Книга Сердце горца - Ханна Хауэлл

— Она усыпила всю охрану и связала конюха. Сильвио удивленно посмотрел на ухмыляющегося Томаса и расхохотался:

— Дочь своего отца. Не сомневался в этом ни одной минуты. Не понимаю только, как ей удалось усыпить охранников.

— Она вылила жидкость из какого-то пузырька в ведро с питьевой водой. Видимо, сонное зелье. Наверняка из запасов Бренды. А к конюху подкралась на цыпочках сзади, оглушила поленом, связала и заткнула кляпом рот.

— А потом отправилась к своему возлюбленному?

— Да, через тоннель. Может быть, тебе не следовало его расчищать? Это облегчило ей задачу. — Томас улегся на кровать посередине комнаты Сильвио. — Ты уверен, что надо позволить ей проделать все это?

— Думаю, да. — Сильвио тихонько барабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Мне это не очень нравится, но Керстен клянется, что другого выхода нет. Разве Меган не говорила тебе то же самое?

— Говорила.

— И обе правы. Даже эта старая стерва Изабелла все уши мне прожужжала. Ты же видел, как вел себя парень, узнав, что теперь все это принадлежит Тэсс. Страшно подумать, что будет, если Тэсс расскажет ему о размере своего состояния. Я не очень-то верю, что женщины понимают, как много значит для мужчины гордость, но отдают себе отчет о том, что произойдет, если ее ущемить.

Томас мрачно кивнул:

— Ривен не жестокий, но, сам того не желая, может погубить нашу Тэсс. Она его любит.

— Да, — тихо произнес Сильвио. — Сильнее, чем я думал. Иначе не решилась бы на такой поступок. Ведь она жертвует собой ради него.

— Не понимаю, как можно быть таким слепым. Ведь он тоже ее любит. Я в этом абсолютно уверен.

— Да, любит. Этот идиот едва не сошел с ума, когда она оказалась в руках у Теркетла.

— И несмотря на это, он ее оставит.

— Дорогой мой, чтобы оценить то, что тебе дорого, надо это потерять.

Томас изумленно посмотрел на дядю и расхохотался:

— Признайся, хитрец, ведь ты с самого начала был уверен, что он недалеко уйдет.

— Это точно. А теперь пойдем проверим стены замка, пока не проснулись охранники. — Сильвио встал и направился к двери. Томас последовал за ним. — Только так, чтобы эти юные идиоты нас не заметили. А то поймут, что все это моя затея, и упрутся как бараны.

Заметив приближающийся к его камере круг света, Ри-вен нахмурился. Разглядев Тэсс, сел на кровати. Она улыбнулась ему, поставила на стол лампу, придвинула табурет к стене, где висели ключи. К тому времени когда она открывала замок, он уже натянул штаны и подошел к двери.

— Я думал, у тебя есть свои ключи. — Он сложил на груди руки и прижался лбом к холодной решетке.

— Я потеряла их, когда мы бежали отсюда. — Она вошла и посмотрела на Ривена. — Нам нужно поговорить.

— Прямо сейчас? Среди ночи?

— Да, Завтра будет слишком поздно.

Она переставила лампу на столик возле его кровати и села, Ривен сел рядом. Она выглядела такой серьезной и мрачной, что он всерьез заволновался и взял ее за руку. Их взгляды встретились, и он ощутил ее тревогу. Даже при тусклом свете факелов он увидел в се глазах неизбывную грусть.

— Тэсс, что случилось? Что-нибудь с Сильвио? Или с Томасом?

— Нет, с ними все в порядке. Случилось со мной, Ривен. Я должна сказать нечто такое, что вряд ли тебе понравится.

Он немного успокоился: чем могла Тэсс его встревожить?

— И что же с тобой случилось, Тэсса? — спросил он с легкой улыбкой.

— Я обманула тебя, Ривен изменился в лице.

— Не сказала всей правды.

— Правды о чем?

— О размере моего состояния

Ривен напрягся, сдерживая гнев. Тэсс готова была расплакаться, но взяла себя в руки. Из-за своего богатства она могла потерять то единственное, что ей было нужно для счастья.

— Помнишь, когда мы пытались понять, почему Теркетл жаждет моей смерти, ты спросил, есть ли у меня какое-нибудь имущество?

— Да. Ты сказала, что есть небольшое имение в Шотландии. И еще в Испании, а также несколько тысяч райдеров. Разве у тебя всего этого нет? — спросил он с надеждой.

— Есть, — со вздохом ответила Тэсс, рассказав, что имения огромные и приносят солидный доход. С каждым произнесенным словом он становился все бледнее.

— А несколько тысяч райдеров? — спросил он сдавленным голосом и встал.

Тэсс стиснула руки на коленях.

— По последним подсчетам их тридцать тысяч.

— Святая Дева Мария! — Ривен стал мерить шагами камеру. — Это не считая того, что перешло от Теркетла?

— Да. У нас не было времени все пересчитать и описать.

На лице Ривена отразился ужас. Тэсс понял, что между ними все кончено, если даже она откажется от наследства.

— Одевайся, — сказала Тэсс, поднимаясь.

— Зачем?

— Одевайся.

Ошеломленный, он подчинился, затягивая шнуровки.

— Мы куда-то идем?

— Ты идешь. Уезжаешь отсюда. Свадьбы не будет. Ты совершенно свободен. — Она прижала к его губам палец, не дав рта раскрыть. — И не говори мне о долге и чести. Это все милые сантименты. Никто о тебе худого слова не скажет, если ты откажешься от женитьбы. А многие даже сочтут тебя мудрым.

— Возможно. Однако мне пока неясно, как бежать, хоть ты и открыла дверь темницы.

— Через тоннель, как и в прошлый раз. Дядя его расчистил. Правда, сейчас тебе не придется держать нож у моего горла.

— Но у выхода из тоннеля меня схватят твои родственники.

— Нет. Дорога свободна. Просто оседлай лошадь и скачи прочь.

— Разве в конюшне никого нет?

— Конюх связан и лежит с кляпом во рту.

— А дозорные на стенах?

— Спят. Бренда иногда принимала снотворное. Я налила его в ведро с водой как раз перед тем, как его унесли, чтобы напоить охранников.

— Здорово ты все продумала.

— Ты и не представляешь, до чего здорово, — тихо отозвалась она. — А сейчас поспеши.

— Все равно твоя родня отправится на поиски, — возразил он, натягивая сапоги.

— Возможно. Но скрываться тебе придется всего несколько дней. Я уговорю их оставить тебя в покое.

Он встал и молча посмотрел на Тэсс.

— Тебе нельзя терять ни секунды. Точно не знаю, как долго проспят караульные. За это время ты должен уйти как можно дальше, чтобы тебя не догнали.

— Не могу избавиться от гадкого чувства, словно я вор, скрывающийся в ночи. Ведь я дал слово жениться на тебе.

— Да. Но до того, как узнал, какова моя истинная цена. Ты не сможешь жить с этим, Ривен. Это было написано на твоем лице, когда я рассказала правду. И еще когда стало известно, что все состояние Теркетла переходит ко мне. Твоя надежда заслужить состояние, равное моему, никогда не сбудется.