Книга Троя. Грозовой щит - Дэвид Геммел

Андромаха молчала минуту. Она была заинтересована. Девушка слишком хорошо знала Мелиту и отлично помнила, что старуха предсказала ее отъезд с Теры за несколько недель до того, как прибыл корабль с посланием от царя Трои.

— Да, я хочу услышать это, — сказала она ему.

— Я думаю, тебе будет интересно, — заметил царь. —

Укрывшись за грозовым щитом,

над воротами городов

парит на темных крыльях орленок

и ждет конца дней

и падения всех царей.

Гекубу поразили эти стихи, но значения она не поняла. Много лет она советовалась со жрецами. Поздней зимой два года назад она встретилась с хеттским предсказателем. Он, наконец, расшифровал стихи по просьбе Гекубы. «Грозовой щит», по его словам, это не предмет, а человек. Женщина. У нее родится «дитя орла». Как тебе известно, орел — это символ царского сана. Итак, эта женщина будет носить сына царя. «Парит над всеми городами» — это значит, что его никогда не победят в битве, а «до конца дней» — что его город будет вечным.

— Даже если это предсказание правдиво, — пожала плечами Андромаха, — есть сотни царей, тысячи молодых женщин, которые служат Афине. Все они будут в какое-то время стоять перед ее статуей и действительно окажутся под грозовым щитом.

— Верно, — Приам наклонился вперед. — Но сколько из них были рождены с родинкой в виде грозового щита на голове?

Андромаха вздохнула.

— Мне говорили о моем родимом пятне — но, царь Приам, это всего лишь пятно красной кожи с белой отметиной на нем.

Приам покачал головой.

— Мой посол, Гераклит, был там в ту ночь. Он видел щит и слышал слова жрицы. Но есть еще кое-что. Когда Мелита бормотала на Тере, она говорила о женщине, обладающей силой мужчины. Гекуба вспомнила это, но не сразу. Народ твоего отца пришел из-за моря, с собой они принесли много слов западного языка. Andros означает мужчину, а machos — силу. Твое имя образовано из этих двух слов. Ты — Грозовой щит, Андромаха, и твой ребенок будет сыном царя. Он сделает мой город величайшим из городов, вечным и бессмертным.

— Предположим, что это правда, — согласилась Андромаха, вставая, — хотя я в это не верю, почему ты думаешь, что станешь отцом этого ребенка? Ты можешь умереть, Приам, и тогда царем станет Гектор, и сыном орла будет его дитя. Ты не подумал об этом?

— О, я много о чем подумал, Андромаха. Но теперь ты можешь идти. Мы поговорим снова, когда вернется Гектор.

Отвернувшись от нее, он наполнил кубок вином до краев и осушил его.

— Могу я задать один вопрос?

— Постарайся покороче, потому что я устал.

— Если я — Грозовой щит, почему тогда ты послал за моей сестрой Палестой, чтобы она вышла замуж за Гектора?

Приам вздохнул.

— Глупая ошибка Гераклита. Он сказал нам, что Палеста была тем ребенком, который родился с родинкой в виде щита. Он тогда был очень болен, и рассудок у него уже был не тот.

— Твой посол не ошибся, царь Приам. При рождении моя мать назвала меня Палестой, но мой отец изменил имя, когда вернулся из похода.

Но царь Трои уже не слушал. Взяв кувшин вина и кубок, он прошел через покои к постели и закрыл за собой дверь.

Андромаха снова почувствовала приступ тошноты, но она проглотила ком, подступивший к горлу. У нее на лбу выступил пот, когда девушка покинула покои и направилась в мегарон. Служанка принесла ей воды, она тихо сидела, ожидая, пока ее желудок успокоится.

Тогда девушка подумала о скромной и нежной Палесте. Как ужасно обошелся с ней этот город! Приам решил соблазнить ее? Его испугала умирающая Гекуба? Андромаху внезапно охватила дрожь, когда она полностью осознала значение легкомысленных слов Приама. Палеста была «глупой ошибкой».

Какая счастливая случайность, что невинная Палеста, доверчивая и нежная, заболела и умерла!

Андромаха встала со своего места и вышла на холодный ночной воздух. Хеон ждал ее. Когда он подошел, девушка упала на колени, ее вырвало на дорогу. Воин тотчас оказался рядом с ней и поддержал ее. Андромаху еще два раза вырвало, затем ее голова прояснилась, а желудок перестало сводить судорогой.

— Нужен лекарь? — спросил Хеон с беспокойством в голосе. Андромаха покачала головой.

Они медленно пошли по пустым улицам, и Андромаха почувствовала себя лучше, когда они добрались до ворот дворца. Оказавшись внутри, она приказала служанке принести ей хлеба и сыра, а затем пошла в свои комнаты.

Кассандра спала на кушетке, но проснулась, когда вошла Андромаха.

— Мне снились дельфины, — сказала девочка, зевая. Андромаха села рядом с ней.

— Ты раньше говорила о моей болезни. Ты сказала, что причина этому не рыба.

Девочка наклонилась к ней и улыбнулась.

— Это дитя орла, — прошептала она. — Сын Геликаона.

Глава 16

Смерть царя

Дворец, который предоставили Агамемнону, выходил на Храм Гермеса и на залив. Расположение было превосходным, но воплощение идеи, как заметил царь Микен, было не самого высокого качества. Отделка на резном камне была грубой, и многие узоры казались завершенными в спешке. К тому же архитектор, должно быть, был человеком со слабым воображением, потому что в основных комнатах наверху были сделаны большие окна, выходящие на запад. В летнюю жару на закате в комнатах, наверное, было настоящее пекло.

Агамемнон сидел теперь в саду, огороженном высокими стенами, поблизости были трое охранников, а его люди в это время обыскивали пятнадцать комнат. Микенский царь не ожидал, что они найдут здесь притаившихся убийц, но этот обыск заставит его людей сосредоточиться на опасности, которая ему грозит. Всю пищу в кухне тоже убрали и выбросили, вино вылили. Свежую еду купили на рынке. Агамемнон злобно посмотрел на сад. Там росли яркие цветы, и их аромат привлекал насекомых.

— Чей это дворец? — спросил он своего помощника Клейтоса.

— Сына царя, Полита, — ответил воин. Клейтос поморщился, говоря это; он поднял руку, чтобы помассировать челюсть. Ему выбили три зуба, когда изгнанник Банокл напал на него. Два из них благополучно выпали, но третий сломался у самой десны. Противный осколок зуба постоянно болел.

Воин в длинном черном плаще Последователя вошел в сад.

— В комнатах чисто, царь Агамемнон.

— Проверьте крышу, — велел ему царь Микен.

— Да, господин.

Клейтос подождал, пока этот человек ушел, а затем спросил:

— Ты думаешь, Приам спрятал бы убийцу на крыше? Агамемнон не ответил.

— Что ты выяснил о Геликаоне?

— Геликаон поправляется, мой царь. Он в своем дворце в Верхнем городе.

— Его хорошо охраняют?