Книга Та, которой могло не быть - Кира Леви

— Мощный ритуал призыва и привязка на крови добровольной жертвы, — мужчина пожал плечами. — Это сделала твоя мать. Взамен отдала свою жизнь, отдав тебе своё имя.

У меня рот приоткрылся от удивления. Значит, его призвали в момент моего рождения.

— Ты знаешь, кто хотел забрать мои Стихии?

— Нет. Я не знаю, что было до.

— А что было после, ты знаешь? Как я оказалась в другом мире?

— Мне приказали тебя спрятать. Я и спрятал, — мужчина спокойно смотрел на меня и говорил о тех событиях двадцатисемилетней давности.

— Почему ты об этом не рассказал принцу? Ты же его элементаль?

— В первую очередь, я был твоим рабом. А ты не давала мне подобных указаний.

— Ты можешь подробнее рассказать, как я оказалась на Земле? И почему именно на Земле?

— На Земле нет магии. Я перенёс тебя туда и наложил сдерживающие печати на твой источник. В ту ночь я метался с тобой на руках, не решаясь оставить в каком-либо из миров. Почти отчаялся, когда меня забросило на молодую планету, лишившуюся своих магических источников после бездумного истребления магических существ доминирующей расой магов. Баланс Стихий нарушился, и маги выродились. Остались только не маги, которые уже не помнили и не верили в существование древних народов.

— Ты просто оставил меня там и всё?

— Не совсем. Ты бы умерла, если бы я просто так тебя бросил. Человеческие младенцы беспомощны и хрупки. Я появился на дороге. Сильный дождь с порывами ветра хлестал по моим плечам, а я держал тебя на руках и не знал, где лучше оставить, чтобы о тебе позаботились.

Сзади раздался какой-то рев и свет несущейся на меня железной коробки осветил меня. Коробка противно визжала, раздражая меня. Это был автомобиль, как я потом выяснил. За рулем сидел мужчина, который выкрутил руль влево и врезался со всего размаху в дерево на обочине. Из машины через какое-то время вышли две женщины. А мужчина умер. Я видел его отлетающий дух.

Одна женщина была моложе, вторая старше. Я заглянул к ним в сердца и увидел, что зла они не несут. Оставил тебя там, на дороге. А сам вернулся в свою естественную форму, ещё несколько часов сопровождая их лёгким ветерком.

Когда я понял, что ты в безопасности, то вернулся домой, на Зоурак. Я не мог больше находиться в не магическом мире. Я стал терять своё Я, своё сознание и просто превращался в обычную Стихию. Но я оставался привязан к тебе. Я метался в поиске решения. Привязка выкручивала меня, заставляя быть подле тебя, и тогда я почувствовал твоё присутствие ещё в одном месте на Зоураке. Это было откровением. Я не понимал, что происходит, пока не нашёл принца Калеба и сам не пришёл к нему. Твоя связь с ним, предопределённая Стихиями ещё до твоего рождения, тонкой нитью удерживала меня возле него и давала силы жить дальше, ждать, когда наступит время для твоего возвращения.

После рассказа Сильфа стало понятным многое из моей прошлой жизни. Теперь слова мамы Людмилы и бабушки на Земле стали иметь другой смысл. В свете объяснений элементаля о моём попадании на Землю получалось, что я стала причиной гибели мужа моей приёмной мамы в автомобильной аварии. Но мама и бабушка, мать погибшего мужчины, не обозлились на меня, а приняли, дали столько любви и ласки, что я ни на секунду не усомнилась, что я родной ребенок, а не подкидыш. Я стала их «светом» в том смысле, что вместо горечи утраты супруга и сына они приобрели меня, ребёнка. Видели ли они в этом божий промысел? Вероятно, да. Вместе со мной на Земле появились и вещи с Зоурака: пелёнка с монограммой буквы "М" и знаком семьи Виленийских, булавка-артефакт дедушки Феликса, лист с пентаграммой, как часть ритуала привязки элементаля. И имя Мира мне дали, как производное от имени Мирайя, вписанного латинскими буквами в центре ритуального знака.

Рассказ впечатлил меня настолько, что силы покинули меня и я осела на холодную землю, оплакивая дорогих сердцу людей. Светлых, бескорыстных.

Винить в чём-то элементаля было глупо. Он не мыслил человеческими категориями морали. У него была задача спрятать и сохранить, и он выполнил её в полной мере.

Сильф изчез и через пару минут появился вместе с принцем Калебом. Мужчина бросился ко мне. Я чувствовала его тревогу.

— Что случилось, леди Мирайя? Кто вас обидел?

Я подняла зарёванное лицо и рукой оттолкнула его от себя.

— Не прикасайтесь ко мне. Вы сделали свой выбор. Это правильное решение, милорд. Такая, как я, вам не нужна. Я приношу только неприятности. Само моё рождение — ошибка. Я освобождаю вас от каких-либо обязательств. Я подтверждаю разрыв нашей помолвки. Пусть ваша совесть успокоится. Вы достойны быть счастливы.

Я не видела, что у моего откровения были свидетели. Король и отец стояли рядом. Файерал перенёс их минуту назад. Король рукой удерживал магистра на месте, не позволяя приблизиться ко мне. Принц стоял рядом со мной, опираясь на землю одним коленом, и всё пытался притронуться ко мне, но я продолжала отталкивать его руки.

— Мирайя, — отец всё-таки подбежал ко мне и вздёрнул меня на ноги, крепко прижимая к себе. — Глупый ребёнок. Ты не ошибка, ты — счастье. Это я допустил самую большую ошибку в жизни. Обидел своим невниманием твою мать, мою жену. За что и расплачивался двадцать семь лет. Ваше величество, мы сегодня покинем вас. Мирайе нужно отдохнуть. Завтра мы выполним желание королевы, но сейчас позвольте нам уйти.

Король коротко кивнул и подошёл к брату, крепко сжав его плечо. Жест поддержки и солидарности.

— Никто не виноват. Такова ваша судьба, — напоследок сказал он и отдал распоряжение своему элементалю отнести нас в резиденцию Мелфи.

Огненный водоворот поглотил нас, чтобы в скором времени оставить в центральной гостиной.

Магистр так и сел на диван, держа меня у своей груди и покачивая. Как ребёнка.

— Всё будет хорошо. Теперь точно. Поверь мне. Вашу связь с принцем Калебом лучше разорвать сейчас, чем позже, когда вы прорастёте друг в друга. Ты приняла правильное решение, малышка.

— Мне неприятно, что король предлагал мне стать постельной грелкой для своего брата. Это так унизительно!

Я отстранилась и заглянула в глаза отца, но увидела там удивление и недоумение.

— Кем стать?

— Фавориткой! — выплюнула это издевательское слово.

— О, Стихии! Что в голове у этого ребёнка?

Магистр ссадил меня на диван и, заламывая руки, пробежал по комнате туда-сюда несколько раз.

— Мирайя, как ты могла до такого додуматься? Король и принц — люди чести! Ты же ребёнок! Они же не извращенцы, чтобы предлагать подобное несовершеннолетней девушке. Ты прожила чуть больше половины срока своего детства. И Стихиями ты не владеешь.

— Но... но... — я задохнулась, когда до меня дошёл смысл сказанного. Я прикрыла глаза, стараясь в подробностях вспомнить весь диалог с королём. Если принять за константу, что маги воспринимают меня, как несовершеннолетнюю, то все слова короля сразу же приобретали иной смысл. Варт Демийский предлагал моему отцу вариант решения проблемы с моей привязкой к взрослому мужчине. Это не я должна была стать фавориткой, а какая-нибудь подходящая магесса, чтобы у меня не осталось соблазна испортить себе жизнь, рассчитывая на бесперспективные отношения!