Книга Невеста в академии, или Если ты полюбишь меня - Юлия Ханевская

Сознание заволокло тяжелым серым туманом.

А следом — ядовито-зеленая вспышка, и резко сменившийся пейзаж. Теперь нас окружали высокие исполины-деревья, а под нами чернела мертвая земля.

Кладбище?

Чужие руки больше не прижимали к себе — меня грубо скинули на припорошенную снегом застывшую грязь. В ушах зашумело. Поднявшись на колени, оперлась руками и зажмурилась, пытаясь сбросить наваждение.

Магия рискнула вырваться на помощь, но не нашла выхода и заметалась пойманным зверем. Она билась в каждой клеточке моего существа, причиняя обжигающую боль. Я вдруг почувствовала себя тем бальным залом в замке Риера, который спалила недавно стихийным выбросом.

Теперь горела я сама, ничего вокруг не видя и не слыша.

Толчок в спину.

Упала, ударившись лбом о твердую почву и сосчитала звездочки перед глазами. Грудь изнутри накалилась до предела, еще чуть — и снег начнет таять на подлете. Пытаясь абстрагироваться от боли, сосредоточилась на чужих прикосновениях.

Колдун перевернул меня на спину и с силой вдавил ладонь в солнечное сплетение. Стало трудно дышать. Я сморгнула слезы, глядя на знакомое лицо и гадая, сколько времени пройдет, когда Нейтан, который теперь будет являться в кошмарах, перестанет это делать? Умом понимала — им управляет жестокий, свихнувшийся на власти чародей, но глаза надежно фиксировали в памяти то, что видели.

А видела я Его перекошенное от злости лицо. Его черные, лишенные света глаза. Чувствовала Его руки, в который раз заставляющие меня страдать.

Какова ирония! Человек, который мог стать для меня спасением от навязанного замужества, в итоге стал наказанием за непонятно какие грехи.

Верно говорят: больнее всего бьют любимые. И неважно, что или кто ими руководствует. Память в такие моменты становится настоящим проклятием и никогда не позволит забыть.

— Я выжгу эту проклятую магию, — склонившись к моему лицу, прошептал на ухо. — Прямо в тебе выжгу. В поганой твоей крови.

Его ладонь нагрелась, от мага начал исходить красноватый свет. Парень поднялся надо мной, оставаясь стоять на одном колене и давить на грудную клетку.

— Вы… одержимый… психопат, — прохрипела срывающимся голосом в перерывах между тяжелыми вдохами.

Мне было плохо. Тошнило и ужасно кружилась голова. Я уже не различала, что терзает больнее — мечущаяся внутри магия или раскаленная темным колдовством рука Нейтона. Свечение вокруг стало насыщеннее, ярче, словно в воздухе распылили кровь.

— Возможно, — он холодно рассмеялся, усиливая давление, — Но твое поганое племя никогда не возродится былой мощью. Мой клан столетиями стоял на страже мира, и я не позволю кому-то похерить столь кропотливую работу. Пусть Аддерли больше не Верховный род в Темном ковене, но и Драконы навсегда останутся вымирающими. Пока не сдохнет последний из вас.

Я его практически не слышала, слова долетали, как из тумана.

Магия больше не рвалась наружу, она словно взорвалась внутри, растекаясь лавой в крови. Это дурманило разум, заставляя пространство плыть перед глазами, тонуть в кровавых всполохах и нарастающем звоне.

В какой-то момент я поняла, что меня никто не вдавливает в землю. И Нейтан исчез из поля зрения, оставив лишь повисший надо мной алый свет. А затем появилась приятная прохлада. Она окутывала измученное тело, гасила тлеющее пламя, помогала дышать.

Я, то проваливалась в кроваво-красное море, то выныривала из него.

За спиной больше не было твердой земли — меня обнимали теплые руки. Поднимали и куда-то несли.

Мне было спокойно.

Но чудовищно пусто.

Будто сердце вынули из груди, оставив лишь его иллюзию.

Я дышала. Чувствовала прикосновения. Была жива, в конце концов! Вот только… что-то потеряла. Пока не могла понять, что именно, хотя уже знала — нечто очень важное, без чего мне будет очень сложно обойтись.

Надеялась: вот, еще чуть-чуть, и спасительная темнота поглотит окончательно, позволив уснуть. Но сознание будто издевалось, настойчиво оставаясь при мне. Не полностью, но все же, позволяя урывками слышать испуганные выкрики, сердитые споры, сдавленные рыдания. Я знала хозяев всех этих голосов и не понимала, от чего они так остро реагируют?

Ведь я жива.

Я — здесь, все слышу и моментами даже вижу, хоть и размытыми обезличенными образами.

Не знаю, сколько прошло времени. Однажды наступила звенящая тишина, и стало еще спокойнее. Ничего не болело, магия не пыталась спалить изнутри. Она хранила молчание.

Мне было тихо. Даже слишком. Как никогда прежде.

А потом я распахнула глаза и резко села. Шумно вдохнула воздух, будто долгое время пребывала под водой, и закашлялась, чувствуя чудовищную сухость во рту.

Ко мне тут же кто-то подбежал, прикладывая прохладную ладонь ко лбу и слезно вереща:

— Доченька! Ты пришла в себя! Боженьки, какое облегчение….

Сосредоточив взгляд, поняла, кто передо мной.

— Мама? — прохрипела, отчего горло обожгло огнем, — Воды…

Она тут же выполнила просьбу, поднося стакан к губам. Жадно глотая спасительную жидкость, чувствовала, как холодные капли стекают по подбородку. Наконец, напившись, облегченно выдохнула и осмотрелась уже более осмысленно.

Я была в своей комнате, в родительском доме. А передо мной — мама. Слишком бледная, с покрасневшими глазами и растрепанной прической. Видимо, сейчас ночь, и своим громким пробуждением я разбудила ее. Ведь она никогда не позволяла себе так неопрятно выглядеть при свете дня.

— Почему я здесь, мам?

— Ох, милая… — она не смогла выдавить в ответ ничего другого.

Присела на край кровати, наклонилась, ткнувшись лбом в мои колени, и громко расплакалась, окончательно вводя меня в ступор.

♡

Это было похоже на страшный сон.

Словно попал в один из кошмаров, с недавних пор, облюбовавших мои ночи. Где, не найдя иного выхода, я провожу над Скай древний ритуал, изгоняющий драконью магию. А следом выжигаю ее волшебный дар. Весь, до капли. Собственноручно превращаю прекрасную колдунью в бледную тень самой себя, неспособную больше ворожить.

Я поклялся, этот способ останется на самый безвыходный случай и только с обоюдного согласия. Если вдруг на кону окажется ее жизнь. Но вместе с тем, был твердо уверен — поиски альтернативы удадутся, обращаться к столь зверскому ритуалу точно не придется.

И вот, примчавшись на запоздавший зов амулетов, понял, что не успел. Пока осуществлял собственные планы, то же самое делал кто-то еще. А судьба в свою очередь плела свою паутину, выстраивая цепь событий, как ей заблагорассудится.

Скай лежала на побелевшей от снега земле и почти сливалась с ним цветом кожи. Казалась мертвой. Выцветшей. Над ней черной тенью склонялся молодой мужчина, в котором я едва узнал ненавистного мне студента. Их окружала сфера кроваво-красной пульсирующей энергии.