Книга Невинность на спор - Любовь Попова

— Не хочу, — качаю головой, обхватывая ногами его бедра и осознавая, что нас ждет третий заход, после которого я вряд ли встану. Шепчу сипло: – Не хочу больше ничего слышать. Не надо мне ничего говорить, лучше покажи.

— Дашка, — скользит кончиком языка как лезвием по коже лица. Губы режет. Шею. – Я ведь знал, что ты сучка ненасытная.

— До тебя, — задохнувшись. – Я и не думала об это стороне жизни.

— И не надо, — внезапно переворачивается он на спину, так что я оказываюсь верхом. Одним резким толчком пронзает так, что я вскрикиваю от сладкой боли. Господи… – Не надо думать о ней без меня.

Его руки руководят телом. Двигают в нужном темпе. Не дают проявить инициативу, пока я не царапаю дубовую кожу торса. Задеваю соски и начинаю буквально кружить на его члене.

Прекрасно ощущая каждую вену.

— Ты сильно не разгоняйся, — хмыкает он, когда я пытаюсь задать темп. – Я конечно удалец, но в третий раз придется постараться.

Я молча улыбаюсь, и шумно выдыхаю, когда он подстраивается под мой темп и обхватывает обе груди. Поднимается рывком и принимается вылизывать соски.

Так смачно.

Так жадно, что я только пропускаю через пальцы его волосы и тяну, впечатывая его голову в себя чуть сильнее.

Задыхаясь.

Наполняясь тем же неприличным чувством пошлости.

Мне мало.

Мне мало Марка, словно в эту ночь я хочу получить все.

В эту ночь я хочу быть грязной, развратной, не думать, не говорить. Только наслаждаться!

Только демонстрировать свои истинные желания, что одолевали меня так долго.

Толкаю его в плечи.

Кидаю на подушки.

— Воу, воу. Полегче, — выдыхает он и хмурит брови, когда я поднимаю бедра и сползаю вниз. Но сжимает челюсти, когда собираю с его члена влажный сок и облизываю пальцы. – Малышева, ты что творишь, блять?

— Судя по всему, все что хочу… Или, — поднимаюсь резко. – Не стоит?

Его рука резким броском хватает мои щеки, его губы жадно скользят по моим, размазывая наш общий вкус. Мы смотрим на друга как дикие звери перед атакой, не на секунду, не прервав контакт.

— Если продолжишь, я за себя не отвечаю.

— Не отвечай.

— Сделаю то, что давно хотел и уже много раз в голове проделал. Ты хоть представляешь, как часто я имел тебя в своем сознании?

— Расскажи, — пальчиками вожу по его стволу. Вниз – вверх. И снова. Так медленно, что его потряхивает.

Как бы девочки не были скромны и трепетны, каждой хочется знать, что творится в голове у того, кого она хочешь. Хочется знать, какие фантазии он прячет за мужественным фасадом. Какие чувства.

— Насиловал твой рот, знаешь. Так чтобы ты слюной захлебывалась, а потом со слезами на глазах сперму глотала.

Сердце стучит где-то под горлом. Но настолько грязное действо только распаляет желание. Ведь я хочу всего того, что он может мне дать.

— И где, — проглатывая слюну. Перед глазами пятна.  – То есть, в какой момент ты думал об этом.

— Это обычно происходит, когда ты пиздишь дохуя.

— Интересный способ закрыть мне рот. А еще? — жадно внимаю его словам.

Марк поднимает уголок рта, рукой проводит по моей груди, кочует на руку и ниже, к спине. Чтобы сжать пальцами плоть.Чтобы притянуть меня ближе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— На твою попку у меня особые планы. Хочу иметь к ней регулярный доступ.

— Насколько регулярный, — теряюсь я в реальности, плыву, готовая уже пасть ему в ноги. Умолять любить меня всегда. Просто растворяюсь как сахар в тех эмоциях, что меня кроют.

— Пожизненный, Даша. Ты еще не поняла? Ты разве еще не поняла, что теперь ты обречена на пожизненное рабство.

Ох, Марк. Бесполезно стирать слезы. Их так много, как и чувств, что рвут меня на части.

— Я скорее всего буду самой покорной рабыней… Так что, — опускаю голову, не отрывая взгляда, почти касаюсь языком головки, поглаживаю бархатистую твердость. – Покажи мне…

Он прикрывает глаза, шумно выдыхая, когда ртом обволакиваю его член. Марк резко обхватывает мои волосы.

Накручивает на пальцы копну и толкается глубже. До самой глотки, несмотря на рвотный рефлекс.

— Просто расслабься, — просит он и делает еще рывок бедрами, заставляя меня задыхаться от того, как его член занимает всю влажное пространство.

А потом принимается двигаться, словно одержимый, смотря на то, как я задыхаюсь и плачу, как еложу промежностью по постельному белью в надежде унять мучающий меня жар. В себя его хочу. Снова. Кончить хочу.

Ему же кончить не помогает даже долбежка в рот, которую он практикует несколько раз, иногда лишь давая мне отдышаться.

И пока я пытаюсь прийти в себя очередной раз, она переворачивает меня, садиться на кровати и наклоняет вперед. Вылизывает промежность, быстро переходя чуть выше, раздвигая пальцами две половинки.

— Марк… Хватит…

Я конечно пообещала, но все равно сопротивляюсь, когда его головка давит на узкий вход.

— Марк… Может потом.

— И потом. И сейчас. И всегда, Даша. Просто расслабься, — его пальцы отвлекают внимание, кружа по клитору и теребя сосок. – Твоя задница мой личный фетишь. Не лишай меня удовольствия.

— То-то ты ее постоянно оскорбляешь, — выдыхаю, пока он почти толкается головкой. Господи, чего ж так больно. – Марк.

Он целует мою спину и прикусывает кожу губами.

— Я просто уделял ей внимание. Расслабься, не зажимайся. Блять, Даш, я почти внутри.

Стоит меня с трудом, но посадить меня на свой член, как Марк тут же взрывается потоком спермы. Прогибаюсь, головой ему на плечо, пока Марк, стиснув зубы воет, остервенело трет клитор, добивая меня новыми пронизывающими эмоциями.

* * *

Просыпаться не хотелось. Было ощущение, что все это был какой-то безумный, порно сон, навеянный влажными мечтами толстой девочки. Только вот рядом с Марком я больше не ощущала себя толстой. Я перестала думать об этом, когда Марк начал носить меня на руках. Трахать на руках, даже не задохнувшись. Я могла не поверить его словам, но телу не поверить было сложно.