Книга Сумасбродка и олигарх - Татьяна Павлова

На верхней ступеньке лестницезамерла.

- Не волнуйтесь Руслан Петрович,ведь с ней все обошлось, - долетел до меня голос водителя.

- Да, обошлось, - отозвался тот,к кому были обращены слова. Я спустилась на несколько ступенек вниз, чтобыувидеть говоривших. Мужчины стояли у камина, с бокалами в руках, рядом бутылка.Не чокаясь, сделали по глотку. - Спасибо Сергей, - сказал Руслан. Водительпросто кивнул. Еще сделали по глотку. - Ты свободен на сегодня, можешь идти. ИАлексею скажи.

- Хорошо, - водитель допил,отошел, оставил бокал на столике. Сделал несколько шагов к выходу, обернулся:

- Завтра мне с утра подъезжать?

- Нет. Я позвоню, когда тыпонадобишься, - бросил взгляд в его сторону Руслан.

- До свидания, - попрощалсямужчина, но продолжал стоять.

- До свидания, - отвернувшиськивнул шеф. Облокотившись на руки о стойку камина, смотрел в темный очаг, хотяогня там не было.

- Руслан Петрович, - обратилсямужчина, он не мог так просто уйти, что-то не давало ему покоя. Шеф обернулсячерез плечо. - Мы вернем Вашу фирму.

В следующую секунду раздалсяхриплый, невеселый смех, Руслан покачал головой, осушил бокал.

- Это все не важно, - печальнокинул мужчине.

- Но...

- Все потом. Ты иди. Иди.

Водитель переступил с ноги наногу, еще несколько секунд постоял, и ушел.

Руслан, плеснув в свой бокалдобавки, и я заметила, как его руки чуть подрагивают. Пережитый стресс давал осебе знать. Залпом осушил бокал, даже не поморщившись, налил еще. Он что решилнапиться? Спустилась вниз, неслышно ступая по ковру, медленно приблизилась кмужчине, погруженный в свои мысли он меня не замечал. Осторожно коснуласькрепкого плеча. Мужчина вздрогнул. Не сразу обернулся. Посмотрел на меня.Осунувшееся лицо старика. Сколько же я ему принесла несчастий.

- Прости, что тебе пришлосьсделать выбор, - произнесла слова и поняла, насколько они мало передают течувства, что я испытываю. Броситься к ногам, целовать их и благодарить мужчинуза спасение, молить о прощении. Не, это явный перебор, встрял внутренний голос.Нужно еще что-то сказать или сделать. Но что? - Прости, - повторила одноединственное слово. Мда, мое красноречие не знает границ. В отчаянииотвернулась. Что я за человек, не могу даже нормально попросить прощение? Вгорле пересохло, сильные эмоции одолевали изнутри, рвались наружу, но моянатура садистски запихивала их обратно.

- Вернуть тебя или отдать фирму,- послышался голос, низкий, с хрипотцой, самый родной во вселенной. Что я будуделать, если потеряю его? Сердце дрогнуло. Дыхание перехватило. И винить в этомможно будут только одного человека, как всегда себя. - Выбор не стоял передомной, - донеслось следом. - Я отдал бы все, и не только деньги.

Слезы, второй раз за день,медленно полились из глаз. Тихие, молчаливые они бессильно катились по щекам, уменя плакала душа. Я ревела так много лишь однажды, когда умерла мама. Никогдабольше, не в моем характере, ни когда очнулась в больнице, ни когда увиделасвою синею физиономию в зеркале, ни когда узнала о смерти отца, нет, в тотмомент у меня упали две скупые слезы. Бездушная. Думала, что не способнаиспытать столь острую душевную боль, почувствовать ее, пропустить через себя,омывая слезами. Оказалось, могу.

- Даша, - оживился мгновенномужчина, скинув свою хандру. Передо мной мелькнуло обеспокоенное лицо. - Что-тоболит?

Болит. Еще как.

- Я не достойна тебя. Что я могутебе дать? - скорбно выдавила через силу.

С минуту меня сверлили изумленныекарие глаза, а затем раздался взрыв хохота. И этот смех отличался отпредыдущего, бодростью, веселостью, истинной радостью. Я ошеломленно смотрелана преобразившееся лицо Руслана, глаза его искрились, сменяя печали и тревоги,изнутри словно уходило напряжение, принося долгожданное облегчение.

Он смеялся искренно изаразительно. Сама не заметила, как стала улыбаться.

- А что смешного я сказала? -вдруг с обидой вымолвила, но губы странным образом продолжали оставаться впрежнем изгибе. Слезы высохли сами собой. Обижаться с улыбкой на губах, такумею только я.

- Смешно то, что это ты сказала,- хохотнув в последний раз, произнес мачо. Волна благодарности к мужчине рядомзатопила мой разум. Он по моей вине лишился бизнеса, но вместо того чтобыобвинять, способен смеется. - Боюсь, что никогда не смогу разгадать тебя доконца, твои мысли и чувства, - закончил голос с грустинкой.

Ощущение покалывание в кончикахпальцев ног, сладкая дрожь медленно поднималась выше, охватывая все мое тело,разгоняя горячую кровь по венам, устремляя бурлящий поток к сердцу. Жаркая,всепоглощающая любовь накрыла меня с головой. Выплыть не удастся, барахтайся,не барахтайся - я тонула. Покорно сложила руки и ноги, пошла ко дну. Не хочувсплывать, не хочу на холодную поверхность. Смотрела в глубокие, карие глаза большене таясь, распахивая душу. Сможешь, увидишь сам, поймешь без лишних слов.

Я могла не сомневаться,по-другому и быть не могло, Руслан понял.

- Не молчи, прошу, - раздалсявкрадчивый голос. Пронзительный взгляд, в котором светилась хрупкая надежда, неотпускал из плена. Без слов все же не удастся обойтись.

- Какое тебе требуетсяподтверждение? - не смогла удержаться от игривого тона.- Расписаться кровью?

- Просто скажи, и я поверю, -серьезный тон не в пример моему.

Неожиданно алый румянец нежноокрасил мои щеки. Я смущенно потупилась. Никогда раньше не признавалась влюбви. И что с того? Чего проще сказать три слова. Три слова, от которых языконемел во рту. Уставилась на камин, в темный, холодный очаг, как недавноРуслан. Огня нет, почему так притягивает взор?

- Не мучай меня Даша, - услышалаголос на грани терпения.

Я садистка. Подозревала давно, носейчас убедилась.

Дьявольская улыбка расцвела намилых губах. Ну не умею я говорить красивые слова, подозреваю, что если начнупроизносить даже простое "Я люблю тебя" то непременно вставлюкакое-нибудь словечко или запнусь, испортив весь антураж. Зато умею кое-чтодругое. Мои пальчики шаловливо поигрывали поясом на халате. Ой, узел, будто самразвязался. Желание в глазах напротив опалило пламенем. Зачем говорить о любви,когда можно показать. Халат опустился к ногам за секунду до того, какнетерпеливые руки заскользили по моей обнаженной коже, обняла мужские плечи вответ, отдаваясь на милость победителя.

К вечеру серая погодаразъяснилась, солнце успело ненадолго погреть землю своими лучиками, прежде чемскрыться за горизонтом. День уступил свои права ночи. Только земля не жалела,ведь завтра будет новый день, а значит новое солнце.