Книга Стоящие за твоим плечом - Александр Конторович

Будет ему наука на будущее…

На следующей перемене окончательно раздосадованный мальчишка вместо разговора затеял с Мишкой драку на заднем дворе школы. Зрителей нашлось предостаточно, а вот разнимать дерущихся никто не решился.

Кому охота потом щеголять синяками?

Да и директор по голове не погладит за такое.

Пусть и с трудом, но нарушителей порядка – не без помощи барсиков – всё-таки кое-как растащили по разным сторонам, вот только словесная перепалка на том не закончилась. Мальчишки умудрялись перекрикиваться издалека, из-за чего каждый узнал о себе очень много отнюдь не лестных слов.

Неожиданное – «А я всё думал рассказывать о деде или нет, теперь точно молчать не стану…» – как будто окатило Антона ведром холодной воды и заставило остановиться.

Оказывается, Мишка молчал. Если бы не драка, их тайна и дальше оставалась бы только между ними троими. Так кто же виноват больше?

Пока Антон, сидя на холодной мокрой ступеньке, вытирал рукавом выступившие слёзы, кот тёрся своей тёплой мордочкой о его руки и согревал их своим дыханием. Мальчик крепко обнял хвостатого.

Мишка с ненавистью смотрел на эту картину и практически прошипел:

– Что, променял всех на кота? Ну-ну… Ничего, скоро сам узнаешь – какие они. Ещё жалеть будешь, только рядом уже никого не окажется… Сам поймёшь, каково это. Сегодня же пойдём к ним!

Пока Настя металась из стороны в сторону и не знала к кому идти, Мишка развернулся и пошёл в школу. Поняв, что зрелищ больше не предвидится, зеваки тоже стали расходиться. Определённо, большая перемена в их понимании задалась, теперь эмоций и тем для разговоров хватит на неделю вперёд.

Девчушка подошла к однокласснику и протянула бутылку с водой.

– Желешка, тебе, наверное, лучше в классе сейчас не показываться. Я прикрою тебя. Скажу, что тебе плохо стало.

– Я это… Никуда и не вернусь. Мне к деду надо.

– Ты уже не первый раз о нём говоришь. Что за «дед» такой? Я сначала думала, что родственник, но это ведь не так, я права?

Антон, как мог, вкратце рассказал о создателе барсиков и том, где они появляются.

– Мумунь, их… Это самое… Предупредить надо, иначе и барсики, и старик в беде окажутся. Из-за меня… Я сейчас к Ивану Сергеевичу. А ты, это… Попытайся задержать Мишку, что ли.

Ободранный, весь покрытый алеющими ссадинами и синяками, сорванец поплёлся к во всех смыслах старому знакомому. За прихрамывающим человеком тащился понурый крупный кот, как будто понимавший, что чувствует его юный хозяин. Сделав несколько шагов, Антон посмотрел на небо, схватил своего барсика и спрятал за шиворот куртки. Так оно надёжней. И спокойней.

Дождь, замерзающий на лету, превращался в ледяную крупу и налипал на капюшон куртки. Казалось, стоит повернуть голову или согнуть руку, и раздастся хруст ломающейся ледяной корки. Продувающий до самых костей ветер лишь усиливал общие впечатления от отвратительного дня…

Птичка постаралась на славу, ничего не скажешь, чтоб ей пусто было. А ведь она тоже где-то стряхивает с чёрных перьев ледяную крошку и думает, как бы ей не замёрзнуть. Ладно, ворона реабилитирована.

* * *

Звонок раздался слишком не вовремя. Иван Сергеевич как раз кормил самых маленьких котят, но делать нечего: свет горит, сделать вид, что в квартире пусто, вряд ли получится. Придётся идти открывать.

На пороге стоял мокрый продрогший Антон с барсиком под курткой.

Глава 9

2016 год. ЛНР. Посёлок Донецкий

– Вам туда, ребята! – кивнул водитель машины на трёхэтажный дом. – Как войдёте – направо, там дежурный и сидит. Ему и доложитесь. А мне ехать пора!

– Бывай! – хлопнул его по плечу Пётр.

Он подобрал с пола рюкзак и выбрался наружу. Следом за ним вылезли и остальные.

Это что, уже передовая? Говорили, что окопы находятся от штаба на расстоянии чуть ли не пистолетного выстрела!

Но, судя по тишине, насчёт пистолета кто-то явно приврал…

Ничего, в штабе всё разъяснят.

Прочитав на здании вывеску «Комбинат бытового обслуживания», он только головою покачал – надо же!

Комбинат…

Тут, похоже, у народа с юмором всё в порядке!

За дверью их встретил часовой – молодой рыжеволосый парень с автоматом на плече.

– Вам кого, ребята?

– Ну… К дежурному нам… Пополнение, так сказать.

– А! Добровольцы! Да, нам звонили, говорили, что вы приедете. Вас трое?

– Да, все тут.

– По коридору направо, не ошибётесь…

Идти оказалось совсем ничего.

И, кстати – это действительно был комбинат бытового обслуживания!

Слева по коридору прошла тётка со швейной машинкой в руках – видать, на ремонт её несла…

Дежурным оказался дядька лет сорока, сидевший за обычным конторским столом. Из военного там имелось, пожалуй, радиостанция, стоявшая слева от него – «тапик»[19] – да автомат на спинке стула. Камуфляж на дядьке явно был из разряда сборной солянки – хоть и одного вида, но, судя по степени изношенности, разного времени выпуска.

Изучив документы прибывших, он поднял трубку «тапика».

– Борисыч? Тут к нам пополнение обещанное прибыло… Ага. Понял. Во вторую, стало быть? Добро!

Он положил трубку и повернулся к Петру.

– Держите свои бумаги. Вам на второй этаж, комната номер двадцать восемь – это почти прямо над нами. Там ротный сидит, ему и доложитесь.

Обычная, ничем не примечательная дверь с эмалированной точно на квартирной двери табличкой. За дверью кто-то о чём-то говорил, слышен был негромкий смех.

Пётр постучал, смех за дверью смолк, и кто-то крикнул: «Входите!».

Первым, кого заметили ребята, оказался здоровенный, килограмм под сотню с гаком, усатый мужик в обычном российском камуфляже и явно маловатой для него разгрузке. Во всяком случае, поясного ремня на ней не имелось, и нижние петли на разгрузе свободно болтались. Автомат, однако, лежал у него на коленях и явно не случайно был повёрнут стволом к двери. Мужик сидел на стуле около стола, за которым расположился, надо думать, тот самый ротный, к которому их и послали.

Это был худощавый мужик лет тридцати с хвостиком. Вот у него с формой было всё в порядке, и разгрузочный жилет сидел на нём аккуратно, как влитой.

– Пополнение? Давайте, что там у вас есть… Да вы присаживайтесь! – кивнул он на стулья у окна.

Ребята повернулись к указанному месту – и только сейчас заметили третьего участника беседы.