Книга Голод - Алма Катсу

– Уильям! Как же тебя угораздило?! – с болью, с обидой вскричала она.

Левина, обняв дочь, принялась утешать ее, однако Гарриет била неудержимая дрожь.

– Мальчик их куда-то пропал, – сказала Левина Джорджу, крепко стиснув плечи Гарриет, и та зарыдала так громко, что едва не заглушила голос матери. – Уильям среди ночи проснулся, увидел, что его нет, и вбил себе в голову, будто в этом жена ваша виновата, – пояснила она, бросив взгляд на Тамсен. – И как мы ни упрашивали его образумиться, даже слушать ничего не пожелал. Встал и ушел – мы думали, сына искать. Откуда ж нам было знать, что он сюда явится…

– Ребенок пропал? – переспросил Джордж, будто очнувшись от оцепенения.

– Генри, внук мой. Всего-то годик ему, – с трудом сдерживая слезы, подтвердила Левина.

– А я вот что нашла!

Сунув руку в карман, Гарриет подняла кверху раскрытую ладонь. Ее находку Тамсен узнала с первого взгляда: то был один из защитных амулетов, сделанных ею для дочерей. Амулет, приносящий удачу. Ну не смешно ли, не глупо ли: сколько страха и подозрений может породить такая простая, безвредная безделушка! Вдобавок, вины Тамсен амулет вовсе не доказывал – ведь он мог попросту выпасть из кармана дочери… однако так и сказать Тамсен, опасаясь впутать в эту историю девочек, не посмела.

– Скажете, это не ваше? – спросила Гарриет, сунув талисман ей под нос.

Тамсен молчала. Любое слово могло обернуться против нее точно с тем же успехом.

К немалому ее изумлению, сквозь толпу с возмущенным видом протолкалась вперед Мэри Грейвс.

– Что за вздор вы несете? Каким образом эта штука может доказывать причастность миссис Доннер к исчезновению вашего сына? Да ее мог оставить там кто угодно! Скажем, кто-то из ее недоброжелателей!

Услышав это, Пегги Брин с Элеонорой Эдди втянули головы в плечи и подались назад.

– Довольно с тебя! Помолчи!

Невесть откуда взявшийся Франклин Грейвс подступил к дочери и грубо рванул ее за руку, однако Чарльз Стэнтон – рослый, сильный, решительный – поддержал Мэри под локоть. При виде этого у Тамсен слегка защемило сердце. Ясное дело: в Мэри он влюблен по уши, а ей рассчитывать вовсе не на что. Девчонка одержала над нею верх, и Тамсен, хотя заполучить Стэнтона она все равно уже не рассчитывала, сделалось горько.

– При всем уважении к вам, мистер Грейвс, – сказал Стэнтон, – не стоит так разговаривать с дочерью. Кроме нее, здесь сегодня на моей памяти еще никто ничего дельного не сказал.

Франклин Грейвс полоснул его взглядом, исполненным искренней ненависти.

– С чего это ты вдруг так расхрабрился? Вот я сейчас…

Но прежде чем обстановка успела накалиться сильнее, вперед, оборвав Грейвса, заслонив Тамсен широкой спиной, выступил Джордж.

– Так, а теперь послушайте-ка меня… Вы, миссис Пайк, ошибаетесь. Жена всю ночь провела со мною, в шатре, могу вас в этом заверить. И этой вещицы у ваших шатров, словом ручаюсь, оставить никак не могла. Сейчас нам всем нужно взяться за поиски мальчика.

– Если кому и нужно, так не тебе, – процедил Франклин Грейвс. – Твое дело тут – сторона. Когда Риду власть ударила в голову, мы от него избавились, а теперь, похоже, и твой черед подошел. Убийцам среди нас не место, и на причины мне наплевать.

Джордж выпятил грудь, раздулся, словно индюк. Вид этот Тамсен был прекрасно знаком: таким муж становился, готовясь устроить выговор кому-нибудь из слуг или задать взбучку тупоголовому спрингфилдскому проповеднику.

– Что за чушь! – загремел он с уверенностью, казалось бы, навсегда оставившей его не один месяц тому назад. – Я попусту сотрясать воздух, защищая Тамсен, не стану – сколько раз уж ее защищал. А что до Уильяма Пайка…

Остановившись над телом убитого, возле его рыдавшей жены, Джордж сделал паузу, с усилием сглотнул и обвел взглядом собравшихся.

– Пайк был человеком хорошим. Порядочным. Только страху поддался. Вот что бывает, когда от страха теряешь голову. Да, я о случившемся весьма сожалею, однако оправдываться в том, что за жену заступился, и не подумаю!

Чарльз Стэнтон шагнул вперед.

– У Пайков ребенок пропал. Пока он не найден, кричать да рассуждать, я считаю, не время.

Но тут, словно в ответ ему, все заговорили наперебой. Пегги Брин, брызжа слюной, залопотала что-то бессвязное, Патрик Брин бросился на помощь жене, Джейкоб Доннер вклинился между братом и Бринами, а Гарриет Пайк завыла над неподвижным телом мужа истошнее прежнего. Наконец сквозь общий гам снова пробился голос Франклина Грейвса.

– Ну, хватит! – заорал он, грозя Джорджу Доннеру пальцем. – За всех нас осмелюсь сказать: мы вами, Доннерами, со всем вашим богатством, со всей вашей спесью, давно уже сыты по горло, а теперь еще и вот это! Ходите тут, важничаете, будто вы лучше всех остальных – и вот, пожалте: еще один человек убит! А следующим кто будет, я вас спрашиваю?

Толпа притихла, слушая Грейвса, и Тамсен содрогнулась от страха.

– Так вот, с меня довольно! – продолжал он. – Впредь делайте что хотите, а к остальным близко не суйтесь, не то беды наживете!

С этими словами Грейвс рассек воздух ребром ладони, будто обрубая все связывавшие их нити.

Вслед за Тамсен сообразив, что это означает, Джордж Доннер на миг побледнел, оцепенел от ужаса. Отныне Доннеры в партии станут изгоями, подобно Риду, останутся сами по себе – и все это из-за Тамсен. Однако муж ее тут же пришел в себя, покровительственно привлек Тамсен к себе.

– Ладно. Так тому и быть, – сказал он и повернулся к толпе спиной.

«Остановитесь… на смерть идете», – прозвучало в голове Тамсен, но к кому было обращено предостережение – к тем, кто собирался отправиться в ночь, на поиски пропавшего мальчика или к ее семье, она так и не поняла.

Ведь если твари, которых ей довелось увидеть, те самые люди, что окружали ее в котловине, не плод воображения и все еще держатся неподалеку, они, точно волки, дожидаются именно этого – ждут, когда партия начнет делиться на все более и более малочисленные, все более и более беззащитные группы. Да, среди толпы ненавистников ей и родным жилось, скажем так, неуютно, однако остаться одним гораздо опаснее.

И все же Тамсен никому не сказала ни слова. Вполне может быть, она не права. А если даже права, кто же поверит ей, ведьме, рассказывающей небылицы о призрачных голосах? Все это даже самой ей казалось нелепостью, кошмарным абсурдом, трюком, призванным попросту напугать, посеять в обозе рознь. Какую же кару придумают для нее за подобное?

Когда обоз двинулся дальше, Доннеры, как и обещали, отставали от остальных фургонов все сильней и сильней. Что ж, нет худа без добра: вдали от Мерфи, от невыносимой печали Гарриет Пайк на душе стало немного легче. Спустя несколько дней разделявшее их расстояние выросло так, что обоз совсем скрылся из виду, и остались от него одни только следы на земле.