Книга Пустоцвет - Nata Zzika

— Повторяю — там везде камеры наблюдения. Этот… жадный, но глупый человек, видимо, зашел в кабинет тогда, когда там никого не было. Про камеры или забыл, или поторопился и подставился. В общем, на контакт персонал не идет.

— Что же делать?

— Выход есть всегда. Даже два. В клинике никто разговаривать не станет, как только я это понял, то просто аккуратно выяснил, когда принимает врач, указанный в медкарте Афанасьевой. Запомнил, до какого часа она работает, дождался завершения рабочего дня, а потом проводил женщину до дома. И мы мило побеседовали в неформальной обстановке и, главное, без лишних глаз и ушей. Афанасьеву она прекрасно помнит, говорит, что женщина счастлива до умопомрачения.

— Так Мария…

— Да, беременность настоящая. Причем, гинеколог говорит, что женщина указала, что отец отсутствует. Не пожелала его назвать. И, самое главное — на вопрос о количестве половых партнеров — врач сказала, что это традиционный вопрос к беременным при первичном посещении и постановке на учёт, если они не состоят в браке — Мария ответила, что таковых у нее было двое.

— Ссука!!! — руки сами собой сжались в кулаки.

— Ну, ну, она — свободная, взрослая женщина. Имеет право строить новые отношения, — успокаивающе проговорил адвокат. — В общем, я думаю, ваша бывшая супруга не собирается вешать на вас ребенка. Более того, она будет скрывать свою беременность и постарается спрятать ребенка.

— Я ей все скажу, я ей устрою!

— Не советую. Вообще, вам лучше всего придерживаться тактики — никаких контактов. И мы не знаем о ее положении. Совсем.

— Как вы не понимаете! Она путается с кем-то другим! Не успела выйти за порог, сразу с кем-то легла! — Сомов забегал по помещению, пнув по пути стул. — Вы говорите, что по закону этот ребенок может быть признан моим? Я встречу ее и скажу, что заявлю на ребенка права, если она… если она не согласится на кое-какие мои условия!

— Дмитрий Николаевич, зачем вам это? Подумайте, как новость о ребенке отразится на вашей семье! Забудьте, мой вам совет. Я буду присматривать за Афанасьевой. Когда она родит, найду способ получить биоматериал от младенца, мы сделаем тест на отцовство, и окончательно обезопасим вас от любых поползновений.

— Я хочу сделать ей так же больно, как больно мне. Не успела уйти, как легла с другим! А если она с ним и до развода встречалась? У меня за спиной? — Дмитрий сжал челюсти, катая желваки.

— Дмитрий Николаевич, вы знаете, какое животное самое опасное? — неожиданно спросил адвокат.

— Что? А… Откуда я знаю? Медведь, волк, крокодил, носорог, слон. Тигр или лев? Черт, причем тут это?

— Самый опасный зверь на земле — мать, защищающая своё потомство, — мягко продолжил адвокат. — Не важно, мышка это, ворона, женщина, львица или оса — при угрозе её ребенку любая мать становится сильнее и бесстрашнее, умудряясь прогнать даже намного более сильного хищника. Она в этот момент не думает о себе, вся ее сущность нацелена на одно — спасти дитя.

— К чему мне эти знания?

— Этот ребенок для Афанасьевой — долгожданное чудо. Любого, кого она заподозрит в возможной угрозе для ее малыша, она в асфальт закатает. Поверьте, я знаю, что говорю. Пожалуйста, прислушайтесь и не связывайтесь. Живите, как жили, ничем не выдавая, что знаете о беременности. Я сам присмотрю, и все устрою.

Юрист внимательно смотрел в лицо Сомову.

Дмитрий глубоко вздохнул и разжал руки.

— Хорошо.

— Вот и замечательно! Помните — я всецело на вашей стороне! — улыбнулся адвокат.

— Конечно, я же вам плачу такие деньги! — буркнул Дмитрий. — Вы уверены, что сумеете предотвратить любую опасность?

— Я буду внимательно за ней присматривать, — повторил Прохоров. — Как уже говорил, при первом удобном случае сделаем тест. Не переживайте, все разрешится лучшим образом. Женщина ради этого ребенка на Марс согласится уехать, лишь бы его у нее не забрали, лишь бы их оставили в покое. Если бы она собиралась вас шантажировать. Вас или второго партнера, она сразу указала бы, кто отец. И уже сообщила бы вам или ему о «счастливом» событии.

— Возможно, она сама не знает, от кого понесла, поэтому хочет дождаться родов, посмотреть, на кого младенец будет похож?

— Этот вариант мы тоже не будем исключать. Я присмотрю, — в третий раз повторил юрист. — Вам не о чем переживать, поверьте. После разговора с гинекологом я уверен — этот ребенок нужен Афанасьевой сам по себе, а не как доступ к его отцу.

— Хорошо, я сделаю, как вы советуете, — согласился Дмитрий.

Он ничего не мог с собой поделать.

Три дня подряд приезжал к зданию Квадро, дожидался, когда Мария выйдет, а потом, как бы, случайно, перехватывал ее по пути к остановке.

— У меня работа неподалёку, как раз в это время я тоже заканчиваю и еду домой, — объяснял он Маше. — Почему бы не подвезти, если мне по пути?

«По пути — три раза ха-ха! Слышал бы Юрка!»

Чтобы подвезти Марию, он делал крюк в половину города, но Маше этого знать не полагалось.

Наверное, женщина понимала, что он не просто так «мимо проезжал», но вела себя, как ни в чём не бывало. Никаких авансов и надежд не давала — ровное, абсолютно дружеское общение.

В пятницу Георгий маялся с трех часов пополудни, уговаривая себя, что сегодня он не поедет, задержится на работе. Но воображение подкидывало картинки, как беременная Мария, утопая в снежно-водяной каше, покрывавшей тротуары, пробирается до остановки, а потом стоит, мерзнет, ожидая троллейбуса. И полыхнул злостью, вспомнив, как недавно женщина поделилась, что при разводе супруг выделил ей машину, но она оказалась не на ходу. Заниматься транспортом ей некогда, так и стоит на стоянке. Продать, что ли, а то только за место платишь, пользоваться же не получается, мотор толком, не заводится, чихает и глохнет. Но за неисправную машину, еще и российского производства и не новую дадут совсем мало.

Совет мужчины отогнать автомобиль на станцию ТО, разобраться, в чем причина, Мария восприняла без энтузиазма.

— Некогда, да и денег жалко. Сначала квартиру куплю, потом машиной займусь, — ответила Маша и продолжила добираться на работу на общественном транспорте.

Ясно — надо самому браться. Кстати и праздник на носу — будет подарок. Только, ключи же нужны, техпаспорт?

За этим — к Надежде Львовне.

Женщина открыла дверь и не удивилась, обнаружив за ней взъерошенного Корнева.

— Долго же ты шел, — упрекнула она Гошу.

— Долго? — удивленно переспросил мужчина. — Не понимаю.

— Раздевайся, проходи на кухню, почаевничаем, — махнула рукой учительница.

— Да я, собственно, по делу. Ну и — посоветоваться, конечно. Времени не много, чаи распивать, — замялся Георгий.

— Проходи, говорю. Полчаса погоды не сделают. Чай у меня хороший, а к нему печенье найдется. Руки мыл? — строгий взгляд, и Гоша, смутившись, развернулся на полдороге, толкнув дверь в ванную.