Книга Космическая метка - Анна Ведышева

Шаг. По комнате разлетается стрежетающий звук. Очень похожий на тот, который издает биомеханический костюм отца при открытии. Затем звук становится тоньше и тише, как от каблуков на сапогах. Тень становится отчетливее, вырисовывая тонкий мужской силуэт и хромую походку.

Шаг. Сердце уходит в пятки, боясь встречи с незнакомцем. Душа горит желанием поскорее узнать, кто посмел пробраться в комнату невесты императора, не боясь лишиться головы. Внутри зарождается ужас от мысли о повторении ночной встречи с Виктором.

Шаг. Сияние ночного светила из окна, единственный который мне захотелось оставить, показывает изящную фигуру того, кто заставил мое сердце печалиться и радоваться одновременно. Вот только он ли это или снова обман?!

Иен стоял, словно укутанный в свет. Лицо было хорошо видно. Глаза и волосы блестели. Мужчина протянул руку, а я, выронив нож для фруктов, боялась сделать вдох, чтобы не спугнуть прекрасный сон, который подарила судьба. Потому что это не могло быть реальностью.

Не страшась подвоха, приблизилась и протянула свою ладонь мужчине. Задрала голову и взглянула на Иена. Он неуловимо изменился. Взгляд стал мягче и теплее, а глаза. Я шокированная увиденным оттолкнула мужчину и ринулась к кровати, в намерении защищаться от любых посягательств подручными предметами, вроде старинного подсвечника. Ибо глаза изменили свой цвет с красного на насыщенный зеленый. Даже в полутьме я смогла рассмотреть их сияние.

— Слишком грубый намек для девушки благородной крови, — ехидно пошутил Ан Брадос.

Судя по манере разговора и желчи, которой была наполнена фраза, это был Иен. Но я не спешила в этот раз с выводами. Вдруг Виктор снова принял чужую личину.

— Кто вы? — прокричала подходящему созданию, пытаясь остановить его звоном голоса. Расстояние сокращалось быстрее, чем я могла рассуждать. Страх уничтожал возможность мыслить здраво, заставляя делать глупости. Вскочив на кровать, чтобы сравняться в росте с мужчиной, я замахнулась для удара. Иен не попытался остановить мою руку. Треск вышел знатный. Мужчина схватился за голову, не веря в то, что я действительно посмела его покалечить.

— Дура! — растирая место ранения, закричал Ан Брадос. Стиснул зубы, он попытался унять нарастающую злобу.

А в следующее мгновение, одним прыжком, вскочил на застеленное ложе, подошвой сапог пачкая белые простыни. Сжал больно запястье, из-за чего заставил выронить единственное мое оружие. Свободной рукой обхватил поперек талии и наклонился к лицу.

— Может, это приведет тебя в чувство?! — выдохнул в мои губы Иен и коснулся их. Сопротивлялась. Одной рукой пыталась вырваться из захвата, другой колотила по спине. Отчаяние поглощало. Я замерла, стиснула зубы, чтобы не дать проникнуть наглому языку мужчины в мой рот. А Иен продолжал ласкать губы. Словно выпивая мою душу, он напористо сминал уста, заставляя подчиняться его воле.

Я, будто растворилась в объятиях и ласках, расслабилась и поверила, что он настоящий. Потому что никто никогда не целовал так сладко. С упоением и безумием. Иен единственный, кому готова подарить свое тело и душу. Мужчина поцеловал щеку, плавно спустился на шею.

Предательницы слезы образовались в уголках глаз, а отстраненное всхлипывание заставило Иена остановиться.

— София, — растерянно прошептал мужчина. — Я вернулся! — Нежный голос заставлял быстрее биться сердце, а вот соленый поток только усилился.

Обняла Иена и плакала, как девочка на руках отца. Вместе с этими слезами, я отпускала всю боль и обиды, которые срослись с моим естеством. Прощала мужчине подлость и расчет, потому что любила, потому что он жив.

Не сразу поняла, что Иен продолжает говорить, обещая спасти отца, восстановить равновесие политических сил и жениться на мне. Даже сейчас все мысли заняты делами государства. Ан Брадос так похож на Александра Дита, который расплачивался членами семьи, чтобы укрепить влияние и власть.

— Что с отцом? — взволновано спросила, вытирая слезы.

— Сорин С Маликом отправились освобождать его, — ответил Иен, чем безумно меня порадовал. Ведь значит Малик жив, а Сорин не является предателем. Детали не важны, главное суть.

На лице возникла глупая счастливая улыбка, которая озадачила мужчину. Ему понадобилось пару секунд, чтобы сопоставить мою неожиданную радость и собственные слова. Между глаз возникла хмурая складка ревности, которая несказанно порадовала меня.

Улыбка расползлась еще шире, а лицо Иена стало мрачнее. Не выдержав, расхохоталась, как безумная. Думаю, напряжение последних нескольких дней дало о себе знать.

Ан Брадос фыркнул в обиде, а потом повалил меня на кровать. Волнение нарастало. А дыхание сбилось. В полумраке Иен казался загадочным волшебным созданием, что готово исполнить любую просьбу. А хотела я того, о чем приличные девушки молчат, и только падшие женщины с Виты продают всем желающим.

— Я люблю тебя, София, — еле слышно пробурчал Иен, будто стесняясь и страшась собственных слов.

— Я люблю тебя, Иен, — повторив практически слово в слово произнесла, положив ладонь на слегка колючую щеку и сама потянулась за поцелуем.

Я плыла, как в тумане, на волнах бушующей страсти, то проваливаясь в сладкую пропасть, то возносясь прямо в перистые облака.

Губы ласкали нежную кожу, а ладони скользили по оголенному каменному торсу. Чувствуя каждый вздох и восторженное сопения мужчины, наслаждалась безумным танцем наших тел. Зарывалась руками в рыжие волосы и неосознанно тянула вверх, ощущая блаженство. Иен рычал в ответ от удовольствия. Толчок и я тону в любовном омуте. Сердце трепещет, а дыхание сбито. И только тяжесть мужского тела возвращает в реальность.

— Поцелуй душ, слияние тел. Ты моя, София! — последнее, что услышала перед тем, как погрузиться в сладкую негу сна.

Утром я обнаружила пустую постель. И даже подумала, что это сон, если бы следы сапог на покрывале. Поджала губы и загрустила. Стук в дверь отвлек от печальных мыслей. На пороге стояла давешняя служака и держала на руках светло-розовое платье расшитое бусинами. Сверху находилось письмо, которое поручил передать мне лично в руки император.

Развернула лист бумаги, с мыслью, что Виктор слишком старомоден. Электронного сообщения вполне хватило для пожелания доброго утра.

“Это моя исповедь для той, которой суждено стать женою чудовища.

Я сам призвал монстра, когда понял, что останусь в полном одиночестве в поместье Лан Финресов. Дитя рожденное от греховной страсти отца Виктора и неизвестной женщины, имя которой никогда не звучало в стенах родового рода.

Дитя, которое воспитывалось, как благородный господин, но с постоянными напоминаниями о месте, которого достоин. Вокруг царило высокомерие. Лживые улыбки, стандартные фразы и наигранные эмоции. Забота и внимание, которые отталкивали. Но был один единственный луч света в непроглядной мгле. Он вел за собой, держал за руку с искренней улыбкой. Виктор стал моим маяком в бушующем море обмана.