Книга Дожить до коронации - Анна Мария Роу

— Вас послушать, так прогресс — это зло. — Я обессиленно опустилась в кресло, которое еще хранило тепло Артлейна, и прикрыла глаза. Откуда, кстати, ему известно, что меня заинтересовала та тема?

— Зло не зло, но я бы многое сделал, чтобы сохранить равновесие в природе…

— Например, собрать рунный круг из восьми и одной жертвы? — сказала я наугад.

— Ну да, идея ведь действенная! Если цивилизация пойдет такими темпами и дальше, то я вам гарантирую гибель природы, половины человечества и почти всех магических рас. Поэтому откат до уровня, к примеру, позапрошлого века был бы идеальным. А лучше до начала тысячелетия.

Архимаг флегматично допил чай и потряс чашку, перевернув ее вверх дном — вдруг там что-то да осталось. А я от ужаса онемела. Ведь получу сейчас руну, и никто защитить не сможет!

— Круг собрать тут каждый второй желает, — буркнул старик. — Король наш покойный (где бы ни оказался, пусть там и находится!) любил рооканские легенды про вашего драконорожденного императора. Породниться с правящим домом Роокана было его мечтой. И ведь почти дожил до ее осуществления! Можно сказать, счастливым человеком умер.

Что-то похожее я уже слышала от Артлейна. Примем как данность, что у начальника тайной канцелярии и архимага проблемы с чинопочитанием. В хронической форме и лечению не подлежат. Но, слава всем богам по очереди и каждому в частности, эту версию можно не рассматривать как рабочую. Франц Иоанн умер, похоронен, и на троне сейчас Доминик.

Авксентий продолжал как ни в чем не бывало:

— Наш Доминик (с такой королевой у него выбора не осталось и правителем он будет весьма приличным) еще пару месяцев назад мог бы с помощью такого круга воскресить Викторию, а Артлейн — одного из своих родителей. И да, кстати, его клятвы верности Аоре, а он на них щедр, тоже деактивируются через подобный ритуал.

— Почему вы считаете, что маньяк находится так близко к трону? Может, все это происки иностранных шпионов? Попытки снять защиту с королевского рода и сменить правящую семью? Захватить абсолютную власть или присоединить территории?

— Вы заставляете меня повторяться, — скуксился архимаг, но теперь я отчетливо чувствовала фальшь и наигранность его ужимок. — Аора многим нужна независимой. Роокан, пожалуй, исключение. И, к слову об иностранцах, шпионах и прочих личностях. Ваша, точнее, уже наша прекрасная Ольга тоже очень мило впишется в любой из этих кругов. Она связана родством с императором, а значит, в ритуал с драконом ее просто грех не взять.

— Чистой воды нелепица! — Чтобы скрыть противную дрожь, сцепила пальцы замком.

— Ну хорошо, хорошо, — вроде как пошел на попятную архимаг. Я даже понадеялась на скупые и не совсем искренние извинения, но старик решил добить: — Она более подходит для центра ритуала, а не для расходного материала. А с ее любовью к манипуляциям ей ничего не стоит воскресить, к примеру, дочь одной из своих фрейлин, чтобы та не сомневалась — отдать за свою королеву душу и свободу или все-таки жить самостоятельно. Кстати, а ведь это один из тех редких разрушительных ритуалов, для которых практически не нужна магическая сила. Вы вполне с ним справились бы. Или Черкасский. Но он предпочитает трон интригам у его подножия. И боги в судьи. Но ничего, ждать уже недолго.

— Недолго?! Но ведь круг не собран!

Не собран же? То, что во мне заподозрили маньяка, видимо, в силу абсурдности предположения, задело меньше. Я смирилась. Давно. Наверное. Если бы мне предложили такой обмен: малознакомые жертвы, и дочь остается живой, возвращается ко мне, то… не знаю, чтобы я решила!

— А давайте посчитаем! — оживился Авксентий. — Леди Паус открывает круг руной, знаменующей гордость, гордыню. Да, согласен, логика у маньяка весьма маньячная! — хихикнул старик в кулачок. — Строго говоря, символы, которые находили на телах, рунами не являются, просто древние символы — ритуал-то явно не из базовой магии. Далее следует человек, страдающий расстройством пищевого поведения, обжорством, проще говоря. Тут бы я поспорил, но полностью согласен, что господин Сидорчук свою руну сребролюбия заслужил. Как и «уныние» подходит для незнакомой вам госпожи Розенбаум. Банально, но жизнь состоит преимущественно из банальностей: за свое счастье нужно бороться! Символом прелюбодеяния была отмечена наша незабвенная и яркая Шарлин. Такая яркая и такая незабвенная, что эльфийское посольство начало страдать повальным склерозом и открещивается от нее, как только может. Спроси эолов, они тоже про нее не вспомнят, а эта милая эльфийская птичка и для них принесла в клювике немало полезной информации.

Такова судьба всех шпионов: при провале об их существовании очень быстро забывают. С другой стороны, не будь у Ольги щита да подожди эльфийка с приказом о нападении до минуты, пока король с невестой останутся наедине, план оказался бы вполне осуществимым. Какие милые сюрпризы прячет княжна под платьем и в украшениях, архимаг уже попытался перечислить.

Гордыня… Чревоугодие… Сребролюбие… Уныние… Блуд… Восемь греховных сосудов… Но в храмовых проповедях, на которые так любила ходить с нами матушка и которые терпеть не мог отец, обычно начинали с тщеславия как самого основополагающего из грехов. Именно оно привело к появлению зла на созданной богами земле.

— Не хватает тщеславия, скорби и гнева. И чистого сердца!

Мне стало дурно. А ведь для ритуала не обязательно сердце уже убитого человека. Вырезать «сосуд» можно и на месте!

— Ольга! Она была похищена для завершения круга?! — Я вскочила.

Онемение прошло, помутнение сознания тоже. Я пришла в себя от того, что до треска ткани вцепилась в мантию архимага и трясла старика, как деревенские мальчишки грушу:

— Скажите, что это не так?! Быть такого не может! Надо предупредить Артлейна! Быстрее же!

Авксентий перехватил мои руки (пальцы у него оказались холодными и словно сделанными из железа) и сбежать за черноволосым эолом не дал.

— Как вы догадались, жертвы не обязательно должны лечь в круг убитыми. Вы легко займете место скорби, ваш любовник — гнева, а архимаг рыпается, конечно, но тщеславие тоже предпочтительнее было оставить в живых.

От шока я даже перестала вырываться. А лицо «архимага» трескалось и рассыпалось, обнажая резкие неприятные черты. Удивительно, как опасно может выглядеть в целом неприметное и обыкновенное лицо. Больше всего в память врезались глаза — глубокие, бесчувственные и горячие одновременно.

А затем мир завертелся в вихре портала.

ГЛАВА 24

Страшные кровавые ритуалы должны проводиться или на кладбище в полнолуние, или в мрачном подземелье, или на каменном алтаре в суровых горах, или в продуваемом всеми ветрами поле. Но портал выбросил нас в одном из помпезных залов, залитых весенним солнцем. Недалеко все-таки переместились. Показной, пусть и потускневший шик, характерный для дворцовых интерьеров. Но где же именно мы оказались?

Запустение вокруг говорило о том, что люди давно не заглядывали в эту часть резиденции. Тяжелые старомодные люстры в тысячу свечей украшала паутина, бархат портьер выцвел, паркетный узор потускнел, иногда под ногами противно скрипело. Пушистые ифритские ковры частью были скручены и отодвинуты к стенам, а частью просто смяты. Стояли какие-то кресла из разных гарнитуров, несколько столиков подпирали стены. Всюду грязь, пыль, мусор.