Книга Голос вождя - Роман Злотников

Полуразрушенный город на западном берегу нещадно коптил дымами, но Люфтваффе не оставляла его своим попечением – бомбила регулярно.

Мирное население удалось эвакуировать почти полностью. Почти – потому что не все захотели покинуть родной город. Учащиеся и преподаватели Бобруйского автотракторного училища пополнили сильно поредевшие части 6-го мехкорпуса, а основной силой, удерживающей позиции, оставались бойцы 4-й армии.

Весь день танкисты работали лопатами, ломами и прочим шанцевым инструментом – рыли укрытия для танков, траншеи, строили блиндажи и даже дзоты. Под вечер вымотались все, зато ощущение беззащитности куда-то ушло, подтаяло – вон какие укрепления нагромоздили! «Линия Бата»!

Немцы показались вечером. Они наступали осторожно, иногда постреливая, но бойцы 4-й армии вылазок не делали, оборонялись только. Фрицы обнаглели, подвели свою артиллерию, стали обстреливать город. Потом и танки подошли, но соваться на улицы города не стали – не хотели увязнуть в уличных боях.

За ночь оборонявшие Бобруйск войска переправились на восточный берег, оставив город совершенно пустым, но немцы, получившие за предыдущие дни немало увесистых плюх, не торопились с атакой, решив двинуться в обход. Генерал Бат был только рад передышке – дивизия хоть и отступала в полном порядке, но люди устали, а матчасть требовала ремонта.

Как только передовые части фрицев вышли к Березине, грянули два мощных взрыва, обрушивая оба моста. Пускай теперь форсируют! Берега у реки топкие…

Жалко, жалко было губить инфраструктуру, а что же делать?

В полдень немцы наслали на гвардейцев бомбардировщики, но Бат не зря крепил оборону дивизии – зенитчики сказали свое веское слово. Сбили они всего два «Юнкерса», но хорошо помогли летуны из 13-й бомбардировочной авиадивизии, ранее располагавшиеся на аэродроме Бобруйска, а теперь налетавшие к немцам «в гости» с Ново-Серебрянки.

Истребителей сопровождения не хватало, но пилоты СБ и «Пе-2» умудрялись не только бомбить немецкие позиции с переправами, но и обстреливать «Юнкерсы» – один «лаптежник» им точно удалось сбить.

Авиация постоянно вилась над Березиной – Люфтваффе защищала немцев, наводивших переправу, а ВВС РККА эту самую переправу бомбили. Иногда за «пешкой» или «арочкой» вытягивался траурный шлейф, и в небе разворачивались пушинки парашютов, ну так и «Юнкерсы» ныряли в Березину! Или зарывались в близкие болота.

Танков в дивизии сильно не хватало до списочного состава, зато к Бату прибились артиллеристы из 420-го ГАП (восемь 152-мм гаубиц, двести сорок снарядов) и 318-го дивизиона гаубиц большой мощности (четыре 203-мм орудия и двадцать с чем-то снарядов). И все это вполне боеспособное хозяйство зарывалось в болотистый грунт по берегу Березины напротив Бобруйска.

Город заняли части 34-го немецкого армейского корпуса и 17-я танковая дивизия из состава 2-й Панцергруппы. А с северо-запада наползала 3-я моторизованная дивизия, посланная «Папой Готом», командующим 3-й танковой группы.

Враг был силен, но и Бат не спешил признаваться в собственной слабости. Не числом воюют, а уменьем.

…Командирский «КВ» осторожно выехал на берег, прячась за деревьями. Железнодорожный мост располагался правее, совсем рядом – в прогале был виден решетчатый пролет, одним своим концом обрушенный в воду.

На мосту копошились немцы, но ремонт они затевать не станут – хлопотное это дело, чинить мост под обстрелом. Видать, по-хозяйски оценивают степень разрушений, прикидывают, с чего им начать, когда на оккупированных территориях утвердится «новый порядок».

Владимир Петрович усмехнулся кривовато: надейтесь, надейтесь…

Выбравшись из люка на броню, он поднес к глазам бинокль.

– Иван! Включай третий канал!

– Есть! Готово!

– «Очкарик»! «Высокий» на связи…

– Да я уже понял… Виноват!

– Ладно, не тянись во фрунт… Ты где сейчас?

– Да вот, дурам вашим… ну, которые «КВ-2», рации настраивал. Посбивали все мои настройки к черту!

– Как они там?

– Дуры? Стоят рядком, танкисты снаряды перегружают. Тяжелые, заразы!

– Не уходи пока, передай командиру роты, чтобы выдвигался на мыс – не знаю, есть ли у него название. Он выдается в реку меньше чем в километре от железнодорожного моста. Почва там на редкость твердая, каменистая. Пускай потихоньку выдвигаются, чтобы противнику заметно не было. Маскируется пусть… Тут, ближе к мосту, фрицы суе-тятся, наплавной мост организуют…

– Что? Это Славка подошел… Э-э… Капитан Крупенин.

– Дай его. – Бат повторил приказ для комроты и добавил: – Затихарились чтоб и не отсвечивали. Пускай немцы строят свой мост, пускай технику по нему пускают. Жди! А вот как танки пойдут на наш берег, вот тут ты им и врежь! Понял?

– Да, товарищ командир! Сделаем!

– Действуй.

Бат снова поднял бинокль. Немцы споро выставляли алюминиевые понтоны, укладывая сверху заготовленные щиты. Артиллерия с западного берега, словно подбадривая саперов, постреливала по берегу восточному, но Батоныч приказал отставить огонь по всему участку – надо было, чтобы враг подуспокоился.

И вот первые «Ганомаги» двинулись по переправе. Немцы, переправившиеся на резиновых лодках, уже обживали захваченный плацдарм, рассылали во все стороны разведгруппы – красноармейцы вяло сопротивлялись, изображая ленивых восточных варваров.

Пятачок, куда приткнулся наплавной мост, был пристрелян «богами войны» из 420-го ГАП. Так что добро пожаловать, камрады…

Генерал-майор нахмурился и дернул щекой. Он терпеть не мог всяких импровизаций, любил, чтобы все было просчитано и взвешено. Правда, существовал один нюанс – Бат далеко не всегда следовал своим тщательно проработанным планам, чаще всего он именно импровизировал.

Это как в джазе – единой музыкальной линии нету, а выходит красиво.

Его западня могла сработать и дать эффект, но и провал ей тоже грозил неслабый. Ежели немцы организуют на восточном берегу стойкую оборону – задолбемся их оттуда выковыривать!

Стоп, товарищ генерал-майор, ты опять забыл про парней из 420-го. Пристреляно там все, ясно тебе?

– Товарищ командир! Танки пошли!

– Понял. Пусть их побольше наберется! Огонь не открывать, «Ганомаги» пропускать до дальних постов!

– Есть!

Далеко мотопехота не уедет, им оставлено всего две дороги, два проезжих пути – не свернуть. А на дальних постах немцев ждет теплая встреча, горячая даже – целый дивизион 76-мм «сучек» обещал устроить бронетранспортерам веселую жизнь.

Бат облизал пересохшие губы. Он сильно рисковал. А если «КВ-2» промахнутся? И немецкие «тройки» с «четверками» окажутся на этом берегу? Тогда «двойка» ему по тактике и стратегии. «Кол» в четверти…

Грянул тяжкий залп, и Владимир Петрович встрепенулся. Это «КВ-2» сказали свое веское слово. Они били прямой наводкой, и два пенных столба воды поднялись за наплавным мостом, креня понтоны. Третий снаряд влепился прямо в борт «тройке», неторопливо форсировавшей Березину. Осколочно-фугасный вынес ко всем чертям правый борт танка, разворотив корпус и сбросив башню в воду.