Книга Право на сына - Адалин Черно

В следующую минуту все происходит так быстро, что я не успеваю даже вскрикнуть. Стас заламывает Максиму руку и в согнутом состоянии выводит его на улицу. Отпускает во дворе и уверенно произносит:

— Будь мужиком и оставь Настю в покое. Ты применил к ней силу и угрозы, надеясь на дальнейшие отношения? — Стас усмехается, мотая головой.

— Она моя девушка, — не успокаивается Максим. — Я сам буду решать, как с ней поступать.

— Она больше не твоя, — совершенно спокойно, даже не повышая голоса, говорит Стас. — И к моему ребенку ты больше не приблизишься.

— А то что?

Максим явно нарывается близко подходя к Стасу. Он останавливается совсем рядом, смотрит ему в глаза, а после заносит кулак и попадает в цель. Я вскрикиваю, но Лебедев лишь пошатывается и отходит на пару шагов. Ответ не заставляет себя ждать, он бьет Макса в ответ, заставляя того осесть на пол. Между ними завязывается потасовка, я лишь наблюдаю и кричу, прося их остановиться. Стас приходит в себя первым, прикладывает силу и выталкивает Максима за ворота.

Сильный, непреодолимый и уверенный в себе, он захлопывает ворота и разворачивается к встревоженной мне.

Я бросаюсь к нему, оказываюсь рядом и ощупываю лицо на предмет повреждений. Его губа разбита, а в уголке рта виднеется трещина. Ему досталось куда меньше, чем Максиму, но я все равно переживаю. Обнимаю его за плечи и целую в щеку. О чем мама вообще думала, когда звала домой Максима? И почему тот, наплевав на инстинкт самосохранения, полез к Стасу драться? Что хотел доказать? Неужели он настолько сильно привязан к Дане, что готов его отстаивать, даже если заведомо проигрывает в силе?

— Мама? — в стороне слышится голос Дани. — Где Мас?

— Собирай сына и поехали домой, — произносит Стас. — Нам нужно поговорить с твоей матерью.

Глава 42

Стас

Я всегда знал, что родители бывают разными. Кто-то готов сделать что угодно, лишь бы ребенку было хорошо. Другие не в состоянии отойти в сторону, когда это действительно нужно. А есть мама Стаси. Упрямая, своевольная и уж точно лучше знающая, что нужно ее дочери. Я ей не нравлюсь, и это можно пережить, но то, как она относится к своей дочери, меня всерьез настораживает. Кроме того, я хочу доверять бабушке своего сына, оставлять его у нее на выходные и не переживать, что с понедельника он начнет называть меня не “папа”, а “дядя Стасик”.

Уверен, моя мама полюбила бы внука всем сердцем, но этого я, увы, уже никогда не узнаю. Наверное, будь моя мама жива, я бы не стал напрягаться и пустил все на самотек. Сейчас у моего сына осталась лишь одна бабушка, стоит хотя бы попытаться поговорить с ней и узнать причины ее кардинального невосприятия меня как будущего мужа своей дочери.

Я следую за ней в дом и интуитивно иду на кухню. Женщина находится там, стоит, прислонившись к столешнице и смотрит на меня. Кажется, она совсем не удивлена моим появлением.

— Я бы хотел сразу прояснить всю недосказанность между нами, — произношу. — Во-первых, ваша дочь мне действительно нравится, а во-вторых, я все равно не позволю другому мужику ошиваться вокруг моей женщины и сына.

— Я переживаю за нее, — произносит она вместо ожидаемых обвинений в мой адрес. — Настя моя единственная дочь, а Максим первый, кого она подпустила к себе после беременности и родов. У нее и раньше было немного мужчин, а после того, как она родила Даню, их стало еще меньше.

— Это не дает вам права насильно сводить ее с ним. Они больше не вместе, он обидел ее, и я считаю оправданным их расставание. Вы думаете иначе?

— Да, я думаю иначе. Он надежный и верный, он никогда не станет гулять от нее и будет оберегать, а ты… у вас богатых свои причуды. Посадишь ее дома и заставишь воспитывать сына, пока сам…

— Я хочу себе жену, а не рабыню, — произношу твердо. — Двадцать первый век, если Стася будет чувствовать себя ущемленной, она всегда сможет развестись.

— И оставить тебе ребенка.

— О чем мы спорим? — задаю риторический вопрос. — Вы не слышите ни слова из того, что я говорю.

— Я тебя не знаю, — она говорит так, будто этим всё объясняется.

Меня она не знает, а Максим добрый, надежный и именно тот мужчина, что нужен ее дочери. И плевать на то, что она его не любит, что он жестко с ней обошелся и что у нее есть я, а у Дани отец. Вижу цель — не вижу препятствий это как раз о ней.

— Обещаю, что у вам будет достаточно времени, чтобы узнать меня получше, — говорю совершенно искренне. — И советую вам думать прежде чем делать, иначе с внуком вы будете видеться не так часто и исключительно в моем и Стасином присутствии.

— Не зря я не доверяла тебе, — бросает Мария, забыл, как там ее по батюшке.

Не понимаю, почему с женщинами всегда так сложно. То ли дело отец Стаси. С ним мы практически сразу нашли общий язык и теперь он не сводит дочь с парнем, который ее недостоин.

— Вы серьезно? — снова поворачиваюсь к ней, потому что минуту назад думал, что разговор окончен и мы поняли друг друга. — Сводите дочь с тем, кто ей не нужен, а виноват я?

— Стас? Мама?

Настя появляется в кухне вместе с Даней на руках. Переводит взгляд то на меня, то на свою мать и обеспокоенно останавливается рядом.

— Вы ссоритесь?

— Разговариваем, — объясняю ей. — Хочу, чтобы сегодняшний случай с Максимом не повторился.

— Он угрожал забрать у меня внука, — щебечет она. — Представляешь, Стася?

Нет, я правда думал, что все будет так просто?

Что я попытаюсь объясниться с ней и она тут же поймет и перестанет пытаться свести Настю с бывшим? Надеялся, что у нее хватит ума не очернить меня в глазах дочери?

Настя смотрит на меня испуганными глазами и прижимает Даню ближе. Я не хочу объясняться, особенно в том, в чем не виновен, но видимо, придется.

— Все было не так, — говорю серьезно. — Я сказал, что твоей маме стоит думать и только потом делать. Я не хочу видеть Максима ни рядом с тобой, ни рядом с нашим сыном.

Стася часто моргает, делает глубокий вдох и едва заметно мне кивает. Переводит взгляд на свою мать и говорит:

— Тебе и вправду стоит думать, мама.

Она уходит, а я следую за ней, тяжело вздохнув. Я вообще не планировал столь долгий разговор. В мои планы не входило разговаривать со Стасиной мамой слишком долго и уж точно я не хотел, чтобы последнее слово осталось за моей женщиной. Если что я и усвоил в предыдущих отношениях с девушками, так это то, что нельзя настраивать дочь против матери. А сейчас, кажется, произошло именно это.

Я прошу Стасю подождать, но она лишь ускоряет шаг, добирается до автомобиля и в полном молчании укладывает Даню в детское кресло, после чего размещается на переднем сидении, все так же мне не отвечая и полностью уйдя в себя. Я сажусь рядом, завожу двигатель, и через несколько минут мы покидаем территорию дома ее родителей.