Книга Я стану твоим зверем - Катерина Снежинская

Да, ещё и слуги. Их всех придётся поменять просто из предусмотрительности. Конечно, среди них отравителя может и не оказаться, даже, скорее всего, не окажется. Она же права была: сумму, достаточную для подкупа человека, служащего на Грани, и представить-то сложно. Такое делается лишь из верности. Значит, порошок подсыпал кто-то из наранцев. Лишь Великий знает, сколько их тут! Но всех людей, работающих в особняке гемнона, нужно на всякий случай уволить.

По крайней мере, именно так всё должно со стороны выглядеть.

Чужие шаги так резанули по ушам, что Ренне захотелось их зажать. А ещё спрятаться, например, под стол. Но она осталась на месте стоять, только сцепила пальцы за спиной. Остатков смелости и здравого смысла хватило понять: шаги-то лёгкие, женские, каблуки цокают, а потом принцесса и шорох подола расслышала. Но смотреть в чёрный туннель, в который превратился коридор за оставшимися нараспашку дверьми, следить за приближающейся фигурой всё равно было страшно — сердце в горле колотилось.

Брэна остановилась на пороге, молча глядя на её высочество. Не присесть в реверансе, не даже просто поклониться бывшая подруга даже и не подумала.

— Я тебя слуша, — первой всё-таки не выдержала тишины Ренна, хотя и знала прекрасно, что паузу, особенно не ей взятую, тянуть надо до последнего.

Но одно дело знать и совсем другое сделать.

— Что ты натворила? — театральным придушенным шёпотом спросила госпожа Орун.

А, может, ничего в её шёпоте театрального и не было. Может, девушку банально слёзы душили? Или ярость. Зная фрейлину, её высочество поставила бы на последнее.

— А что я натворила?

— Ты мне всю жизнь сломала! — всё так же шёпотом крикнула Брэна.

— Ну, заявление как минимум преждевременное, — пожала плечами принцесса. Обошла кресло, присела, спокойно сложив руки на коленях. — О вконец сломанной жизни стоит говорить на пороге могилы. А ты, как я вижу, в полном здравии.

— Как ты могла?!

— Как я могла что?

— Ты прекрасно знаешь: наранцы никого не травили!

— Смелое заявление, — заметила Ренна, иронично брови приподняв.

— По крайней мере, они не травили тебя, — процедила госпожа Орун. — Ты это сама сделала! Сама порошок подсыпала.

— Ты себя слышишь? Я похожа на самоубийцу?

— Прекрати! — повысила голос Брэна. — Передо мной-то комедию не ломай!

— Позволь вернуть просьбу. И расскажи, наконец, толком, что случилось.

— Твой гемнон вышвырнул всех наранцев вон! — крикнула девушка и, кажется, даже кулаки сжала — толком разобрать, что она там сделала принцесса не смогла — темно слишком. — Их сейчас, как стадо, к границе гонят. Им запрещено здесь появляться, всем! Любому из Нары путь на Грань закрыт!

— Все живы? — слишком поспешно спросила Ренна.

— А ты бы предпочла, чтоб их на столбах перевешали?

— Нет, я вполне довольна тем, как дело обернулось, — её высочество откинулась, отёрла лоб — пальцы остались мокрыми. Пришлось и их вытереть о край скатерти: платка, как обычно, под рукой не оказалось. — Только не понимаю, ты-то с чего так бурно реагируешь?

— Я хотела выйти замуж, забыла? За банкира хотела.

— За шпиона, — поправила принцесса.

— Да какая разница? — снова сорвалась на крик Брэна. — Это моя жизнь, моя! Но ты о ней, конечно, не подумала!

— Не подумала, — призналась её высочество, глядя на бывшую — теперь уж совсем точно бывшую — подругу. Хотя даже лица её разобрать не могла. Так, маячило на фоне темноты что-то белое, плоское. — Честно говоря, о тебе я даже и не вспомнила.

— И как? Ничего не гложет?

— Гложет, — кивнула принцесса.

— Ещё скажи, что будь твоя воля, то всё бы переиначила.

— Скажу. Будь моя воля, я сделала бы по-другому. Так получилось слишком топорно и чересчур рискованно. Но все мы учимся лишь на своих ошибках.

— Только и в другой раз ты бы вряд ли брала меня в расчёт!

— Вряд ли, — снова не стала спорить Ренна. — И у меня просьба, госпожа Орун: вспомните, наконец, с кем вы говорите и каким тоном. Иначе последствия всей этой ситуации для вас могут оказаться ещё плачевнее.

Брэна долго молчала — стояла, рассматривая принцессу, а, может, вовсе и не на неё девушка смотрела. Но всё-таки медленно, будто ещё раздумывая, присела в глубоком реверансе почти встав на колено, голову склонила.

— Прошу меня простить, Ваше Величество, — попросила глухо, — я непростительно забылась. Уверяю вас, этого больше не повторится.

— Ну так не забывайтесь больше, — холодно посоветовала Ренна. — И можете встать. Кстати, оговорку я вам тоже прощаю.

— Я благодарю Её Величество за милость, — приторно-деревянным, придворным тоном отозвалась Брэна. — Мне позволено будет спросить, про какую оговорку идёт речь?

— Я не королева.

— Разве? — усмехнулась госпожа Орун. — Значит, я просто поторопила события.

— Видимо, — буркнула принцесса и закашлялась, маскируя неловкость: уж больно довольным это вышло, а должно было получиться слегка раздражённо. — Присаживайтесь, я прикажу слугам принести чаю.

— Не стоит беспокоиться, я уже ухожу, — всё тем же специальным голосом отозвалась госпожа Орун. — И уезжаю. По понятным причинам на Грани я оставаться не могу.

— А вот я причин не вижу. Мне кажется, что вашу жизнь и здесь можно вполне устроить.

— Благодарю, но всё-таки предпочитаю уехать.

— И куда же вы собрались? Обратно к отцу?

— Нет, в империи мне тоже делать нечего. Впрочем, это и неважно. Вы позволите дать вам на прощание совет. Так сказать, на правах старой подруги?

— Я вас слушаю, — кивнула Ренна, растирая переносицу.

Что-то принцессе подсказывало: ничего хорошего она не услышит.

— Научитесь говорить. Просто по-человечески болтать. Вы же либо сначала продумываете весь разговор до конца, либо отделываетесь зазубренными фразами, штампами. Конечно, если они уместны. Понимаю, вас готовили к разному, но не всё же можно предусмотреть. Потому вы, когда неожиданность случается, начинаете мямлить.

— То есть, по-вашему, сейчас я мямлила?

Её высочество глянула на бывшую фрейлину из-под ладони.

— Нет, как раз сейчас вы штампы и выдавали. Только королевские. — Госпожа Орун снова присела. — Но от этого живее они не становятся. Разрешите удалиться?

Ренна в ответ только рукой махнула, позволяя. А что тут скажешь? Сцена и без того вышла, мягко говоря, неприятной. Но к таким её тоже готовили, потому принцесса и знала, как с собственной совестью сладить. Правда, для того чтобы она глодать перестала, тоже время нужно.