Книга В объятьях Падшего - Анастасия Сиалана

Когда все это началось? Когда безумие начало необратимый отсчет? Когда мы начали игру или позже? А было ли это игрой? Мы с первого слова обозвали это именно так, но суть от названия не меняется. Это был интерес. Жгучий, всепоглощающий, который мы были способны сдерживать, но не сейчас. Впервые я чувствовала себя уязвимой. У меня была слабость. И сейчас я смотрела прямо в ее необычные глаза.

– Я ненавижу, когда контроль неподвластен мне, – прорычал Лисандр.

Желваки на его скулах заиграли от испытываемых сильных эмоций. Он взял мое лицо в ладони, надавливая своим лбом на мой, будто хотел слиться воедино.

– Но еще больше я ненавижу, когда контроль у кого-то другого. – Еще один рык загнанного зверя, что пытается вырваться из клетки, но та не пускает.

А клеткой была я. Этот неистовый зверь мог начать грызть прутья, чтобы обрести свободу. Он мог попытаться разорвать сдерживающую его силу. Он мог уничтожить меня, а я все равно терлась щекой о его ладонь и мягко гладила дикого по голове. Все просто. У него был контроль надо мной. Взаимозависимы, взаимоуправляемы. Связаны.

– Ты начал это, – простонала от безысходности.

– И не могу остановить. От этого хочется разорвать тебя на части… И сжать в объятьях.

Обреченный взгляд дикого зверя, что потерял свою свободу. Глаза таких тухнут, в них умирает огонь жизни. За этим больно было наблюдать, это тяжело было переживать самой. Мы теряли свободу.

Лис лишь коснулся моих губ, отдавая себя во власть тяги, так как больше не смог остановиться, а я не смогла остановить. Или не хотела?

Одежда клочьями стекала с моего тела, аккуратно раздираемая когтями оборотня. Он будто срывал всю злость на тряпках, не имея возможности навредить мне. Даже маленькой царапины не красовалось на моей коже. Точно выверенные злые движения без крови. А еще я чувствовала бедром его твердое и болезненное возбуждение, что неумолимо заставляло меня трепетать. Я хотела. Он хотел. Но не так.

Слишком невыносимое притяжение. Слишком ярко и сильно. Нам нужен был наш контроль, нам нужно было быть трезвыми. Но мы были пьяны друг другом. Близость кружила голову. Просто невыносимая тяга к прикосновениям.

Лисандр легко толкнул меня на кровать, сам забираясь сверху. Я была лишь в лоскутах, полностью обнаженная перед ним. А передо мной сдирало с себя рубашку совершенство. Он с такой поспешностью рвал мешающие тряпки и льнул всем телом ко мне, что дальнейшая нарочитая медлительность била ярким контрастом. Оборотень не спешил. Он обошел пальцами, а затем и губами все сокровенные места, как и я его. Язык вступил в игру гораздо позже, сводя обоих с ума. Тягуче, наслаждаясь, мы изучали друг друга, удовлетворяя потребность касаться. Касаться везде, куда падал горячий взгляд. Грудь, шея, живот и жаркое местечко с большим свидетельством желания. Я наслаждалась его откликами на легкие нажатия кончиком языка в серединку, он порыкивал от моей дрожи, когда лизнул широко и влажно. Мы играли на телах друг друга, упиваясь наслаждением не своим, а партнера. И накал достиг пика. Когда кожу закололо, а пальцы начали дрожать, Лис снова развел мои ноги плавным развратным движением, освобождая место для себя. Он сделал это так по-свойски, будто он хозяин и это его территория. А я дала ему эту власть. Неважно, кто подчиняет, а кто подчиняется, когда оба хотят одного.

– Я, слышишь, – прорычал зверь в нем, – только я.

Плавное движение бедрами и резкая боль, которую я не ожидала. Боль не физиологическая от потери невинности. Боль оттого, что произошла связь. Другая. Не такая, как прошлые. Иная.

– Хах… – выдохнул Лис, пережидая похожий приступ. Это было видно по сжатым челюстям.

Когда странная боль внутри исчезла, вернулась страсть и тяга. Мой блондин не стал ждать, а решил быстрее стереть неприятные ощущения чудесными. И у него получилось. Я чувствовала все так остро, что не выпускала из хватки рук волосы и плечи мужчины. Он, в свою очередь, крепко держал меня в объятьях, продолжая извечный танец любви для двоих.

– Нет, – прошептала, когда поняла, что чувствую не только свой пик, но и его.

Он накатывал волнами, что росли за мгновения. Ощущения объединились, даря удвоенное удовольствие. Это было невозможно, но произошло. Я чувствовала свою грудь в его руке, вкус собственной кожи на тонких губах оборотня и теплую глубину, куда погружалась через призму его ощущений. Невообразимый уровень слияния. Пугающий.

От нахлынувшего вдвойне удовольствия за грань мы переступили мгновенно, утопая в заоблачном чувстве. Неудивительно, что я потеряла сознание. Боюсь, не одна я. Сознание заволокло темнотой, впервые столь плотной, что даже божественный разум потонул в ней. Она не была враждебной, она была безликой. Покоем. А потом пришли образы из прошлого.

– Мама, кто такие Падшие боги?

Я снова видела маленькую себя и мать на берегу моря. Первомир. Жизнь снова рассказывала мне историю восстания алитов и арьяров, и я снова заглядывала в глаза матери и ловила каждое ее слово.

– … так и появились Падшие боги, – все шло к концу разговора, – но знаешь, я всегда надеялась…

Вопреки обычному ходу сна, когда после этой фразы меня ждало пробуждение, я осталась в воспоминаниях.

– Что Падшие вернутся в миры живых и найдут свое счастье. Ведь они его достойны. – Мать улыбнулась мне.

– Но они же плохие, – насупилась девочка, – как они могут быть достойны счастья?

– Все просто, милая. Нет абсолютного зла и абсолютного добра. Оба начинания живут в каждом. Поверь, у этих мальчишек есть достоинства.

Жизнь щелкнула девочку по носу, не выдержав ее комичного вида.

– Ай! Мама!

Женщина присела перед девочкой и, заглядывая в чистые голубые глаза, сказала:

– Когда-нибудь ты это поймешь. Ведь ты плод двух крайностей и сочетаешь в себе как жизнь, так и смерть. Ты уникальна, поэтому способна понять и совершить гораздо больше нас. – И она притянула маленькую меня к себе.

Я чувствовала нежные руки матери на своих плечах. Пусть видение рассеялось уже давно, я продолжала ощущать это тепло. Когда открыла глаза, обнаружила себя в кольце крепких мужских рук. Это были объятья оборотня-лиса. Теперь я знала это. Его зверь ласково рычал на меня, когда наши чувства объединились.

Белый огромный лис с красными кончиками хвоста и ушек. Он припадал на одну лапу, а в его гетерохромных глазах плескалось одиночество древней души. Я помню, что потянулась коснуться этого зверя, но оскал выбросил меня из мыслей мэтра, закрывая туда ход. Лис что-то охранял, и мне было не дозволено знать, что именно. А на страже моего разума стоял таар. Он также не пустил оборотня дальше чувственного кольца. Наши тайны и мысли остались при нас. Я аккуратно освободилась из крепких объятий, что сейчас составляли весь мой мир. Разрывать кольцо рук казалось преступлением, как и покидать его, но меня гнал страх.

Эта тяга опасна. В следующий раз блок может не устоять, и он узнает слишком много. Этого я не могла позволить. Тем более наши отношения обречены. Какой-то десяток лет, и я буду каждый день менять интерьер в эфире от скуки, ведь покинуть его будет невозможно.