Книга Цена зла - Оливия Александер

Через несколько мгновений после того, как он исчезает, двигатель байка оживает, а затем затихает.

— Хорошо, Кэп, — говорю я, надеясь, что мой голос звучит увереннее, чем я себя чувствую. — Давайте посмотрим, что мы можем сделать с ногой. — Я нахожу дыру в его джинсах, оставленную пулей, и разрываю ее пошире, чтобы осмотреть рану.

Я и раньше имела дело с незначительными ранами, порезами и царапинами, но ничего подобного. Учитывая количество крови, я надеюсь, что выстрел не попал в бедренную артерию. Если это так, у него не так много времени.

— Тебе очень больно? — спрашиваю я его, сразу же понимая, как глупо это должно звучать. Я снимаю лучшую часть одежды, которую ношу, чтобы надавить на рану — свою футболку.

— Да. — Он усмехается, глядя на мою обнаженную грудь. — Но не сейчас.

Я неуверенно смеюсь.

— Ну, обычно говорят, что нужно отвлекать пациента в подобной ситуации. Все, что угодно, что сработает. — Я разрываю футболку на две полоски, затем скатываю одну и надавливаю на рану. Кровь брызжет по бокам, и я поворачиваю голову, борясь с волной тошноты.

Кэп стонет от боли.

— Прости. — Я нажимаю немного сильнее, и он шипит сквозь зубы. — Держи футболку там, — говорю я ему. — Поддерживай давление постоянным, пока я его перевяжу.

— Где ты научилась этому? — ворчит он, садясь и надавливая на футболку.

— Тренировка по оказанию первой помощи, — говорю я, давая единственный ответ, который я могу, так как я осторожно, но быстро обматываю другую половину своей футболки вокруг его ноги и туго завязываю ее на ране.

Кэп ворчит сквозь зубы, сдерживая боль.

Ответ не является полной ложью. У меня нет официальной подготовки, на которую люди получают сертификаты, но, как и многие женщины в Колонии, я решила получить медицинскую подготовку, которую они предлагают. Для работы няней требуется обучение оказанию первой медицинской помощи, но для получения указанного сертификата потребовалось бы предоставить удостоверение личности и личную информацию, которую я не могла предоставить. Я сказала им, что прошла обучение. Мне повезло, что они не проверили.

Услышав мой ответ, Кэп оценивающе смотрит на меня, но не настаивает.

Завязывая второй узел, я бросаю взгляд на вход в пещеру, но не вижу никаких признаков Спайдера. Беспокойство каскадом пронизывает меня. Эти люди стреляли на поражение. Мое сердце неприятно сжимается.

— Кэп, у тебя есть телефон?

Он бормочет что-то неразборчивое, и я надеюсь, что это утверждение.

— Где он? — спрашиваю я.

Его единственный глаз опускается, а голова наклоняется вперед.

— Черт. — Я беру его плечо и встряхиваю его. — Кэп. Кэп, останься со мной.

Он бормочет что-то, чего я не могу разобрать.

— Кэп. Нет. Очнись. Останься со мной. Ты слышишь меня, не спи.

Он расслабляется и не двигается.

Слезы застилают мне глаза. — Кэп… — Моя грудь болезненно сжимается, но я подавляю нарастающую панику.

Я роюсь в карманах его пореза, пока не нахожу его телефон.

Когда я включаю его, на экране высвечивается запрос на отпечаток его большого пальца. — О боже мой. Дурацкая технология. — Я хватаю его за руку, прижимая большой палец к иконке.

Я бы не смогла позвонить отсюда. Я пересекаю пещеру и выхожу, оглядываясь в поисках любых признаков опасности. Когда я никого не вижу, я начинаю звонить 9-1-1, но останавливаю себя. Что-то подсказывает мне, что клуб не хотел бы, чтобы я звонила в больницу.

Не зная, кому позвонить, я нахожу его контакты.

Имя Драгона появляется первым в списке.

Драгон. Президент.

Я сглатываю, подавляю нервное трепетание, которое скручивается у меня в животе, и набираю номер.

— Что, Кэп? — голос Драгона звучит очень взволнованно.

На мгновение любой подходящий ответ вылетает у меня из головы. Я мало что знаю о жизни или протоколе MК, но у меня такое чувство, что мое обращение к нему противоречит всем законам руководства MК. Кроме того, я совершенно не представляю, что сказать лидеру запрещенного мотоклуба.

— Эм… През, это Стефани. Я…

— Какого хрена ты делаешь с телефоном Кэпа, женщина? — он огрызается.

Я морщусь. Я боялась этого.

— Ты украла его гребаный телефон, воровка? О, Спайдер будет чертовски зол.

— Драгон, это Кэп. Произошел несчастный случай. Стрельба…

— Где? — он говорит грубо.

— Мы прячемся в небольшой пещере у шоссе 93. — Мне придется угадать расстояние. Там так много скальных образований, что мне остается только надеяться, что, если он спустится по 93-му шоссе, он увидит байк Кэпа и найдет нужную пещеру. — Мы примерно в двадцати минутах езды от Каспера. В Кэпа стреляли…

— Оставайся там, где ты есть. Я сейчас буду.

Телефон замолкает.

Я возвращаюсь к Кэпу и сажусь на корточки у его плеча. Его рука хватает меня за руку, и я подпрыгиваю, почти крича.

Когда я смотрю на него, его глаза ошеломлены, но на лице ленивая улыбка. — Прости. — Он кивает на свой телефон в моей руке. — Кому ты звонила?

— Драгону.

— Не вызывала скорую?

Я качаю головой. — А должна была? У меня просто было такое чувство, что я…

Он качает головой и сжимает мою руку. — Нет. Нет, ты поступила правильно. Он стонет от боли. — Ты хорошо поработала, Ангел.

— Да, за исключением того, что я думаю, что Драгон сейчас злится на меня.

— Не беспокойся о нем. Он это переживет. — Его глаз снова начинает закрываться.

— Поговори со мной, — говорю я ему, тряся его за плечо. — Почему они называют тебя Кэпом?

Он с усилием фокусируется на мне, его глаз остекленел. — Я был капитаном в армии, — говорит он. — Ребята продолжали называть меня так, когда я присоединился к клубу, так что, когда я получил патч, это стало моим дорожным именем.

— Ты был в армии? — я уважительно улыбаюсь.

Он кивает.

Я смотрю на его ногу. Некогда белая ткань стала темно-малиновой, уже промокшей насквозь. Он потерял так много крови. — Почему они стреляли в нас?

— Не волнуйся. Спайдер позаботится о них.

Я не уверена, услышал ли он мой вопрос, или он намеренно уклоняется от него.

— Я не должна была отпускать Спайдера. — Я бросаю взгляд на вход в пещеру, но все еще не вижу и не слышу никаких признаков его присутствия. — То, что он делает, это самоубийство.

Кэп слабо улыбается. — Ты не… могла остановить его.

— Почему? — у меня такое чувство, что он говорит не просто о том, чтобы убедиться, что эти ребята не вернутся и не найдут нас.