области груди, сверкая серебром глаз, сидел анчутка.

Полина не сомневалась: это люди, которые уже даже не одной, а двумя ногами в могиле. Они доживали свои последние дни, часы, минуты…

И словно в подтверждение её мыслей, одна фигура вдруг расползлась в пространстве, исчезла. Паразиты, оставшись без пищи, заметались в воздухе, а потом полетели вверх. Полина представила себе наркомана, который сейчас в физическом мире только что сделал свой последний в этой жизни вздох. Остывающий труп лежит в убогой квартире, из которой продано всё, что можно было продать, а рядом с трупом валяется пустой шприц, как само олицетворение вселенского зла. Жутко, мерзко, но так обыденно.

Полина испытала облегчение, когда они покинули этот безмерно мрачный двор. Но то, что затем предстало перед её взором, затмило все чувства кроме изумления. Масштаб зрелища поражал, вызывал трепет…

Вниз вела длинная лестница с широкими ступенями, а дальше, до самого горизонта, ландшафт был усеян мелкими кособокими строениями. И над всем этим, как нечто из безумных грёз, возвышалась громада колеса обозрения. Циклопических размеров сооружение медленно вращалось, и его верхняя часть терялась в мутной пелене, заменяющей здесь небо. Это было просто чудовищно ирреально. Высший пик сюрреализма. Колесо издавало скрежет. Этот звук не был оглушительным, но он словно бы заполнял собой всё пространство, как жидкость сосуд. Он являлся неотъемлемой частью этого мира. Скрежет то утихал, то накатывал волнами эха.

Глядя на это чудо, Полина ощущала себя песчинкой в бесконечности вселенной. Только ради того, чтобы увидеть такое, стоило побывать в Нижнем астральном плане. Очертания колеса обозрения, как и всё вокруг, были размытыми, и в той эпичной безмятежности, с каким вращалась конструкция, чувствовалось что-то фатальное. Вот крошечная точка одной из тысяч кабинок погрузилась в тёмную небесную муть. А другая кабинка вынырнула. Погрузилась, побывала в сумрачных неведомых пределах, и вернулась. Но возвращаются ли те, кто находился в кабинках?

Указывая путь, сфера плыла над ступенями вниз. Полина с Саярой не отставали, удаляясь всё дальше и дальше от своих дверей. На лестнице было много людей-теней – кто-то поднимался, кто-то спускался, но двигались все одинаково медленно, точно сомнамбулы. Весь их вид был олицетворением уныния.

Внизу, за небольшой усеянной мусором пустошью, местность разрезала река, через которую был перекинут широкий дугообразный мост с корявыми, будто бы специально покорёженными, перилами. По каменному, прямому, как стрела, каналу, вместо воды текла какая-то маслянистая кислотно-жёлтая субстанция, источающая такого же цвета испарения.

На мосту, покачиваясь и задрав голову вверх, одиноко стоял человек-тень. Будто в трансе он монотонно бормотал:

– Выньте меня из колодца… Я чую, чую грозу… Гроза идёт… Крысы смотрят на меня из темноты… они крадут пространство… Вытащите меня из колодца…

– Мрак какой-то, – проходя мимо, тихонько прокомментировала Полина.

Сфера, огибая строения, вела их через площади, переулки. Иногда приходилось перепрыгивать глубокие трещины в земле, а однажды, когда на пути встретилась слишком широкая трещина, которую пришлось обходить, они едва не потеряли из виду своего шарообразного поводыря.

Полина старалась больше не смотреть на колесо обозрений. Теперь, когда изумление притупилось, вид исполинской конструкции давил на сознание, вызывал какое-то отторжение из-за своих неестественных размеров – будто смотришь на что-то, отчётливо понимая, что этого не может быть, что это нелогичная мистерия, обман.

Они миновали площадь, плотно заставленную чудовищными замшелыми статуями, и вышли к окружённому кованой оградой особняку.

Земля здесь была чёрной, словно выжженной. Само строение выглядело так, будто его спроектировал дьявольский архитектор. Это было какое-то нагромождение фигур: пирамиды, кубы, параллелепипеды, ромбы, многогранники, чья геометрия не поддавалась логике. И эти объекты медленно менялись, издавая звук напоминающий треск ломаемых костей. Пирамиды странным образом превращались в кубы, которые в свою очередь поглощались многогранниками. Из фигур как будто бы что-то пыталось прорваться наружу – то тут, то там матово чёрные плоскости вспучивались, растягивались, вырисовывая на своей поверхности какие-то неопределённые ребристые контуры. Неизменным в этом «живом» строении было одно – бледная дверь. Она точно подёрнутый катарактой слепой глаз притаилась в прямоугольной нише.

Вокруг не было ни людей-теней, ни паразитов, а окрестные здания выглядели совсем уж блеклыми, словно сотканными из тумана. Даже смог над чёрным строением расступился, образуя что-то вроде купола.

Переглянувшись, Полина с Саярой вошли через открытые решётчатые ворота. Сфера загудела и на большой скорости рванула вперёд. Через секунду она растворилась среди нагромождения геометрических фигур, воссоединившись с тем, от чего её когда-то оторвали.

– Ты готова? – сурово спросила Саяра.

Полина ответила уверенно:

– Да.

– Как войдём, сразу же оборачивайся в своего зверя. Не медли ни секунды.

– Ясно.

Чувствуя, как с каждым шагом сгущается воздух вокруг, и всей своей сутью ощущая энергию зла, исходящую от строения, они подошли к бледной двери.

Ещё шаг – и точка невозврата будет пройдена.

За порогом – разум Надзирателя, чудовища из самого дна тонких миров.

За порогом – Стая.

Глава двадцать вторая

Большинство магов не умеют обращаться в зверей, изменяя своё астральное тело. Если это не заложено в самой природе чародея, то никакие тренировки, никакие заклинания не смогут вызвать трансформацию. Но существует ещё одна тонкость: не ты выбираешь, в какого зверя превратиться, а зверь выбирает тебя. Причём, раз и навсегда.