Книга Год Мужчины. Эффект женщины - Александр Гордиенко

Созерцание прервал часовой на колокольне, который доложил старшему сержанту, что в пятистах метрах от монастыря из леса выдвигается большая группа вооруженных людей, судя по всему, красноармейцев.

Осадчий пулей взлетел на колокольню. Отодвинув бойца, некоторое время в бинокль рассматривал выходящих из леса красноармейцев. «Да, действительно, наши. Человек восемьсот, судя по цвету погон – батальон НКВД. По-видимому, прочесывали лес частой гребенкой – не разбежавшихся ли штрафников искали?» Пока вышедшие из леса красноармейцы разбирались в походную колонну, из просеки показался крытый брезентом джип. – «Наверняка, командир воинского подразделения. Ну да ладно, тревога оказалась ложной». Пробормотав: «Принес же черт, каша, наверное, уже вся остыла», – старший лейтенант решил, что больше ему на колокольне делать нечего.

Спустившись с верхотуры, Алексей заглянул в трапезную, узнать, понравилась ли каша и всем ли хватило. Однако увиденная картина моментально отбила желание интересоваться чем-либо: смиренно опустив головы, монахини в абсолютной тишине принимали пищу, уткнувшись каждая в свою тарелку. Не было слышно даже позвякивания ложек о миски. Лишь одна из монахинь, стоящая на возвышении слева от настоятельницы, бесцветным голосом зачитывала текст из лежащей перед ней на подставке древней книги. «Да уж. Верно говорят: “Со своим уставом в чужой монастырь не ходят”». Сраженный Алексей очень тихо, стараясь не привлекать ничьего внимания, ретировался из трапезной.

Выйдя во двор, где жизнь протекала в несколько ином ритме, и глотнув свежего воздуха, Алексей приказал сержанту внешнее охранение снять, ворота закрыть на колоду, собираясь спокойно дообедать и по максимуму поспать. Но. Чему быть, того не миновать. Не успел он добраться до своей импровизированной кровати, как раздался настойчивый стук ногами в ворота: «Открывай!» В подтверждение требования раздалось несколько пистолетных выстрелов.

Старший лейтенант мгновенно замер, подняв вверх правую руку – «Всем внимание», обернувшись, увидел, что все разведчики уже вскочили с оружием – ждут от него приказаний, отдал команду «Тишина» – приложил палец к губам, схватил автомат, бесшумно и быстро поднялся на верхнюю обходную площадку и осторожно выглянул наружу через одну из амбразур.

У ворот стоял лендлизовский джип «Ford» с водителем и два старших офицера НКВД – подполковник и майор. То, что это офицеры НКВД, Алексей определил по васильковому канту на погонах. Один из них, майор, стоял спиной к воротам и что есть силы колотил в них каблуком сапога: «Открывайте, суки! Бабье поповское! Не откроете, всех положу!» После каждой фразы майор палил из пистолета в воздух. Двое других в расстегнутых кителях похабно скалились: лысый и тщедушный майор – развалившись за рулем джипа, открыв дверцу и выставив один сапог наружу, а подполковник – с красным круглым лицом и оплывшей фигурой – опершись о капот.

Наблюдая всю эту картину, Алексей размышлял: открывать – не открывать. Нет. Пьяные, заведенные. Сами не уедут. Подгонят бойцов и разнесут ворота. Беды не оберешься.

Спустившись вниз, старший лейтенант знаком подал команду двум автоматчикам следовать за ним. Опять же знаком подал команду поднять колоду и приоткрыть одну из створок ворот.

Поняв, что ворота сейчас откроются, «гости» явно обрадовались: – Ну, наконец-то, дуры! Спасители к вам пожаловали! Без греха и досыта! – раздалось похабное ржание. – Плоть они умерщвляют! Сейчас оживим! Открывай скорее, богомолка!

Появление из ворот старшего лейтенанта Красной Армии в сопровождении двух автоматчиков вместо ожидаемых монахинь на какое-то мгновенье привело «гостей» в ступор:

– Ты хто, лейтенант? – майор с пистолетом в руках пьяно, тупо и недоуменно уставился на командира разведчиков. – А бабы где?

Разведчик с ППШ на груди сделал шаг вперед и представился:

– Старший лейтенант Осадчий. По приказу командира дивизии генерала Шульгина осуществляю охрану и оборону монастыря. До особого распоряжения, – добавил он, решив, что «гостям» не стоит сообщать, что приказ по охране действует всего до 14.00 завтрашнего дня.

Краснолицый подполковник, опиравшийся руками на капот джипа, распрямился, засунул руки в карманы галифе:

– Так, лейтенант, забирай своих бойцов и уматывай отсюда. Мы тут сами поохраняем… Приказ ясен? Минута у тебя.

Осадчий развернулся в сторону краснолицего.

– Никак нет, товарищ подполковник. У меня приказ командира дивизии – никого не пускать на территорию монастыря, – старший лейтенант чуть повернул голову. – Крылов, радиста сюда, – отдал он приказ одному из автоматчиков, который моментально исчез за воротами.

Красное оплывшее лицо подполковника приобрело синюшно-багровый оттенок.

– Что значит никого! – подполковник сорвался на крик, изо рта обильно полетела слюна. – Лейтенант! Ты ослеп?! Ты не видишь, кто перед тобой!!! Это я для тебя – никого?! Да я тебя сейчас расстреляю, как дезертира, отказавшегося выполнять приказ старшего начальника!!!

– У меня приказ генерала Шульгина, – Осадчий интонационно выделил слово «генерал», намекая подполковнику, что его полномочий недостаточно для отмены приказа генерала. – А кому можно, а кому нельзя – это мы сейчас уточним у командира дивизии. Корнев, срочно связь с генералом Шульгиным! – старший лейтенант отдал команду появившемуся из ворот радисту. – По разведканалу! Живо!

– Есть! – радист выдвинул из радиостанции антенну и надел наушники.

Старший лейтенант вновь развернулся лицом к подполковнику.

– Товарищ подполковник, прошу вас представиться для доклада генералу Шульгину!

– Ах ты ж сука! – вскинулся майор с пистолетом. – Ты как разговариваешь со старшими по званию! – он поднял пистолет и с каждой фразой размахивал им перед лицом Осадчего. – Я тебе покажу, представиться! Ишь, чего удумал! Генералу стучать собрался?! Вот тебе!!! – неожиданно майор опустил пистолет и трижды выстрелил в рацию. Одна из пуль после рикошета от рации попала в шею радиста, который как был, в наушниках, завалился прямо на рацию, обильно заливая уже бесполезную, разбитую станцию собственной кровью.

Осадчий вскинул автомат и дал короткую очередь – раздался визг майора, пистолет вывалился из его руки, которая плетью повисла вдоль тела.

Для старшего лейтенанта, имеющего более сотни ходок за линию фронта, время привычно замедлилось.

Краем глаза он заметил, что майор, сидящий в джипе, передернул затвор автомата и изготавливается для стрельбы. Что ж, метод ухода отработан сотни раз: лейтенант сделал кувырок вперед и в сторону. Очередь, как и положено, привычно проходит метрах в трех от разведчика, но, – «Черт, как неудачно», – успел отметить старлей, – прошивает растерявшегося и не среагировавшего на угрозу автоматчика, что стоило тому трех пуль в грудь. Не теряя ни доли секунды, Осадчий длинной ответной очередью прошил место водителя джипа, в результате чего майор безжизненно уткнулся головой в руль.

Дважды перевернувшись через бок, Осадчий огляделся. Так, что у нас? Ага. С началом перестрелки подполковник свалился на землю и уполз за джип, вон его задница видна в просвете между колесами. Да хрен с ним, пусть живет.