Книга Кафедра А&Г - Татьяна Соломатина

Всё в мире изучив до звёзд,

Всё за борт выбросьте позднее.

Зачем трудить мозги напрасно?

Валяйте лучше напрямик.

Кто улучит подобный миг,

Тот и устроится прекрасно.

Вы стройны и во всей красе,

Ваш вид надменен, взгляд рассеян.

В того невольно верят все,

Кто больше всех самонадеян.

Ступайте к дамам в будуар.

Они – податливый товар.

Их обмороки, ахи, охи,

Одышки и переполохи

Лечить возьмитесь не за страх —

И все они у вас в руках.

Вы так почтенны в их оценке.

Хозяйничайте ж без стыда,

Так наклоняйтесь к пациентке,

Как жаждет кто-нибудь года…

– Алексей, что ты несёшь? Это полнейшая профанация, и не только науки, но и здравого смысла!

– Знаете что, мой дорогой учитель, когда Гален сказал: «Всё из яйца!» – это тоже было профанацией не только науки, но и здравого смысла.

– Я не знаю, что сказал Гален, я с ним лично не имел чести разговаривать, но то, что ты несёшь, точно не из головы взято, а из того самого яйца. Из мужского полового яйца произошло, и потому по сути – полная херня!

* * *

Августовским вечером начала нулевых Елена Геннадьевна Кручинина, безупречно красивая, стройная женщина с ниткой жемчуга на стройной длинной шее, с жемчужными серьгами в ушах, одетая в длинное уютное домашнее платье, сидела в глубоком кресле на веранде загородного дома Алексея Николаевича Безымянного.

Сам Безымянный прохаживался туда-сюда и явно размышлял о чём-то важном.

Те, кто никогда не видел эту пару наедине, могли предположить всё, что угодно: страстные сексуальные игрища (и это было правдой), долгие беседы у камелька (и это имело место быть), но вряд ли хоть кому-нибудь в голову, включая опытную Ниязову, могло прийти, что они частенько обсуждают научные, лечебные и даже учебные, как это ни забавно, дела.

Конкретно сейчас, например, изысканная в своей аристократичной домашности Елена собиралась прочитать Алексею Николаевичу свою лекцию по истории А&Г для студентов четвёртого курса.

– Безымянный!.. Ты слушаешь меня?!

– Да, детка, слушаю. Валяй, озвучивай, – и снова заходил туда-сюда по веранде.

«Вы сегодня находитесь на одной из самых лучших кафедр – кафедре А&Г – нашей страны. И не только. Возглавляет её академик Алексей Николаевич Безымянный – один из лучших акушеров-гинекологов современности, большой учёный, видный организатор здравоохранения и просто замечательный человек. Но у любой науки есть история. Особенно у науки о родовспоможении и женских болезнях.

И А-наука и Г-наука являются древнейшими отраслями медицинских знаний. А – Акушерство (от французского accoucher – «помогать при родах», по-латыни obstetricia) – учение о беременности, родах и послеродовом периоде. Г – Гинекология (от греческого gyne – женщина и logos – учение, по-латыни gynaecologia) – учение о женщине. И в такой трактовке, пожалуй, эта наука более ясна. Но страсть людей извлекать дифференциал, а не брать интеграл привела к тому, что Г-наука трактуется как «наука о женских болезнях», хотя ни греческие, ни латинские корни букет этих болезней нам не преподносят. И до девятнадцатого столетия эти науки не разделялись. Учение о женских болезнях было составной частью учения о родовспоможении. Потому что женщина для чего? Да-да, была для этого самого. Для продолжения рода на земле. Ни один мужчина, как бы могуч и плодороден он ни был, без женщины свой род не продолжит. Женщина, конечно, тоже не способна забросить сеть своей ДНК в будущее самостоятельно, но иные из них и без этого прекрасно обходились. И без детей, и без мужей. Брат, скажем, землевладелец, майорат, и, значит, ему и карты в руки. А пяток-другой сестёр так и проживёт себе более-менее спокойно, сыто и несчастливо под не отчуждаемой никому, кроме главного наследника, крышей замка. А чтобы лишних ртов не плодить, сестёр надо было выдавать замуж либо за богатого, желательно такого же майората, либо вообще замуж не выдавать. Сама-то она ест как птичка, а птенцы могут оказаться прожорливыми интриганами, не дай господь ещё и мальчишками, тьфу-тьфу-тьфу! Крестьяне же чем больше плодятся, тем лучше. Толковые или хотя бы крепкие работники всегда нужны, а бестолковые и хилые сами помрут, кто там ту материнскую и младенческую смертность считал? А может, всё вовсе и не так было, не суть важно.

Важно то, что первые документальные сведения о родовспоможении содержатся ещё в древних китайских иероглифических рукописях, в египетских папирусах, вавилонских и ассирийских клинописных табличках, индийских аюрведических текстах. И во всех этих археологических артефактах содержится всё то же самое, что и в нынешних пособиях и руководствах по акушерству и гинекологии, – происхождение и течение женских болезней, описание течения нормальных и осложнённых родов, техника операций поворота плода на ножку, а также сведения об извлечении плода в ряде случаев путём плодоразрушающих операций. Древние индусы считались особенными специалистами в этом деле.

Потом была Древняя Греция, и эпоха эллинизма тоже внесла свой вклад в дело урегулирования бабской планиды. Известным акушером того времени был Деметрич из Апамеи. Он изучал развитие беременности, возможные «поломки» механизма родов, произвёл тщательный развёрнутый анализ различного рода кровотечений и даже разделил их на группы. Александрийский врач Клеофант составил ещё куда более обширное сочинение по акушерству и женским болезням.

Наша эра тоже на месте не остановилась. Древнеримский хирург Архивен первым (в очередной раз, после древних египтян и индусов, разумеется) применил для исследования влагалища и шейки матки зеркало, названное им весьма офтальмологически – диоптра (от греческого dioptra – видеть). Гинекологические зеркала и хирургические инструменты, идентичные как древнеиндийским и древнеегипетским, так и современным, обнаружены при раскопках древнеримских городов Помпеи и Геркуланума, погребённых под пеплом вулкана Везувия. Древнеримские врачи вообще очень много писали. И даже «врачихи». Достаточно широко известна женщина-акушерка Аспазия, которая описала методы консервативного и оперативного лечения женских болезней, подробно – гигиену беременности и уход за новорождёнными. Что уж говорить о таких известных именах Древнего Рима, как Цельс и Гален. Они отлично владели методами акушерского и гинекологического обследования, операциями поворотов на ножку, извлечения плода за тазовый конец, эмбриотомией и были на «ты» знакомы с опухолями половых органов вроде фибром, фибромиом и даже рака, смещениями и выпадениями матки и, конечно же, воспалительными заболеваниями.

Потом золотой век эллинов сменили Средние мракобесные века, в Западной Европе воцарилась схоластика, в университетах занимались главным образом художественным свистом, и многие практические навыки были утрачены. Многих рукастых акушерок из простонародья (повитух) спалили на костре на всякий случай, потому что инквизиция ничуть не лучше и не хуже любого другого НКВД. Многие знания и умения были утрачены. Что не было утрачено – было запрещено.