Книга Сказка о смерти - Андреас Грубер

Пит растянул рот в злорадной улыбке.

– Как он справляется с инвалидным креслом?

– У него сильные руки.

– Разве у него нет электропривода?

– Когда я его видела, не было.

– Как он проводит дни?

– Кормит голубей. – На этом тема была для нее закрыта. – Какие это были сказки?

Пит закрыл глаза, как будто вспоминал.

– С тех пор столько времени прошло! «Новое платье короля», насколько я помню. «Гадкий утенок», «Принцесса под горошиной» и «Стойкий оловянный солдатик».

– Какие еще?

– «Оле Лукойе», «Снежная королева», «Огниво», «Русалочка», «Нехороший мальчик» и «Девочка со спичками».

Сабина отмечала про себя названия и мысленно считала.

– Только десять сказок?

– Только? Думаю, этого достаточно.

Проклятье! На коже баварской жертвы была вырезана цифра одиннадцать.

– Уверены? – переспросила она.

– Да, уверен! Спектакль длился всего восемьдесят минут, к тому же у нас больше не было реквизита.

Сабина кивнула. Она обратила внимание, что Пит ван Лун сказал «Принцесса под горошиной», а не «на горошине». Возможно, просто языковая неточность, потому что немецкий не его родной язык. К тому же она заметила, что его голландский акцент звучит не так, как у Снейдера. Похоже, но по-другому. И причина была не только в его опухших губах.

Сабина собиралась задать следующий вопрос, но Пит опередил ее.

– Снейдер уже два года не навещал меня, – заявил он. – Как у него дела? Все еще страдает от кластерных головных болей?

Сабина оторопела. «Не навещал?» Время от времени он кого-то допрашивает, но с каких пор Снейдер навещает тех, кого арестовал? К тому же вопросы Пита становились все более личными. Но что он будет делать с этой информацией? Он сидит в тюрьме строгого режима «Штайнфельз» и в ближайшие десятилетия не выйдет отсюда.

– Да, у него бывают головные боли.

– Он делает акупунктуру?

– Да.

– По-прежнему курит травку?

– Да.

Пит подвинулся ближе к стеклу.

– И все еще ворует книги?

– Да.

Пит заулыбался. Он невероятно много знал о Снейдере. Но даже если тот действительно часто бывал на острове Остхеверзанд и встречался с Питом, Сабина все равно удивлялась, зачем Снейдер рассказал о себе такие личные подробности.

– Он все еще живет в сельском доме на окраине Висбадена? – спросил Пит.

Сабина старалась не подавать виду.

– На этот счет я вам ничего сказать не могу. – Теперь она тоже подалась вперед. – Существует видео- или аудиозапись вашего спектакля?

Пит помотал головой.

– А пьеса у вас есть? Или сценарий с диалогами или описаниями декораций?

Пит улыбнулся.

– Вы все это немного переоцениваете. Это была постановка датской любительской труппы. Мы много импровизировали и мастерили декорации из подручного реквизита.

– Сколько всего было представлений?

– В общей сложности три. В Gjellerup, арт-подвале в богемном районе Копенгагена. На это первое представление все билеты были раскуплены, на два следующих – только наполовину и на треть. Затем спектакль сняли с репертуара.

– Мне очень жаль.

– Забудьте. В зал и так помещалось только пятьдесят человек. – Пит глубоко вздохнул, так что его мощная грудная клетка поднялась и опустилась. – У Снейдера есть спутник жизни?

– Насколько я знаю, нет.

– Что случилось с его последним другом?

Сабина пожала плечами:

– Понятия не имею. Пит сдвинул брови.

– Я замечаю, когда вы лжете. Еще раз скажете неправду, и я завершу разговор.

– Я могу вызвать вас в суд через прокуратуру и там заставить говорить. Если откажетесь, то получите внушительное дисциплинарное наказание, – пригрозила она, потому что не хотела упустить контроль над ситуацией.

– Можете, но, подозреваю, вы сильно торопитесь. Поэтому предлагаю больше не лгать. Договорились?

Она кивнула.

– Так что с ним?

– Насколько я знаю, он умер от иммунодефицита несколько лет назад.

– Серьезно? И с тех пор Мартен один?

– Да.

– Он страдал?

– Да.

– А как…

– Я достаточно вам рассказала. Что вы можете сказать о цифрах четыре, пять, восемь и одиннадцать?

Пит удивленно посмотрел на нее.

– Понятия не имею, куда вы клоните.

– Эти цифры как-то связаны с вашим спектаклем?

Он пожал плечами.

– Почему именно эти цифры?

– Об этом я не могу говорить. Во время постановок рядом с вами был близкий человек или кто-то, кого спектакль особенно восхитил? Актер, рабочий сцены или зритель?

– Вы имеете в виду, что этот кто-то совершил актуальные убийства?

– Возможно.

Он медленно помотал головой.

– Спектакль показывали позже?

– Нет.

– Что насчет владельца Gjellerup? Вы контактировали с ним после?

– Это была она, Лерке Ульфельдт, и нет – больше никаких контактов. Насколько я знаю, арт-кафе разорилось, а она уехала в Венгрию. Эта шлюха должна мне еще триста пятьдесят крон.

Сабина подсчитала.

– Пятьдесят евро?

– Сорок пять.

– Вы ненавидите ее из-за этого?

– Ненавижу? Господи, нет! – Он засмеялся. – Это было шесть лет назад. После представлений я уехал из Копенгагена в Роттердам. Познакомился с молодой девушкой. С тех пор я больше никого не видел из того театра.

– Прошел всего год, и вы начали свою серию убийств. Первой жертвой стала ваша тогдашняя подружка Сара.

– И что? – Голос Пита звучал безэмоционально.

– Эти убийства были как-то связаны с вашим спектаклем?

– С Гансом Христианом Андерсеном? С чего вы взяли? Я молотком раздробил женщинам все до единой кости в теле, а затем заколол их ножом. Это была бы жестокая сказка.

«Не менее жестокая, чем заживо сжечь человека вместе с пнем».

– Вы также вырезали своим жертвам по одной букве на груди. Что означала эта последовательность букв?

Пит заулыбался.

– Это останется моей тайной.

– Эти буквы как-то связаны с цифрами четыре, пять, восемь и… – Она остановилась.