Книга Русская Африка - Николай Николаев

Александр Иванович Русин, российский военно-морской деятель, адмирал

Прибывали беженцы и из других краев — Турции, Египта, греческих островов Эгейского моря. Сосчитать земляков первым попытался известный в эмиграции журналист Константин Парчевский. В 1937 г. он приехал в Марокко по заданию своей редакции для подготовки серии очерков. У него выходило, что русская община насчитывала 500 человек, т. е. несколько превосходила общины Египта и Алжира тех лет (350 и 300 человек соответственно).

Мастерству очеркиста и бытописателя из парижских «Последних новостей» мы обязаны дошедшей до нас точной, в деталях выписанной картиной межвоенного бытия русских в Марокко.

При расселении российских изгнанников в пределах Марокко обнаружилось их явное (и естественное) тяготение к наиболее модернизированной прибрежной зоне. Большинство обосновалось в двух самых крупных городах — Рабате и Касабланке. Остальные — маленькие группки и даже отдельные семьи — селились там, где имелась работа: в Мекнесе, Марракеше, Хурибге (во французской зоне), Тетуане, Лараше (в испанской). Несколько семей осели в Танжере, номинально остававшемся под суверенитетом марокканского султана.

Жили русские тихо, никому не причиняли беспокойства. Для многих эмигрантов французские интересы в Марокко перестали восприниматься как нечто чуждое. Дело шло к добровольной ассимиляции, особенно молодого поколения. Молодые люди, заканчивавшие в Марокко или метрополии французские лицеи и университеты, уже ничем не отличались от французских сверстников. Русские родители часто одобряли смешанные браки, гордились тем, что их сыновья женились на «настоящих» француженках или их дочери выходили замуж за «настоящих» французов. Объединяло «русских марокканцев» в основном православие, с которого мы и начали наш рассказ об эмиграции.

Относительно благополучная жизнь в Марокко вела к тому, что изгнанники реже вспоминали о России. Эмигрантские газеты и журналы, пароходами доставлявшиеся из Европы, приходили с опозданием. Поэтому эмигранты чаще читали местные газеты на французском языке. На работе, на улице, при общении с европейцами и образованными арабами и берберами они разговаривали на том же языке. Все это приводило к постепенному психологическому и культурному отдалению от исторической родины, ко все большему приспособлению к жизни колониального общества.

Один из собеседников сетовал в разговоре с Парчевским: «…национального у нас остается лишь церковь да гастрономия». Приезжали в Марокко семьями. Но, бывало, создавали их и здесь. Нередко семьи распадались, а бывшие супруги разъезжались. Люди служили, растили детей, мечтали. Умирали: кто в бою с племенами, кто в своей постели, кто на больничной койке. Эмигрантская периодика пестрит сообщениями о кончине соотечественников. Память наиболее известных отмечалась некрологами.

Если полистать журнал «Часовой», выходивший с 1929 г. в Париже, можно встретить множество сообщений о завершении земного пути российскими поручиками и ротмистрами, есаулами и полковниками, генералами и адмиралами. И перечень мест последнего упокоения — Рабат, Мекнес, Касабланка. Были и безвестные могилы, затерявшиеся в пустыне или в горах.

Многие сыны России так или иначе познакомились с Марокко. Иные не были постоянными его жителями, а лишь транзитными пассажирами. Особенно много таких транзитников пришлось на 1940–1942 гг., пору вишистского господства. Переселенцы из Франции в США, случалось, задерживались на какое-то время (или их задерживали) в марокканских портовых городах. Среди них были философ Г. П. Федотов, писатель и врач В. Я. Яновский.

Лики истории

Родословные именитых семейств всегда интересны. Интерес возрастает, когда речь заходит о жизнеописании гигантов отечественной истории и культуры, их предков и потомков. В нашем случае он возрастает вдвойне: оказывается, в летописи прямых потомков Л. Н. Толстого имеется марокканская страница. Вернемся к Толстым и напомним: младший сын великого писателя, Михаил Львович (1879–1944), долго жил в Марокко и закончил там свои дни. Еще до того, как Михаил Львович перебрался вместе с сыном Сергеем Михайловичем из Франции в Марокко, там уже жили другие его дети — дочь Татьяна, сыновья Владимир и Петр. Татьяна была замужем за А. К. Львовым, агрономом, служившим в министерстве сельского хозяйства Марокко. Владимир, дипломированный архитектор, работал на местной строительной фабрике «Буайе». Петр имел диплом топографа. Вслед за Михаилом Толстым в Марокко приехала остальная часть семьи — жена Александра Владимировна и дочери Александра и Софья.

Члены семьи Михаила Львовича не жили в Марокко безвыездно. Свое время они делили между Магрибом и Францией. Семья все более дробилась: одни уезжали в Европу, другие в Америку — Северную и Южную. Дочь Михаила Львовича Александра вышла замуж за Игоря Константиновича Алексеева (Станиславского, сына основателя МХАТа). Какое-то время после революции К. С. Станиславский, свекор Александры, еще переписывался с осевшим в Марокко сыном. Позднее Александра жила с мужем и дочерью во Франции. И. К. Алексеев владел имением в Сиди-Бетташе, близ шоссе Рабат — Касабланка. А управляющим у него работал A.B. Глебов, брат жены Михаила Львовича, бывший гвардейский офицер, затем шофер такси в Париже.

Дольше других детей рядом с Михаилом Львовичем находились Сергей и Софья. Но и они часто отлучались в Европу. В 1941 г. Софья вышла замуж за Р. Н. Лопухина и уехала с ним в Канаду. В октябре 1944 г. МЛ. Толстой умер в Рабате в клинике Дюбуа (эту клинику после установления советско-марокканских дипломатических отношений посещали обычно работники советских учреждений). Он оставил книгу воспоминаний «Мои родители». Сергей же Толстой был автором мемуаров и научных трудов в области медицины. Именно он издал в Париже в 1989 г. книгу «Дети Толстого», в которой и рассказал о жизни отца, его детей и внуков.

В 1937 г. Сергей Толстой женился на Ольге Вырубовой, которая намеревалась купить землю в том же Сиди-Бетташе, рядом с имением И. К. Алексеева (Станиславского). От их брака в мае 1938 г. родились близнецы Александр и Михаил, которые иногда приезжали в Марокко.

Осенью 1942 г. внук великого писателя снова оказался в Рабате. Там он стал свидетелем высадки союзников, а затем и участником освобождения Марокко от власти Виши и контроля держав «оси». Как врач, был мобилизован и работал сначала в военном госпитале в Рабате, а затем главным врачом гражданского отделения госпиталя в Мекнесе. Вернувшись после войны во Францию, он прожил там до самой кончины в 1996 г.

Михаил Львович Толстой, русский писатель, автор мемуаров, участник Первой мировой войны. Сын Л. Н. Толстого.

Помимо Толстых в Марокко жили представители не менее известных в отечестве славных фамилий — Трубецкие, Шереметьевы, Оболенские, Игнатьевы, Гагарины.

Французская актриса Маша Мериль, урожденная княжна Гагарина, вспоминала: «Однажды мой отец получил предложение от французского правительства возглавить экспериментальную фруктовую плантацию в Марокко (до революции усадьба Гагариных специализировалась на выращивании фруктов). Мой отец с радостью согласился: впервые за годы эмиграции он получил постоянную зарплату. И вся семья… переехала в Марокко».