Книга Ход в Шаолинь - Дмитрий Болховский

– Ты что, пьяный? – Алекс с интересом посмотрел на экзальтированного расхитителя могил. – Тебе удалось стабилизировать контакт?

– В каком-то смысле – да, – ответил Чарли. – Они все упали на колени.

– Кто – все? – спросил Алекс. – Рядом с Тхатто был кто-то? Сколько человек? Как они были одеты? Ты успел просканировать его мозг?

– Одеты в черные латы. Только были они не рядом, а внутри Тхатто. У него в голове. Понимаете? – Чарли постучал по макушке и сделал большие глаза. – И нет там никакого мозга. Там просто комната, точнее, зал в древней крепости.

– А почему в крепости?

– Потому что пол и потолок каменный, из таких серых плит, стены из блоков. Ну и… латы.

– Так, давай по порядку. – Алекс протарабанил пальцами по краю кушетки. – С момента перехода и до разрыва контакта.

– Сначала я вынырнул из своего любимого пруда, даже воды не успел наглотаться. Думал, сейчас начнется присоединение к сознанию и трансформация. Но нет, я просто бухнулся на каменный пол, а когда встал, увидел этих…

– Выходит, вы попали в реальный мир? – Профессор Уиншер даже нагнулся к Чарли.

– Нет, это все происходило у него в голове, я знаю. Просто вместо нейронов и этого… как его… мозолистого тела у него там совет черных рыцарей. Тхатто, кстати, там тоже был.

– Сам у себя в голове? – Уиншер посмотрел на Археолога с профессиональным интересом.

– Да. – Чарли развел руками. – Он стоял перед советом, а они ему что-то приказывали.

– А как ты узнал, что это был Тхатто? – Агент Олдфрид впился в Чарли взглядом.

– Потому что я в этот момент сидел у него в голове и видел, как я же упал с потолка.

– Уроборос. – Уиншер почесал подбородок.

– Что вы сказали?

– Уроборос – змей, поедающий самого себя, – ответил профессор Уиншер. – Получается самоповторяющаяся структура. В математике это называется фрактал.

– Стало гораздо понятнее, – съязвил Олдфрид. – Ну и о чем они там совещались?

– Не знаю. Они заорали: «Тегела с нами!» – и рухнули на колени.

– А ты?

– А я испугался и потерял контакт. Все!

На этот раз пришлось привлекать экспертов-тибетологов, которые после долгих поисков все же отыскали легенду о сумеречном портале и стране Дара-Шунг.

– Скорее всего, у нашего пациента очень редкое заболевание – диссоциативное расстройство идентичности, – резюмировал профессор Уиншер. – Тхатто доигрался со своими тотемными животными и жертвоприношениями. Да и закапывания эти до добра не доводят. То, что шаман воспринял ментальную экспансию господина Намгана как появление долгожданного праотца, в его состоянии это вполне естественно.

– Но как вы объясните отсутствие привычного образа мозга, профессор? Вы же не верите в этот бред с советом девяти старейшин? – Олдфрид даже хмыкнул.

– Верю я или нет, это вопрос ненаучный. – Профессор Уиншер пожал плечами, раскуривая сигарету. – Вот если бы доставить этого Тхатто сюда, вскрыть ему черепную коробку и посмотреть. А вдруг там действительно стоит маленькая крепость, где глубоко под северной башней, в тайном зале, заседают девять магов?

Лицо Уиншера оставалось абсолютно серьезным.

– Сейчас главное то, что куратора принимают за верховного вождя Тегелу. Вот и используйте это, чтобы управлять реципиентом.

Так Чарли отправился в увлекательную экспедицию по Тибету вместе со своим загадочным другом и девятью старейшинами за компанию.

Глава 20

Хокку

Вначале XIX века Тибет был охвачен сепаратизмом.

Многие князья, владения которых находились на границе с Непалом и Бутаном, пытались выйти из-под власти Лхасы. Этому активно способствовали англичане, которые усиливали свое влияние в Гималаях. То тут, то там очередной племенной вождь отказывался платить налоги в столицу.

Само центральное правительство было тоже раздроблено. С одной стороны, Тибет входил в империю Цин. Император отправлял в провинцию своих наместников, амбаней. Китайский чиновник участвовал в процедуре избрания Далай-ламы. Он вытягивал билет с именем кандидата из золотой урны, которая еще в XVIII веке была привезена в Лхасу по личному распоряжению императора Цяньлуна. Обращаясь к отцу избранника, амбань возглашал: «Из сей золотой урны вышел твой сын, так молись же милости великого императора». Этим подтверждалась сюзеренная власть Китая над Тибетом.

Однако в 1808 году, при избрании Далай-ламы IX, золотая урна не использовалась. Процарствовав совсем недолго, Далай-лама IX умер в возрасте одиннадцати лет. По официальной версии – от воспаления легких. Затем последовал длительный период споров амбаней, местных элит и религиозных властей, по какому обряду следует избрать преемника. Далай-лама X был избран только в 1822 году, уже по жребию золотой маньчжурской урны. Он также скончался рано, в возрасте двадцати одного года, в 1837 году. Далай-лама XI взошел на трон в 1842 году. В период междуцарствия и малолетства Далай-лам управление находилось в руках регентов, которые представляли интересы местной племенной знати.

Таким образом, в Тибете первой половины XIX века власть между собой делили приграничные князья, религиозные лидеры, регенты и имперские чиновники. В этой ситуации процветали все виды сепаратизма, включая сепаратизм в духовной сфере. Что и привело к возникновению большого количества сект, подобных секте Тхатто, верховного мага исконной религии Бон.

Тхатто собрал вокруг себя наиболее радикальных приверженцев, которые хотели вернуться к ритуалам предков, очистив от наслоений буддизма свою религию, а может быть, и весь Тибет.

Ученики испытывали мистический ужас по отношению к своему господину. И было отчего. Никто не знал, сколько ему лет. Лишь немногие видели его лицо, всегда закрытое глубоким капюшоном. Тщедушный на вид, Тхатто мог одним касанием парализовать любого бойца маг-цзал. Говорил он очень тихо, в голосе его преобладали хрипящие и шипящие звуки. Но старые адепты секты рассказывали такую историю.

Как-то они путешествовали к горе Кайлаш. Жрец хотел принести жертву на месте силы, там, где, по легенде, его предки вышли в Тибет из сумеречного портала. На них напали разбойники и перебили большую часть учеников. Тхатто равнодушно взирал на эту кровавую резню. Когда же в живых осталось всего несколько бонцев и разбойники подступили к нему вплотную, он вдруг издал бешеный рык, словно из его груди вырвалась дикая кошка. Все, кто был вокруг, упали, как мертвые. Жрец привел в чувство своих последователей и собственноручно перерезал глотки большинству грабителей. Лишь нескольким сохранил он жизнь. Когда они добрались до места силы, стало понятно, зачем он это сделал.

Но, как говорится, «война войной, а обед по распорядку». Несмотря на свои сверхспособности, Тхатто был человеком из плоти и крови. А следовательно, нуждался в одежде и пище, как и его ученики. Кроме того, для осуществления его великой миссии требовалось оружие и деньги. В поисках источников финансирования Тхатто вышел на клан «Тень Лотоса». Китайские триады декларировали приверженность буддизму, следовательно, были противниками Бон. Однако у них с Тхатто нашелся общий враг – династия Цин. Голова Дракона понимал, что война с англичанами серьезно пошатнула трон узурпаторов, и надеялся, что беспорядки в Тибете еще сильнее ослабят ненавистных маньчжуров. И они решили временно объединиться…