Книга Эра Водолея - Анна Жилло

— Твой поспокойнее, — я посмотрела на качели. — А так да, есть. Типаж один. Главное, что ни на тебя, ни на меня не похожи. Если кто принял нас за пару с детьми, наверняка заподозрил происки соседа.

— Вроде все нормально прошло. Ну а дальше видно будет. Вечером приеду?

— Конечно, — я украдкой коснулась его колена, убедившись, что дети на нас не смотрят.

Дома, когда я собирала Димке сумку для бассейна, он подошел ко мне, помолчал и начал издалека:

— Сашка клевый. Жаль, что уезжает. Но сказал, что еще приедет.

— Да, — осторожно согласилась я. — Хорошо погуляли, правда?

— Хорошо. Мам… — он замолчал, сдвинув брови. — Скажи, а вы с папой совсем больше не будете вместе жить?

— Нет, Димочка, — я опустилась перед ним на корточки. — Такое бывает. Когда людям становится трудно жить вместе.

— Я знаю, — это прозвучало как-то очень по-взрослому. — Бывает. Но он ведь все равно мой папа, да?

— Конечно. И всегда будет. Он же тебе звонит. И в отпуск приедет.

— Вот у Саши тоже папа здесь живет, а он с мамой далеко. А еще у него там другой папа есть. Он его учит на немецком языке говорить. И на лошадке ездить. Ведь так бывает, когда два папы?

— И это тоже бывает, — ноги задрожали, и я поспешила подняться. — Ничего в этом страшного нет.

— Вот и я так думаю, — серьезно кивнул Димка. — Что ничего страшного, если второй папа тоже хороший. Мам, а может, и тебе тоже жениться?

— Выйти замуж, — машинально поправила я и прислонилась к стене: колени дрожали все сильнее. — Это мужчины женятся, а женщины выходят замуж.

— Ну да. Замуж. Вот Сашин папа, который здесь, дядя Никита, он тоже клевый. И с парашютом прыгает, как мой папа. И как ты. И он сказал, что ты сможешь меня с собой взять. На аэродром.

Я посмотрела на него с подозрением. Вроде, мы ничего себе такого не позволяли, чтобы маленькие поросята нас в чем-то заподозрили. Но, похоже, Димка говорил искренне, исключительно по детской непосредственности.

Черт, так не бывает!

— Ну не знаю, Дим, — пробормотала я. — Мы с ним мало знакомы, чтобы вот так сразу замуж.

— Ну не сейчас, попозже, — великодушно разрешил он. — Ты подумай.

— Хорошо, подумаю, — пообещала я, с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

— А кстати, твой тебе что-нибудь сказал? — спохватилась я уже ночью, в постели. Положив голову Никите на плечо и расслабленно мурлыча. — Обо мне?

— О тебе нет. Только сказал, что Димка классный. А твой?

Я немного поколебалась, говорить или нет, но все-таки решилась:

— Предложил мне на тебе жениться.

— Ты серьезно? — он приподнял голову.

— Абсолютно. Мол, у Сашки два папы, а я что, лысый? Да нет, не так, конечно. Сказал, что два папы вполне могут быть. И что, может, мне тоже стоит жениться. На дяде Никите, например, потому что он клевый.

Никита повернулся носом в подушку и захохотал.

— Ну что ты ржешь, образина? — обиделась я и хлопнула его со всей дури по заднице.

— Все, Эра, ты попала. Ребенок велел жениться на клевом дяде Никите, куда ты теперь денешься? Некоторые проблемы решаются гораздо проще, чем можно предположить.

— Да вы что, издеваетесь оба?

— Не знаю, как он, а я точно нет, — он повернулся ко мне. Ни тени улыбки, сама серьезность. — Или ты против?

— Мухин, мы знакомы всего месяц, — я не знала, смеяться или плакать. Впрочем, плакать не особо хотелось. — И я…

— Эра, если ты еще раз скажешь, что только что развелась…

— Так ведь это правда.

— Спокойной ночи, Эра.

Никита отвернулся и натянул одеяло до ушей.

— Никит!.. Ну Никита же!

— Эра, повесь свое свидетельство о разводе в рамку и мас… медитируй на него. Все, спи, вставать рано.

Черт, он что, серьезно? Приплыли…

Я лежала и глотала слезы. И знала, что он тоже не спит. Трудно сказать, сколько прошло времени, но вдруг Никита повернулся резко, потянул за одеяло.

— Извини. Просто сорвало. Хорошо, скажу. Помнишь, я говорил, мы на соревнованиях пересекались? Это шесть лет назад было, в Пскове. Ты мимо прошла, взглядом мазнула так равнодушно. И все. Погиб Никита Мухин. Свадьба через месяц, а я думаю о жене Кости Макеева, с которым у нас случались ну очень нехилые терки. Постарался выкинуть из головы. Мы ведь с тобой даже знакомы не были. Убедил себя, что глупость махровая. Женился, сын родился. Ни разу о тебе не вспомнил. Пока Алька не сказала, что ты развелась и в Питер переехала. И придешь к нам прыгать. Ну и всколыхнуло. А как увидел, решил, что в лепеху расшибусь, но ты будешь моей. Вот так. А ты теперь можешь сидеть и наглаживать свою разведенность до скончания века. Типа независимая женщина. Но меня это не устраивает. Извини. Потому что…

— Мухин, пожалуйста, заткнись уже! — жалобно попросила я. — У меня к тебе две просьбы, можно?

— Ну? — буркнул он.

— Во-первых, я не буду менять фамилию.

— А вторая? — спросил он после паузы, уже совсем другим тоном.

— Мы не пойдем в загс прямо завтра. Дай мне хоть немного к тебе привыкнуть. И… еще кое-что.

— Еще? Ты же сказала, две просьбы, так нечестно, — его лицо было в тени, но я по голосу поняла, что он улыбается. — Ну, ладно, давай.

— Ничего не говори. Просто иди ко мне…

Глава 62

Инна

Эйфория прошла уже на следующий день. Включился здравый смысл.

Если в книге герцог ведет себя как босяк или, наоборот, босяк как герцог, этому должно быть обоснованное объяснение. В жизни — тем более. Тот Федор, от одной мысли о котором становилось холодно, как в погребе, не мог слиться вот так просто, от нескольких ядовито-агрессивных фраз. А тот Федор, который мог, вряд ли довел бы меня до грани нервного срыва. В этом пряталась капитальная нестыковка, и логика подсказывала единственный ответ на эту загадку.

Его отступление было не более чем обманным маневром.

Так что война еще не закончилась. Однако у меня имелось серьезное стратегическое преимущество. Я увидела его смешным и жалким, а значит, уже не могла бояться. Хотя и понимала, что от него можно ждать любой гадости. Но это опасение было понятным и реальным, как с тем, первым, психом, а не мистическим ужасом, ломающим волю.

Всю неделю у меня не было вечерних спектаклей, только репетиции с утра, да и то не каждый день. Заходила заодно в мастерскую помочь Баблузе. И между делом, пока рядом никого не было, рассказала обо всем, правда, не вдаваясь в подробности. Но даже в таком лайтовом виде она приняла все настолько близко к сердцу, что осталось лишь порадоваться, что наш с ней разговор не состоялся раньше. Что было бы, расскажи я ей все так, как вывалила на Эру? Нет, она, разумеется, поняла бы, посочувствовала и, возможно, что-то посоветовала, но переживала бы очень сильно.