Книга Два сфинкса - Вера Крыжановская

– Повторяю вам: надпись очень загадочна, очевидно содержит недомолвки и по–видимому исходит от двух лиц. Сначала идет нечто вроде указания, где упоминаются имена скульптора, современника Амасиса, и принцессы Нуиты, чье лицо изображает сфинкс. Затем, – совершенно непонятно – этот же самый скульптор дарит сфинкса какой–то римской даме, по имени Валерия, называя его копией своей первой работы. За этой галиматьей следует вторая надпись, обращенная к Рамери неким Аменхотепом, титулующим себя великим магом. В ней сообщается, что Аменхотеп и Эриксо находятся в безопасном месте и что все подробности и указания Рамери найдет в известном ему тайнике. Вот почти слово в слово смысл надписи. Если вы понимаете в ней больше меня, Леербах, то бесконечно обяжете меня, дав мне объяснение.

Ричард сжал голову руками и прошелся по комнате. Затем, остановившись перед профессором, сказал:

– Хорошо! Я скажу вам все, так как сам я теряюсь в этой путанице.

В кратких словах Ричард передал все, что слышал от Альмерис и что он считал галлюцинацией. Сделанная же им находка и разобранная ученым надпись только подтверждают факты, о которых упоминала покойная, как бы то ни казалось невероятным.

Бэр только недоверчиво крякал в продолжение рассказа Ричарда и чесал у себя за ухом.

– Ввиду такого необыкновенного совпадения фактов, не смею отрицать; но уверены ли вы, что не во сне видели все это – я хочу сказать отрезанную руку и писание рукописи дамой иного мира?

Ричард молча вынул из ящика стола пачку исписанных листов, а затем открыл сфинкса и достал из него флакон, руку, завернутую в холст с рисунком пирамиды и надписью.

Как бы не доверяя своим глазам, профессор тщательно осмотрел каждую вещь, а затем покачал головой.

– Чтобы черт меня побрал, если я что–нибудь понимаю! Кровь, если только эта жидкость действительно кровь, и рука, при виде которой дрожь пробегает по телу, до такой степени она мало похожа на руку доброго христианина, а главное, эта рукопись, написанная призраком – все это до такой степени противоестественно, что подобную пилюлю сразу не проглотишь. Надо прежде всего обдумать и исследовать, что я и сделаю, прочтя для начала надпись над рисунком. Без всякого сомнения вы открыли тайник, на который указывает надпись на цоколе, и мы познакомимся с инструкциями, данными Рамери. Так как это займет, по меньшей мере, часа два, то я предлагаю вам, мой, друг, прилечь и немного заснуть. Вы сами похожи на призрак. Все ваши сверхъестественные приключения истощили вас и вконец расстроили вам нервы. Один Бог знает, каким открытием я угощу вас при вашем пробуждении.

Ричард сознавал справедливость совета. Он просто падал от усталости и чувствовал головокружение. Он не помнил, чтобы когда–нибудь испытывал подобное истощение. Поэтому, приняв капли и выпив стакан вина, он лег на диван и почти тотчас же крепко заснул тяжелым сном.

Когда Ричард проснулся, была уже ночь и на бюро горели свечи. Профессор все еще сидел над развернутым перед ним рисунком. Лицо его выражало такое воодушевление и такой лихорадочный интерес, что Леербах подивился.

– Ну что, профессор? По вашему виду я понимаю, что вы узнали интересные вещи, – сказал Ричард, вставая с дивана.

Бэр вскочил с кресла и, положив обе руки на плечи Ричарда, радостно вскричал:

– Знаете ли, Леербах, что я нашел? План тайных подземелий большой пирамиды и галереи, которая соединяет ее с Большим сфинксом в Гизе. Я хочу далее предложить вам отправиться вместе со мной к пирамидам и произвести исследование на месте. В настоящую минуту я располагаю свободным временем. Я так заинтересован, что еду во всяком случае, что бы там ни было; ну, а вы как хотите.

– О! Я ничего лучшего и не желаю, как ехать с вами. Но вы серьезно считаете возможным проникнуть в подземелья пирамиды? – радостно спросил Леербах. – Я читал, что оккультисты считают большую пирамиду храмом посвящения в древние мистерии и убежищем, в котором скрываются маги высших степеней. Даже если все это и справедливо, я все–таки опасаюсь, что галереи осыпались и разрушены временем.

– Это–то мы и исследуем! Указания свитка должны основываться на истине, так как они предназначались не для нас, а для того Рамери, о котором упоминается в надписи. Вероятно, сфинкс не попал в руки того, кому предназначался, или тот не мог воспользоваться извещением, так как Аменхотеп, великий маг, указывал ему явиться в большую пирамиду, где находился он сам с Эриксо. Кстати, о ней! Должен вам сказать, что я слегка перелистал рукопись. Там тоже упоминается об этой особе, которая, казалось, играла роковую роль в жизни всех этих людей. Насколько я мог судить, Эриксо была влюблена в Рамери, а ее, в свою очередь, любил маг Аменхотеп. Там говорится также о сонном зелье, от которого засыпаешь на целые века, чем и объясняется то обстоятельство, что Рамери времен Амасиса мог ухаживать за римлянкой Валерией…

И профессор расхохотался от всего сердца. Ричард сперва ему вторил, а затем серьезно заметил:

– Все это кажется смешным и невозможным для нашего скептического ума, но после всего, что я испытал и видел в последнее время, все становится возможным. Я не смею больше ничего отрицать и спрашиваю себя, не есть ли мой скептицизм простое невежество?

– Черт возьми! Можно ли оставаться скептиком, когда является мученица, которая целует вас и рассказывает вам факты, случившиеся две тысячи лет тому назад? – иронически заметил Бэр. – Но вернемся к исследованию пирамиды. Я полагаю, что ваш долг предпринять это исследование. Альмерис, как вы говорили, называла вас Рамери, а так как неопровержимые факты подтверждают, что скульптор, носивший такое имя, действительно существовал, то ничто не мешает нам верить, как верили египтяне, что вы – перевоплощенный Рамери, и что на вас лежит обязанность почтить останки Аменхотепа.

– Значит, решено и мы едем. Во всяком случае, я заинтересован не меньше вас. Рамери я или нет – это не важно; а важно то, что мы напали на след какой–то странной драмы. Счастливая случайность, что сфинкс снова откопан, благоприятствует нашим исследованиям. Согласны вы, профессор, хранить в тайне нашу поездку?

– Без сомнения! Над нами стали бы только смеяться. Никому ни слова! Время говорить придет, когда мы раскроем тайны сфинкса и пирамиды.

Глава IV

Неделю спустя, Леербах и профессор были уже на месте развалин Мемфиса и вечером расположились бивуаком у подножия большой пирамиды. Они приехали как будто для археологических занятий. С ними была палатка, араб, служивший проводником, и двое слуг.

И вот, после ужина они ушли в свою палатку, а арабы разлеглись у костра и заснули.

В это время Бэр и Ричард делали свои последние приготовления. Каждый из них захватил по связке крепких веревок, несколько факелов, и вооружился киркой и молотком. Взяли они с собой и копию с плана подземных галерей, которые, если план верен, должны были иметь весьма значительное протяжение, ввиду чего не была забыта и провизия.

В таком боевом вооружении они отправились в путь. Ночь стояла теплая, но когда они подошли к подножию сфинкса, взошла луна и при ее свете гигантский силуэт символического чудовища как гора вырисовывался на темной лазури неба.