Книга Убей меня нежно - Юлия Вакилова

Удар.

«Девять»

Я уже не могла даже связно мыслить, единственное, о чем сейчас отчаянно молилась: сдержаться, не закричать от этой дикой раздирающей боли; не дать повод для злорадства вампиру, который молча наносил мне хлесткие удары.

«Десять»

После десятого удара я сжалась в ожидании следующего, но в зале воцарилась звенящая тишина. И лишь когда раздался довольный голос Атония, знаменующий окончание наказания, я осторожно расслабила онемевшие от неимоверного напряжения конечности.

Лежа лицом вниз на холодном грязном полу с рассеченной спиной, чувствуя каждое обжигающее дуновение ветра, я зареклась еще когда-либо в своей жизни делать добро.

В себя я приходила несколько дней, не выходя из отведенных мне покоев.

В минуты особенно острой боли, когда терпеть становилось просто невыносимо, я закрывала глаза и вспоминала сосредоточенное лицо Двэйна в момент, когда я вытащила его из той треклятой комнаты. Изумление и шок в его глазах медленно сменялись осознанием, что только что он избежал смерти благодаря мне.

И когда я вспоминала это, сложно поверить, но боль притуплялась, словно и в самом деле, это было по-настоящему стоящим поступком.

Как только раны начали потихоньку затягиваться, я, превозмогая боль, натянула платье и отправилась в лабораторию. На израненную спину я не стала даже смотреть, справедливо рассудив, что уже ничего исправить не могу, а лишний раз окунаться в болезненные воспоминания при виде свежих шрамов, не было желания.

Удивительно, но обычно злопамятный Атоний оказался отходчив. Не прошло и недели, как он перестал искать в моих действиях попыток совершения новых предательств и, казалось, забыл о моем проступке.

Окончательным же подтверждением прощения господина стал разговор, состоявшийся в один из дней в малой гостиной, в которую имели доступ только Атоний, его сестра и я.

Я сидела в глубоком кресле, лениво наслаждаясь видом горящих поленьев в камине, когда вампир внезапно повернул ко мне голову, словно продолжая некий мысленный разговор, и произнес холодным тоном:

— Ты все равно скоро вернешься в мою постель. Ты ведь знаешь это сама, Катрина.

Я чувствовала на себе взгляд прищуренных ледяных глаз, но все равно не повернулась в его сторону, продолжая следить за пляшущими на дровах огненными язычками.

Я знала, что он был прав.

Глава восемнадцатая

Чем ближе становилось завершение моих опытов, тем с все большим нетерпением я ждала, когда моя игрушка, моя задумка, наконец, оживет. Я часами просиживала в лаборатории, в тайне ото всех прилагая дополнительные усилия для того, чтобы мое творение могло узнавать меня по запаху, могло слушаться не только голоса Атония, но и моего собственного.

А тем временем в замке уже открыто готовились к войне.

Впервые я услышала это от Иризи, которая как-то ненароком обмолвилась об этом в разговоре. Не то чтобы эта новость меня совсем не интересовала, но, видимо, отсутствие всякого интереса с моей стороны было столь явным, что вампирша отложила в сторону свои дела и поинтересовалась:

— Почему ты никогда не спрашиваешь о причинах этой войны? Тебе не интересно это?

— Ты рассказываешь мне ровно столько, сколько считаешь нужным. А остальное уже не мое дело, — кратко отозвалась я, памятуя о том, что Иризи не очень любит вмешательства в свои дела.

Но, однако, сестра Атония, которая в обычное время лишь удовлетворенно хмыкнула бы в ответ, на этот раз встала со своего места, и, подойдя к зарешеченному окну, неспешно проговорила, не глядя на меня:

— Думаю, что настало время, чтобы рассказать тебе о твоей ране, которая и явилась причиной потери памяти.

Она резко развернулась и подошла ближе, устремляя на меня немного безумный взгляд пронзительно алых глаз:

— Скажи, ты что-нибудь помнишь о клане Делагарди?

Она жадно следила за моим лицом, но я лишь отрицательно покачала головой, давая понять, что это имя не всколыхнуло никаких воспоминаний.

Тогда, слегка прищурившись, блондинка продолжила:

— Когда-то я была невестой главы тамошнего клана. Пока он не унизил меня, приведя в замок человеческую девчонку и сделав ее своей подстилкой. Тогда я ушла от него, поклявшись когда-нибудь обязательно отомстить и ему, и ей. И вот сейчас время для мести настало. Мы объявили войну этому презренному клану. И в результате их подлого удара ты была ранена. Не волнуйся — через пару дней я окончательно отомщу ему, в том числе и за твое ранение, захватив в свои руки его замок, — она рассмеялась низким зловещим смехом, заставившим меня поежиться от неприятного предчувствия.

Было странно слышать о том, что блистательная Иризи потерпела поражение, более того, ее променяли на человека! Не в силах удержаться от любопытства, я поинтересовалась:

— А что насчет той человеческой девчонки? Ей ты уже отомстила или только хочешь это сделать?

От этого вопроса лицо ее расплылось в неприятной улыбке. Пристально глядя на меня, она буквально пропела:

— О, ты даже не представляешь себе, что я для нее приготовила! С нетерпением жду момента, когда она ощутит в полной мере всю сладость моей мести.

От зловещего тона, с которым она произнесла эти слова, даже мне стало не по себе. Искренне не пожелала бы никому оказаться на месте той, что перешла когда-то дорогу моей подруге.

Быстро взяв себя в руки, Иризи вновь вернулась к обсуждению предстоящего штурма:

— Мне понадобятся несколько отрядов новых монстров для нападения под землей. Что ты можешь предложить?

— Буквально вчера были получены новые экземпляры, как раз те, что тебя интересуют. Думаю, через пару дней лаборатория сможет предоставить тебе необходимое количество.

— Отлично. В таком случае, мы выступаем через три дня, — при этих словах она развернулась, посчитав наш разговор законченным, и неторопливо двинулась по направлению к двери, громко шурша пышными юбками.

— Я ведь тоже в этом участвую? — недоуменно произнесла я, привычно ощущая, как от одной мысли о том, чтобы вырваться из плена этих холодных стен, меня переполняет чувство предвкушения чего-то нового. Но у сестры моего господина были иные планы на этот счет:

— Нет, ты должна оставаться здесь и продолжать опыты брата. К слову сказать, ты все еще не заслужила прощения. Думаю, что ты могла бы загладить вину, появившись в его покоях любой ночью. Хотя… на его месте я бы тебя так легко не простила, — мстительно улыбнувшись напоследок, она покинула гостиную.

Я осталась сидеть на роскошной кушетке, бездумно рассматривая знакомые узоры тяжелой занавески. Понимая, что оттягиваю неизбежное, я, тем не менее, все же не могла сделать тот последний шаг, что оставался мне до возвращения к своему прежнему образу жизни.