Книга Ненавидеть или полюбить? - Марина Владимирова-Бойко

— Можно.

Я убрала руки из-за спины, и положила пенал на стол. Ни в чем не приметный, потрепанный пенальчик, формой напоминающий карандаш. Я постаралась быстрее его открыть. Молния на пенале была старой и сложно поддавалась открытию. Все же мне удалось его открыть. Каково было мое разочарвоание, когда я увидела, что он был практически пуст. В нем нежал лишь небольшой ключик и обрывок какой-то бумажки.

— А где содержимое? Где? — обратилась я к дочери.

— Это все, что было в нем. Я ничего не брала. Храню его, как и завещал мне дед.

— А он ничего тебе больше не говорил, про этот пенал?

— Нет. Просто просил хранить его.

— Отлично! — я возмутилась. Сначала я разглядела ключ. Ничего не обычного. Простой ключ серебристого цвета. Обычно такие ключи бывают от входной двери. На кучке потрепанной бумаги был написан адрес. И возможно я не обратила бы на него внимания, но я уже там была. Я уже ездила по этому адресу совсем недавно и хорошо его запомнила. На бумажке был написан адрес деда Вероники. Именно, этот адрес был указан и в блокноте. Мне ничего не оставалось как еще раз съездить туда и выяснить все окончательно.

Глава 33

Бросив все, я стартанула именно туда. Хотелось, как можно скорее расставить все точки над «i». Мне казалось, разгадка именно там. Теперь дед точно не отвертится, и расскажет мне всю правду. Вот как чувствовала, что он что-то не договаривает. Но не зря же мой свекор оставил Соне этот пенал столетней давности, а в него положил ключ и бумажку с его адресом. Теперь он точно все расскажет.

Моя машина — мой конь неземной. Старая до умопомрачения, а всегда заводиться с пол оборота, да плюс ко всему не требует слишком много к себе внимания. Лично я не помню, когда я была в автосервисе последний раз. Даже когда сбила бабку и когда врезалась в Игната, на ней — не царапинки. Она маленькая, компактная, но очень шустрая.

Интересно, чтобы я делала, если бы нашла кучу голубых алмазов и их не нужно было бы отдавать Игнату? Даже не знаю…Скорей всего в первую очередь, накупила всякой всячины детям. Отправилась бы в путешествие, купила бы большую дачу. Нет, нет все не то. Кроме того, как накупить всяких подарков детям. Да, без денег плохо, но как мне кажется, они не решают главную проблему. Они ни капли не помогают совести. И убивают в человеке человечность. Поэтому скорей всего я помогла бы детям, которые очень нуждаются в чем-то. У которых, нет мамы или папы. Хотя деньгами окупить любовь родителей сложно и практически невозможно.

Что-то я тут расфилософствовалась. Но уже подъезжала к тому самому дому, где жил дед. С моего последнего визита, ничего так и не изменилось. Терпеливо дождавшись, пока кто-нибудь выйдет из подъезда, я быстро зашла в светлое и просторное помещение и сразу направилась к лифту.

Сейчас внутри меня горел огонь. Я сама не понимала, почему я так распереживалась, но чувствовалось, как у меня в висках застучали маленькие молоточки. Так, нужно собраться, то я сейчас разнервничаюсь и наговорю всякой ерунды. Словно набравши в рот букв, пережевавши так их аккуратненько, а потом выплюну и расскажу сплошную ахинею. Просто что-то из набора букв.

Пока я ехала в лифте, настраивала себя только на хорошее. А с одной стороны мне стало страшно. Вот чего я дура поперлась сюда одна? Нужно было взять с собой Игната и рассказать ему об моих предположениях. А мои предположения просты. Алмазы находятся у деда. Он прячет их у себя. После этой мысли у меня взыграл такой азарт, что я вот-вот почти у цели. Осталось лишь немного попыхтеть и все будет в шоколаде.

На протяжении десяти минут я звонила в звонок квартиры деда. Но мне так никто и не открывал. Когда мое терпение лопнуло, я начала громко тарабанить в дверь. Причем так громко, что мой стук услышала соседка по лестничной площадки, живущая напротив. Она слегка приоткрыв дверь, громко мне заявила:

— Чего тарабанишь! Сейчас полицию вызову. Не живет там уже никто.

— Как не живет? А дед где?

— Помер дед. — После этих слов она громко хлопнула своей дверью, даже не дав мне ничего сказать или возразить.

Да, покойники не открывают. И когда он только успел? И Вероника мне ничего не говорила. А я уже губу раскатала, что вот он сейчас камушке, да на блюдечке с золотой каемочкой…

Наконец-то я опустилась на землю. Вот и все. Не ломать же мне двери. Тогда соседка точно полицию вызовет. А вот так стоять — толка нет. И вот тут мне в голову пришла замечательная идея. У меня же есть ключ. Точно! Как же я не подумала о нем раньше. Я конечно, не уверенна, что этот ключ именно от этой двери, но тот факт, что он лежал вместе с нужным мне адресом меня и натолкнул на эту мысль. Оксанка ты гений! Я тут же бросилась проверять свои предположения. Скорей всего соседка, живущая напротив, могла секти в глазок, я решила повести себя немного по-свински. Заклеив ей глазок жевательной резинкой, тут же достала ключ и принялась вставлять его в дверной замок. Поворот ключа, щелчок и дверь тут же открылась. Я на мгновение замерла. Раздался страшный скрип, тут же повеяло хорошим сквозняком. Так сказать: сизам открылся. Мне лишь осталось пройти внутрь и закрыть за собой дверь.

Было страшно, но я это сделала. Перешагнув порог квартиры деда Вероники, я тут же закрыла за собой дверь, которую минуту назад и пыталась открыть. Собственно у меня все получилось. В квартире была полнейшая гробовая тишина. В коридоре было темно и если честно мне было страшно идти. Преодолев свой страх, я направила в кабинет. Другие комнаты были закрыты. Я хорошенько подергала ручки дверей.

В кабинете было все также. Куча бумаг, стул, чистый письменный стол, только фотка Вероники красовалась в рамке. Окна были зашторены, поэтому казалось, что в кабинете слишком темно.

Итак, в квартиру деда я попала. А где же теперь их искать? Все комнаты закрыты кроме этой. Что дед говорил, мне в прошлый раз? Хоть убей — не помню. Скорей всего ничего особенного. Почему он сразу не сказал что они у него? И почему он водил за нос даже свою собственную внучку. А он питал к ней самые нежные чувства. Раз фотка стоит на самом видном месте. Извините меня, но раз я сюда осмелилась зайти, мне придется полазить по шкафчикам. Я открыла небольшую дверку письменного стола, как тут же обнаружила вмонтированный туда сейф. А быстро я однако действую. Теперь осталось открыть сейф. Если получилось с дверью, то и с сейфом получится. Медвежатник с меня никакой. Чтобы открыть сейф — требовался шифр. Я попробовала ввести дату рождения своих детей, умнее в голову мне больше ничего не пришло. Сейф не поддавался. Я постучала по нем, побила кулаками, но все тщетно.

Я раздвинула слегка шторки, и решила покопаться в бумагах, которые занимали большую часть этой небольшой комнаты.

Единственное, что я отчетливо понимала, что нужно побыстрее отсюда сматываться. Мне хоть было немного смешно, но очень страшно. Меня не покидало ощущение, что кроме меня в квартире есть кто-то еще. В общем, тут уже играл мой страх полным ходом. Порывшись немного в документах, их осмотр мне ничего не дал. Тут можно вечно рыться. Кроме как научной писанины, они в себе больше ничего не содержали. Я села за стол и еще раз хорошо подумала. Так-с, что делал дед, когда я приходила к нему? Стучал пальцами по столу, брал в руки фото Вероники. Просто есть такая версия, что поближе спрячешь, подальше возьмешь. Я тоже взяла фоторамку в которой красовалось фото Вероники. Красивая женщина! Я повернула рамку обратной стороной и неожиданно для себя увидела написанные карандашом цифры. А вот, скорее всего и код. Код от сейфа. Я постаралась побыстрее его ввести, но видимо такое дело не любит спешки и мне пришлось в полной тишине медленно крутить рычажок, останавливая его на нужных мне циферках.