Книга Генеральский гамбит - Иван Черных

– Нет, Василий Иванович, – возражаю я. – Мне ее прелести известны, потому уже не волнуют. А вот тебя, чувствую, не на шутку разобрало. Давай, начальник, займись подозреваемой, прощупай ее сверху донизу. Может, тебе она откроет все свои таинства.

– Ага, – смеется майор. – Ты сколько ночей колол ее и не расколол? А хочешь, чтобы она за час мне все выложила.

– Так у вас опыт, мастерство.

– Ну, по женской части я не берусь с тобой тягаться. Знаю я вас, летчиков, в окрестности Аджаровки на десятки километров всех девиц перепортили.

– Это уже без меня, – отшучиваюсь я, чтобы прекратить дальнейшие препирательства: у Жанны звенит телефон, и она вылезает из ванной и спешит взять трубку.

– Слушаю.

Но вместо ответа звучат короткие гудки. Явно кто-то проверял, приехала ли она.

Чудаков справляется по своему телефону у оператора и выясняет, что звонили из будки телефона-автомата, из Невинномыска. Ага, Хмуров уже недалеко, к вечеру появится в Аджаровке.

До поздней ночи мы по очереди не спускали глаз с монитора. Но, кроме соблазнительных поз Жанны, ее красивых форм, ничего примечательного увидеть не удалось.

О появлении «Волги» с двумя пассажирами у дома, где мы засели, нам сообщил оперативник в начале одиннадцатого. Из нее по описанию вышел Андрей, в летной куртке и фуражке (мое предположение, что он намеревается попасть на аэродром, похоже, сбывается), и направился в наш подъезд. «Волга» отъехала за угол, развернулась и остановилась в темном месте, куда не падали огни из окон и не достигал свет с аэродрома, когда там вспыхивали при посадке самолетов прожекторы.

Андрей поднялся на третий этаж, некоторое время постоял у двери, прислушиваясь, затем достал из кармана ключ и бесшумно вставил в прорезь замка. Сколько же месяцев он носил его в кармане, не потерял и не выбросил? Почти полгода. Значит, очень хотел вернуться сюда. Мечтал, надеялся и верил, что вернется.

Зачем?…

Тихонько щелкнул запор. Андрей потянул дверь, и она открылась.

Жанна еще не спала, лежала в постели и читала книгу. Временами отводила ее в сторону и прислушивалась. Похоже, она ждала мужа. Услышала и еле скрипнувшую дверь. Резко отложила книгу и поднялась. Одним отработанным движением – так тренированный солдат одевается по тревоге, – набросила халат и, осторожно, бесшумно ступая, пошла к прихожей.

Мы, затаив дыхание и не моргая, не спускали глаз с монитора.

– Андрей?! – остановилась напротив мужа Жанна, не удивленная его появлением и все-таки растерянная, нерешительная, застывшая в позе человека, готовящегося броситься в объятия, но чего-то выжидающего.

– Он самый, – голос Хмурова сквозил леденящим холодом – Не ждала?

– Ждала, – оправилась от замешательства Жанна. – Я знала, что ты жив и где находишься.

– И знала, почему я там?

– Догадывалась.

– И ждала?

– Конечно. Я знала, что ты любишь меня и рано или поздно вернешься.

– Зачем?

– Как «зачем»? Разве вина твоя…

– А твоя? – перебил ее Андрей.

– Моя? В чем моя вина?

– Только не строй из себя невинную и не рассчитывай пудрить мне мозги дальше. Не получится.

– Но объясни?…

– Что? Объяснить, кому ты подарила свою красивую заколку?

– Вон ты о чем. Не думала, что ты такой глупый и ревнивый. Сам решил или Сергей тебе сказал, что я подарила ему заколку?

– Какая разница. Не сама же заколка улетела к нему…

– И тебе не пришло в голову, что он мог украсть ее?

– Зачем это ему?

– Зачем? Не знаю. Может, чтобы отомстить мне за то, что тебя предпочла; может, тебе еще за что-то. Но что он украл ее бессовестно, не вызывает сомнения. Он зашел в тот вечер, когда ты был на полигоне. Попросил таблетку от головной боли. Я смерила у него давление, оно было в норме, дала ему анальгин, и, видимо, когда ходила на кухню за водой, запить ему, он стащил заколку. Мы поговорили еще немного, он интересовался, счастлива ли я, я сказала, что очень, и выпроводила его. Он даже не приставал. Да и как он мог, помня, что я отшила его еще до замужества. Вот и все мое преступление.

– Врешь. Все было не так. Ты любила его, а вышла за меня назло ему, зная, что он не собирается жениться. И я убью тебя. По мусульманскому обычаю. – Андрей был сильно возбужден – либо, выпивши, либо, накачан наркотиками.

– Ты стал мусульманином?

– Да, я принял исламскую веру.

Андрей вытащил из ножен кинжал.

– Зря ты его достал, – спокойно сказала Жанна. – Я тоже мусульманка. Прежде чем привести свой приговор в исполнение, ты должен испросить разрешение у Басаева.

– При чем тут Басаев?

– Он у тебя ничего не спрашивал обо мне?

– Лично о тебе – нет. А я о тебе не особенно распространялся.

– Понятно. «Аллах создал Ичкерию, дьявол – Россию», – тебе ни о чем не говорит?

Брови Андрея удивленно вскинулись.

– Ты агентка Басаева?

– Басаев – умный командир. Да, в ваш гарнизон я приехала по его заданию. И это я сообщила его людям о поездке инкассатора в банк.

– Ты?…

– Да, я.

– Врешь. Как ты узнала? С Барсуковым трахалась накануне?

– Ты совсем одурел и озверел на этой войне… Накануне ко мне зашел Захаров, попросил взаймы денег. Сказал, что завтра получит за три месяца и отдаст.

– А как ты поддерживала связь с Басаевым?

– Кому ты поручил разузнать обо мне? – на вопрос вопросом ответила Жанна.

– Камил? – догадался Андрей.

– Вот именно. Это мой связник и… – она помолчала, раздумывая сказать самое главное или воздержаться.

– И он оказался предателем, служил и нашим и вашим, – опередил ее Андрей.

– Он честно служил Ичкерии.

– Ты уверена? А почему он не убил Белозерова?

– Откуда ты знаешь?

– Все оттуда. Ты надеялась, что он служит только тебе?

– Надеялась, – потухшим голосом созналась в своем поражении Жанна. И пояснила: – Белозерова я приказала только попугать, чтобы не лез не в свое дело.

– Ну да, ты и с ним трахалась. Видел, как ты перед ним своей задницей вертела. Ты, сука, испортила всю мою жизнь – лишила любимого дела, в рабство загнала. И будь ты агентом самого Масхадова, я убью тебя. – Андрей схватил Жанну сзади за волосы.

– Пусти! – рванулась Жанна. – Ты не имеешь права! Басаев…

– Плевал я на твоего Басаева! Из-за вас я родного брата убил! – прервал ее Андрей и занес руку с ножом.