Книга На взлет идут штрафные батальоны. Со Второй Мировой - на Первую Галактическую - Олег Таругин

Некоторое время ничего не происходило, и Рырх разочарованно замотал огромной чешуйчатой башкой:

– Сссломан, сссломан… не ругайссся, масс-стер…

Внезапно над пустошью раздался бесстрастный металлический голос:

Из речи восьмого Автарка Эйкуменской Республики Клауса Маурьи перед Сенатом, и Консулами. Запись от 9 апреля 2297 года от Рождества Христова. 16.00–16.45 по среднекосмическому (эйкуменскому) времени. Аудиокопия номер 54231.

– Сограждане! Товарищи! Братья и сестры! К вам обращаюсь я, друзья мои! У каждого государства и народа есть периоды восхода, расцвета и заката…

– Отлично! Молодцы, археологи вы мои чешуйчатые! Отдыхайте пока, заслужили, – названный «мастером Алексеем» человек выключил прибор, аккуратно убрал его в карман комбинезона и с удовольствием напился из принесенной ящером запотевшей пластиковой бутылки с минеральной водой.

Выйдя из-под тента, он прищурился от яркого солнца и покрутил головой, разминая шею. Самая жара, пожалуй, стоит пару часов передохнуть, а то сейчас в раскопе – что в той духовке. Основная группа, работающая в долине, вернется только под вечер, так что пока он сам себе начальник партии. А вообще, здорово, что ему удалось вырваться в эту экспедицию! Несмотря на то, что Алексей успешно оканчивал Военно-космическую академию и собирался стать боевым офицером, единственным его хобби еще со школьных времен оставалась военная археология. Поскольку парня особенно притягивали места боев Последней войны, той самой, ветераном которой был его отец… и не только отец. Руководство ВКА относилось к подобному увлечению будущих офицеров возрождаемого Флота весьма положительно и даже само поощряло участие курсантов в раскопках, засчитывая проведенное «в поле» время в счет производственной практики в рамках обязательного к изучению предмета «Военная история».

Подумать только, ведь всего пятьдесят лет прошло, а кажется, будто пятьдесят веков. Столько всего изменилось! Да что там «столько» – ВСЁ изменилось! Человечество изменилось, и теперь даже странно, что еще каких-то полвека назад люди едва окончательно не погрязли в вязкой трясине сытого и равнодушного существования. И даже не верится, что когда-то все это было на самом деле – чудовищные психологические эксперименты над живыми людьми, принудительное генетическое модифицирование, без которого ты не мог стать полноправным членом общества, навсегда оставаясь изгоем, репродуктивные центры вместо родильных домов, негласный запрет свободы вероисповедания, пожирающие людей ящеры…

Последняя мысль вывела парня из состояния задумчивости. Ящеры… Алексей совершенно не понимал, как подобное вообще могло произойти. Верные, а порой и незаменимые помощники, послушные, не представляющие своего существования без Старших Воспитателей – людей. Нет, он – как и любой другой житель Земли или колоний – конечно, проходил обязательный курс Новейшей Истории и прекрасно знал о том, откуда появились полуразумные рептилии, питающиеся человеческим мясом. Как знал и о тех, кто их создал и кто приучил к подобной пище, но все равно как-то не верилось. Ну, не видел Алексей в своих всеядных «археологах чешуйчатых» кровожадных ящеров из военной хроники, и все тут! Ну, какие, скажите, пожиратели людей из исполнительного тугодума-трудоголика Рырха и непоседливого добряка Хотса?! Да и сырого мяса они терпеть не могут, предпочитая ему овощные консервы с синтетической белковой массой.

Впрочем, возможно, дело в ином…

В том, что в обществе людей с кастрированной агрессией они могли быть только хищниками, своего рода карой за отказ от человеческой сущности. Но рядом со свободными людьми ящеры тоже стали свободны от людоедских привычек, навязанных им поправшими добро и зло выродками…

Оглянувшись на разлегшихся в тени рептилий, Алексей улыбнулся, допил воду, бросив пустую тару под тент, и пошел в свою палатку. И вправду, пару часиков отдыха он вполне заслужил. Можно полазить по Сети, проверить почту или даже отослать сообщение отцу. А там и товарищи вернутся. Сегодня, спасибо Рырху с Хотсом, будет о чем поговорить у вечернего костра! Такие находки не так часто попадаются. Еще бы, пятидесятилетней давности запись речи перед Сенатом восьмого – и последнего – Автарка Земли, называемой в те странные годы «Эйкуменой»! Да еще и на оригинальном, совершенно неповрежденном звуковом носителе! Тут и не сразу скажешь, что ценнее, сама ли речь, имеющаяся, в несколько сокращенном виде, в любом историческом сетевом архиве, или сам этот носитель.

…Костер начал потихоньку прогорать, все реже и ленивее постреливая в звездное небо крохотными светлячками искр. Огненные блики играли на лицах сидящих вокруг людей, усталых, но довольных сегодняшним рабочим днем. Компания в этом сезоне подобралась пестрая – трое студентов-историков (двое из которых, между прочим, женского полу), ксенобиолог, два профессиональных археолога и курсант-выпускник академии ВКФ. Говорить уже не хотелось, пить тем более, а когда не хочется ни говорить, ни пить, самое время петь. Желательно, под гитару. Точнее – именно под гитару, благо гитарист в отряде имелся, и неплохой. Тот самый Алексей, что обрадовал вернувшихся в лагерь товарищей ценной находкой.

– Леш, спой что-нибудь военное, как ты умеешь? Про Последнюю войну, а? Из тех песен, что твой отец собирал? – попросила Надия, третьекурсница истфака местного университета. И посмотрела в лицо парня огромными бархатными глазищами, в которых отражались звезды и искры засыпающего костра. Одна из подобных искр несколько дней назад проскочила и между молодыми людьми, но пока еще не разрослась в душе всепоглощающим костром Любви.

– Да ну, лень… – отозвался Алексей, но товарищи наперебой поддержали просьбу девушки. Точку в обсуждении строгим голосом поставил руководитель партии, археолог земного филиала МАН Дмитрий Валерьевич:

– Не отлынивай, Алексей! Ты ведь будущий офицер, между прочим. Элита! И отец у тебя воевал, а уж про прапрадеда твоего знаменитого я и вовсе молчу. Скромность тоже хороша в меру. Так что бери инструмент, Крупенников, и вперед…

И курсанту ВКА Алексею Крупенникову пришлось идти в палатку за гитарой.

Чтобы несколькими минутами спустя над погруженным в темноту лагерем разнеслись строки, написанные полвека назад замполитом Яшей Финкельштейном.

Гимн тех, кто когда-то пришел в этот мир, чтобы его спасти:

Бойцы идут по звездам,

Штыки уходят в бой.

Там будет все не просто,

Но мы придем домой.

Не все – а это значит,

Что те, кто не придет,

Останутся на звездах.

Их вечность – небосвод.

Штрафбатом мир измерен

С начала до конца.

Шагайте, офицеры.

Не мы? Кто кроме нас?

Есть мир – а мы защита,

Его бронежилет.

Любовью мир пропитан.

И смерти больше нет!

Штрафбат идет по звездам.

Штрафбат уходит в бой.

Штрафбату все не сложно.

К Победе и Домой!..