Книга Игра в семью - Ксения Каретникова

— И о чем ты хочешь поговорить?

Вова присел на мою кровать и, оглядевшись, серьезно заявил:

— Оставь моего брата в покое.

— В смысле?

— В прямом, оставь — брось, пошли.

Невольно усмехнувшись, я покачала головой. А Вова тут же полез в карман своего пиджака и достал оттуда стопку денег:

— Хочешь, денег тебе дам?

Я замерла с выпученными глазами и с полуоткрытым ртом. Его предложение меня удивило, разозлило и… оскорбило, черт побери!.. Он предлагает мне денег в обмен на отказ от Вадима? Он в своем уме? И вообще, неужели вот этот мужчина — мой Вовочка? Как я столько лет не замечала каким он является на самом деле? Мы так давно были вместе, так близко… Но, видно, только телом, не душой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Сделав глубокий вдох и взяв себя в руки, в переносном и в прямом смысле слова — сложив их на груди, — я спокойно и тихо сказала:

— Пошел вон.

Не знаю, то ли мой вид, то ли интонация моего голоса, но что-то подействовало на Вову, и он тут же убрал деньги обратно в карман, схватился за голову и произнес:

— Извини… Я уже не знаю, что делать… Все так быстро, неожиданно… Я готов принять то, что мы с тобой теперь не вместе. В конце концов, я всегда знал и понимал, что это случится… Но жить и знать что ты и Вадим… я не смогу, — он замолчал на секунду и добавил: — Вот как, как? Почему именно он?

— Я не знаю, Вов, вот так…

Дядюшка провел рукой по волосам и вдруг выдал:

— Да и не подходите вы друг другу.

— Почему?

— Он хороший парень… — начал Вова, а я резко его перебила:

— А я плохая?

Дядюшка покачал головой:

— Ты не сделаешь его счастливым.

— Откуда ты это знать можешь?

— Меня ты не сделала.

Его слова прозвучали как удар. Как удар в спину: неожиданно, больно и обидно. Не сделала счастливым. А ведь старалась. Старалась сделать наши короткие встречи счастливыми и при этом не мешать существовать его семье, сохраняя в ней мир… Я старалась. А он?

— Плохой пример, — замотала я головой. — По мне, счастье — привилегия, как минимум, для двоих. Один не может быть счастлив…

— А ты была счастлива со мной? — спросил он вдруг.

— Была, — честно ответила я. — Во всяком случае — я так думала.

— А сейчас?

— А сейчас — не уверена, — я посмотрела ему прямо в глаза и тише добавила: — Ты сделал мне больно, ты меня обидел… Многих твоих поступков я просто не ожидала.

— Я, оказывается, очень ревнив, — нашел Вова себе сомнительное оправдание.

— Ревность я еще могу понять, Вов, — кивнула я и решилась наконец-то спросить: — Но причем здесь кондитерская?

— А что с ней не так? — сделал он вид что не понял.

— Мы знаем что ты пытался чужим руками отнять у нас помещение.

Владимир Алексеевич фыркнул и отвернулся. Вновь провел рукой по волосам. И таким своим поведением окончательно убедил меня в том, что Игорь все таки не соврал.

— Подло, дядюшка, — фыркнула я в ответ. — Ты сейчас, как будто мне мстишь. Нарочно мешаешь. Жить и стать счастливой в том числе… Я вот никогда никуда не лезла и не мешала тебе.

Вовка поднялся с места и шагнул ко мне. Ожидая самого худшего, я отступила назад, уже мысленно прикидывая: куда бежать? Сзади было зеркало, как бы Вова не решил меня в него толкнуть… Но злых помыслов у дядюшки не было. Он встал напротив и грустно сказал:

— Я никогда не думал что у нас все закончится именно так, — он вздохнул. — А уж тем более что на моем пути встанет мой брат.

— Он не вставал на твоем пути, — попыталась я поспорить. — Только мы с тобой виноваты, что все сложилось именно так. И… нам с тобой лучше расстаться, пусть не друзьями, но хотя бы на мирной ноте. Так будет легче. И нам и всем окружающим.

Он долго смотрел на меня, водя взглядом, когда-то родных глаз, по моему лицу. Взгляд прожигал, щеки запылали, а в голове возникли образы и сцены… Из нашего прошлого… Что же это такое? Почему я не могу выкинуть все это из головы?

— Ты правда считаешь, что так будет легче? — спросил он, я кивнула. — Честно, а я вот не думаю…

— Твое право.

И тут у Вовы позвонил телефон. Он достал мобильник из кармана, нахмурился и сообщил:

— Вадим звонит.

— Ответь ему, — посоветовала я. — И вообще — поезжай к нему, поговори. Он сам этого хотел. Вы с ним братья. Роднее никого нет.

Вова задумался на секунду, и все таки меня послушался, снял трубку:

— Да, привет… Ты уже на месте?… Извини… Мне надо было отъехать, по срочному делу… Но я уже собираюсь обратно… Да, дождись меня, пожалуйста… Я буду минут через тридцать… Да, хорошо, — он положил трубку, посмотрел на меня и сказал тихим и спокойным голосом:

— Я пойду… А ты все таки хорошо подумай. На счет Вадима. Может вам не стоит…

— Я подумаю, — кивнула я. Дядя пошел к двери, схватился за ручку и тут я произнесла:

— Я не буду говорить Вадиму, что ты приходил. И ты не говори.

Вова, не оборачиваясь, кивнул и ушел. Я постояла в прихожей минут пять, передумала, вместо босоножек надела балетки и, прихватив зонтик, тоже покинула квартиру.

Зонт я взяла не зря, пасмурная погода разбушевалась, проливаясь на город косым дождем. На асфальте уже образовались огромные лужи. Я раскрыла зонтик и быстрым шагом засеменила в сторону кондитерской. И достигла рабочего места за рекордно короткое время.

В зале, наверно еще и по случаю дождя, было многолюдно. Все столики заняты, а у прилавка выстроилась большая очередь. Я молча кивнула Ритке и направилась в подсобные помещения. На приоткрытой кухне колдовали повара во главе с несравненной Ксенией Сергеевной.

— Добрый день! — громко поздоровалась я. В ответ раздались подобные и весьма радостные приветствия. Надеюсь, что сотрудники искренне рады и мне, а не только тому что сегодня получат зарплату. Ксю лишь кивнула, сосредоточенно украшая очередной многоярусный шедевр миндальными лепестками. — Не буду вам мешать и сама пойду работать, — сообщила я и, толкнув соседнюю дверь, зашла в "кабинетную".