Книга Рыжая Соня и Осенняя Луна - Энтони Варенберг

– Нет, – протянула она, улыбаясь сейчас так хищно, что дикая пятнистая кошка, кажется, просто вылезала наружу, – Эльбер прав. Мы не будем спешить, никому из нас это не нужно. Вам обоим следует вернуться по своим домам и держаться так, словно ничего не произошло и не изменилось. Сделайте вид, что полностью согласны со всеми планами относительно вас…

«Если бы вы видели себя со стороны, то поняли бы, насколько подходите друг другу и какую удачную пару можете, при желании, составить», – подумала при этом Соня, с удовольствием разглядывая обоих. Но, конечно, не высказала этого вслух: ну нет, еще она в качестве сводни никогда не выступала! Рысь в сердечных делах не советчик. Она сама ни с кем не составляет постоянной пары, как это бывает, скажем, у отважных, но недалеких волков, и не ей судить, хорошо или плохо провести бок о бок с другим существом целую жизнь.

– Полностью согласны?! – возмутился Аггу.

– Как?! Теперь, когда мы можем разрешить недоразумение, связанное с Туоргом, и показать всему миру и обманутому этим негодяем королю, какое это злое, вероломное ничтожество?!

– Положись на меня, – отозвалась Соня. – Я точно знаю, что и зачем делаю, а ты еще слишком молод и глуп, чтобы видеть дальше собственного носа. Например, ты, как я поняла, полагаешь, будто сам король не может иметь никаких, ровным счетом, недостатков, и его высочайший титул делает его авторитет непререкаемым. Ну-ну, наивное создание! Тебе не приходит в голову простенькая мысль, что либо правитель, которого так легко обвести вокруг пальца всем, кому не лень, не слишком мудр, либо его вполне устраивает его окружение, состоящее, именно, из злых ничтожеств, среди которых Туорг отнюдь не просто несчастное исключение, а? Этому тебя твой Архалук не учил? Наверное, едва ли. Ведь хороший солдат должен быть исполнителен, ему не следует задавать лишних вопросов, а лишь выполнять приказ.

– Соня, перестань, ты слишком жестока, – сказал Эльбер.

– Зато справедлива. Мальчик ведь добивается как раз этого? Справедливости? Почему бы не начать с себя самого?.. Ладно, у него еще будет время об этом подумать. Я же хочу, чтобы мы заставили Туорга самого признать свое полное поражение, а для этого нужно дождаться подходящего момента. Проявите терпение, чтобы поспешными действиями не испортить все дело.

– Но отец сказал, что я должна выйти за Аггу замуж уже через три дня, то есть… то есть завтра, – вмешалась Минта, – а я точно не намерена этого дёлать! Нет уж, мне пока удобнее числиться погибшей.

– Ну, упрямое создание, будь по-твоему, – вздохнула Соня, чувствуя, что в отношении Аггу действительно перегнула палку, испытывая из-за этого неловкость и согласившись хоть в чем-то уступить, – оставайся здесь. А этот парень, которого ты прямо-таки видеть не можешь – хотя и лукавишь относительно него сама с собой – пусть возвращается. Князь, скажи Туоргу, что ты ему не помощник до тех пор, пока твою невесту не найдут живой или мертвой. Пусть-ка поищут. Это даст нам возможность выиграть какое-то время, возможно, даже несколько седмиц, которые нам совершенно необходимы.

– Необходимы для чего? – осторожно спросил Эльбер, который понимал замысел Сони не лучше остальных: только богам известно, что творится в голове у этой рыжей бестии!

– Для того, чтобы ты успел поставить и сыграть свою драму, – как ни в чем не бывало, отозвалась она, твердо и спокойно глядя ему в лицо своими потрясающими серыми глазами.

Хотя ее слова прозвучали совершенно отчетливо, он подумал, что ослышался.

– Соня, ты просто не представляешь себе, о чем говоришь. Это вполне понятно и простительно – не может ведь человек разбираться в вещах, к которым не имел никакого отношения. Но поверь, времени для постановки требуется несравнимо больше. Какие там «несколько седмиц»! Хористы… актеры… нужны сотни повторений, чтобы каждый усвоил, что должен произносить и в какой последовательности. Иногда на это уходят долгие месяцы. Сейчас я не знаю даже, кто из нынешних актеров сможет играть со мной, мне еще только предстоит найти подходящих людей и объяснить им, как я вижу эту драму, и лишь потом…

– Нет, Эльбер, ничего этого не потребуется, – все так же четко и безмятежно произнесла Соня, медленно покачав головой. – Тебе не нужны другие актеры. Ты сделаешь все один. Ты, единственный в мире человек, способный не рассказать, а показать все то, о чем думаешь и что чувствуешь.

Он замер, уставившись на нее. По мере того, как до бритунца доходил смысл сказанного Соней, выражение его лица менялось от недоверчивого до восторженного.

Если разум его готов был вступить с нею в яростный спор, находя тысячи причин, по которым столь невероятное, дерзкое предложение не может быть осуществлено ни при каких обстоятельствах, то в глубине души Эльбер уже полностью принял эту безумную идею. Он, как еще никогда прежде, ощущал клокочущую в нем сверхчеловеческую, присущую ему от рождения, силу, которая только и ждет, чтобы ей позволили в полной мере проявить себя, вырвавшись наружу и явившись миру во всей полноте, но полноте укрощенной, не стихийной, подвластной его воле. Нечто отдаленно похожее произошло с ним в Стигии, когда Эльбер сумел пробить казавшуюся несокрушимой плиту ударом руки – тогда он тоже до последнего, пожалуй, момента не верил, что способен на подобное, но Соня сознательно вывела его из себя, заставив попробовать… и победить.

– Ты справишься, Белый Воин, – сказала она на языке Мбонго. – Не сомневаюсь. А остальное предоставь мне. В конце концов, каждый должен делать то, что у него лучше всего получается.

* * *

– Что за бред? Какой еще, пропади он пропадом, баджанг? – раздраженно переспросил Ютен, испепеляюще глядя на Хэйдзи, лицо которого оставалось бесстрастным. – Я указал тебе и твоим людям, куда идти и где искать того, кто тебе нужен, в обмен на то, что требуется мне самому. Ты нашел и то, и другое, а теперь намерен отступить, ссылаясь на какие-то сказки, которыми у вас на Островах пугают малых детей!

– Баджанг высасывает кровь жертвы и вешает труп вниз головой на дереве, – повторил Хэйдзи терпеливо. – Сильный демон, мертвец, который ходит. Чтобы подчинить его себе, надо иметь власть над мертвыми. У меня такой власти нет, и я знаю свои пределы. Я не могу с ним сражаться. Он убил и выпил Тайру, оставив в живых Гэмбана, чтобы тот принес труп ко мне и я понял, что происходит. Отступник, которого мы искали, стал самым опасным цзян-ши, баджангом, либо каким-то образом овладел умением заставлять их служить ему.

– И ты струсил, Хэйдзи, верно? Струсил, поджал хвост, как шакал, – с удовольствием проговорил Ютен, отлично зная, какое ужасное оскорбление наносит своему собеседнику. – Ты готов потерять лицо и покрыть позором имя господина, который поручил тебе выполнить задание, а ты не справился с ним, отказываясь преследовать отступника до конца! А? Каково! Что я слышу! – злобно забавлялся он. – Неужели все то, что мне было известно о загадочной, грозной касте Призраков с Островов, коей я так восхищался и перед представителями которой благоговел, всего лишь красивая легенда, а на самом деле вы – обычные слабые люди, жалкий дикий народ, годный лишь на то, чтобы забавлять зевак трюками с оружием в бродячих цирках!