Книга Немецкий мальчик - Патрисия Вастведт

— Артур, я так рада наконец с вами познакомиться! — воскликнула Элизабет.

Вот это красавец, глаз не отвести! Ясно, почему Карен его выбрала. Они два сапога пара, оба заметны, обоими все восхищаются. Артур словно не замечал своей привлекательности, хотя ничуть в ней не сомневался.

— Карен мне много о вас рассказывала, — отозвался Артур. Он говорил почти без акцента — лишь резковатые согласные и не совсем правильные интонации выдавали в нем иностранца.

Артур держал руку Элизабет чуть дольше, чем следовало, очевидно оценивая ее лицо, фигуру и платье. Рядом стоял маленький мальчик, и Артур погладил его белокурую головку. Штефана нарядили в узкий твидовый пиджачок, короткие брючки с манжетами чуть ниже колена и шерстяные гольфы. На крошечном ребенке эта жесткая одежда смотрелась странно.

— Штефан, милый, поздоровайся, — велела Карен.

— Добрый день! — церемонно проговорил Штефан и поклонился.

— Ну, солнышко, зачем ты так? — засмеялась Карен. Почему-то казалось, что она нервничает. — Поцелуй тетю Элизабет.

— Он все делает правильно.

Элизабет послышалось или в голосе Артура действительно звенел лед? Карен взяла мужа под руку, а Артур посмотрел на нее так, будто они до сих пор изнемогали от любви.

— Пойдемте пить чай, — предложила Элизабет, и как ни странно, малыш Штефан протянул ей ручку.

Артур сидел, вытянув длинные ноги к камину, и Элизабет беспокоилась, что перья из диванной подушки пристанут к его безупречной одежде. Время от времени он говорил по-немецки со Штефаном, который устроился на ковре, скрестив ноги, и ел кекс.

Карен выбрала кресло у самого огня. На коленях она держала тарелочку с кексом, в руках — чашку и блюдце. Пламя озаряло ее гладкую кожу, белокурые волосы и платье цвета бордовых роз.

— Как Джордж? — спросила она. — Мы сегодня его увидим?

— Джордж вернется не раньше шести. Он очень хотел познакомиться с тобой и Артуром.

— У мужа Элизабет фабрика, на которой делают чугунные ворота, ограду и так далее, верно, Элизабет?

Карен казалась робкой — или очень осторожной. Неужели до сих пор умирает от любви к Артуру Ландау? Когда-то Элизабет знала, что чувствует сестра. Раньше нить между ними была прочной, порой напоминала цепь, но теперь провисла и истончилась настолько, что сестры стали почти чужими.

— Я не бизнесмен, у меня к этому нет способностей, — сказал Артур, обращаясь к Элизабет. — Скорее, организатор — наверное, так бы это назвали в Англии.

— Артур предан своей работе, — добавила Карен. — Партия — его жизнь и моя тоже. Как Тоби?

— Кекс очень вкусный! — похвалил Штефан.

— У тебя прекрасный английский, — сказала Элизабет.

— Карен не говорила, что у вас есть сын, — сказал Артур. — Его зовут Тоби? Очень за вас рад.

— Нет-нет, Тоби не наш сын. Он бывает у нас только по выходным. Его родители живут в Нью-Йорке. До замужества я у них работала, но после биржевого краха двадцать девятого года семья вернулась в Америку. Тоби учится здесь неподалеку.

Кажется, она наговорила лишнего, потому что Артур безразлично отозвался:

— Да, да, конечно. Семье нужен ребенок, а мальчику — воспитание и образование вне зависимости от финансового положения его родителей. Тоби очень повезло.

Одобрение это или порицание, Элизабет не поняла. Она предложила Артуру еще чаю, а он похвалил фарфор, принадлежавший матери Джорджа, и спросил о политических настроениях англичан. Они не завидуют реформам, которые меняют облик Германии?

Элизабет не знала. Артур засмеялся: пожалуй, так и должно быть, замужней женщине вполне простительно не интересоваться политикой.

— Боюсь, нам пора возвращаться в отель, — примерно через час объявил он. — Элизабет, я очень рад знакомству. До моего отъезда мы непременно встретимся снова.

Карен застегивала пиджачок Штефана.

— Артур разберется с делами в Лондоне и уедет, — сказала она. — Он заберет Штефана, а мы с тобой сможем побыть вдвоем. — С пуговицами никак не удавалось справиться: у Карен дрожали руки. Элизабет поняла: что-то не так, и сейчас, и с первой минуты. — Я бы хотела повидаться с Рейчел. Ты не против?

— Конечно. Если хочешь, обязательно ее навестим.

На крыльце Артур поцеловал Элизабет в щеку и повел Штефана к машине.

— Он здесь? — шепотом спросила Карен, притянув сестру к себе. Элизабет не сразу поняла, о ком речь. — Майкл здесь?

— Карен, нельзя!

— Говори, быстро! — Элизабет стало больно — так сильно Карен сжимала ей руку.

— Да.

Карен повернулась к мужу, растянула губы в улыбке и быстро зашагала прочь. Помахала Элизабет, села в машину.

— Почему они не остались? — удивился Джордж.

— Уехали в отель. Все было уже спланировано… Ладно, уже неважно. — Элизабет взяла у мужа пальто и повесила на вешалку в прихожей.

— Прекрасно выглядишь! — как обычно, похвалил Джордж.

— Вовсе не прекрасно, — поцеловав его, возразила Элизабет. — Тебе нужно глаза проверить.

Внезапно она обрадовалась, что Джордж не встретился с Карен, Артуром и их белокурым ангелочком Штефаном. По доброте душевной он мог не заметить контраста, но Элизабет было бы его жаль, сам седой и невзрачный, дом убогий, неряха жена и мальчик, который ему не сын. Откровенно говоря, Элизабет сгорала от стыда. Садовые цветы, осевший кекс и лишние продукты, которые теперь придется выбросить, — все казалось глупыми потугами школьницы.

Теперь Элизабет поняла, что невнимательно читала письма. Карен намеренно не уточняла, где они остановятся, а Элизабет ошиблась, домыслив, что сестре будет удобнее у них с Джорджем. На самом деле Карен приехала к Майклу, она все затеяла ради него.

Элизабет чистила шляпу, Джордж, негромко насвистывая, взял почту со столика в прихожей. При муже Элизабет, как всегда, заставит себя забыть о Майкле.

О Карен она сегодня тоже забудет.

Вместо того чтобы заняться письмами, Джордж наблюдал за ней, и Элизабет отвернулась. Неприятный осадок от встречи с сестрой до сих пор не исчез, Джордж наверняка почувствует неладное. Непросто, когда тебя читают как книгу и тонко чувствуют твое настроение!

— Ужин пока не готов. Налить тебе чаю?

— Пойду принесу еще угля. Вечер будет холодный.

Джордж снова надел ботинки. Элизабет было стыдно, что она переживает из-за Карен, а порой тоскует по Майклу. Джордж занял в ее душе место, некогда принадлежавшее сестре, и любил ее так, как вряд ли смог бы Майкл.

Вечер пройдет тихо и мирно: Джордж будет листать газету и писать письма, которые завтра напечатает его секретарь, а Элизабет включит радио и займется штопкой или вязанием.