Книга Мифы и легенды Китая - Эдвард Вернер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обладавшая внутренним видением, Мяо Шань смогла рассмотреть на дне Южного моря третьего сына Лун Вана. Выполняя распоряжения своего отца, он в образе карпа перепрыгивал через волны. Однажды его поймали рыбаки, вынули из сети и отправили на рынок в Юйчжоу, где и выставили на продажу. Мяо Шань тотчас отправила Шань Цая под видом слуги, чтобы он купил этого карпа. Она дала ему тысячу монет, велела доставить рыбу на берег острова Путо и отпустить в море.
Оказавшись на свободе, сын Лун Вана от всего сердца поблагодарил своего избавителя и, вернувшись во дворец, рассказал отцу о происшедшем. Правитель распорядился: «Чтобы отблагодарить Мяо Шань, подари ей сверкающую жемчужину, чтобы она могла произносить свои молитвы, пользуясь ее светом в ночное время суток».
Лун Нюй, дочери третьего сына Лун Вана, поручили отнести подарок Мяо Шань. Прибыв на остров, она умоляла Мяо Шань, чтобы ей разрешили изучать древнее учение под ее руководством. Тронутая ее искренностью, Мяо Шань позволила девушке стать ее ученицей. Шань Цай назвал ее своей сестрой, а Лун Нюй получила право называть его дорогим братом. Так они жили рядом с Мяо Шань, как брат и сестра.
После того как правитель Мяо Чжуан сжег монастырь Белой птицы и убил свою дочь, Будда умолял Небесного Владыку, чтобы тот не оставил преступление безнаказанным. Естественно, что Юй Гуан вышел из себя и повелел Пань-гу справиться по «Книге живых и мертвых», сколько еще лет жизни отпущено этому свирепому правителю.
Перевернув страницы своей книги, Пань-гу заметил, что в соответствии с божественным предопределением правление Мяо Чжуана должно было продолжаться в течение двадцати лет, и этот срок еще не истек[12]. «То, что предопределено, нельзя изменить, – заметил Юй Гуан, – и я накажу его иначе, нашлю на него болезнь». Он призвал к себе бога Эпидемий и распорядился, чтобы тот поразил тело правителя проказой. Причем его могло вылечить только лекарство из рук его дочери Мяо Шань.
Так оно и случилось: правитель был поражен язвами и не имел покоя ни днем ни ночью. Обе его дочери и их мужья проводили все время на пирах, в то время как он не мог найти себе места от боли. Напрасно к его ложу призывали самых известных врачей – больному становилось все хуже и хуже, он совершенно отчаялся выздороветь. Тогда он повелел найти того, кто найдет для него лекарство, и пообещал, что передаст ему трон.
Благодаря откровению Мяо Шань узнала обо всем, что происходило во дворце. Она приняла вид монаха-врача: оделась в одежду монаха, надела деревянные башмаки, прикрепила к поясу сосуд из тыквы, в котором были различные лекарства, и направилась к дворцовым воротам. Ее тотчас схватила дворцовая стража и начала допрашивать.
«Я бедный монах и врач, – ответила она. – Я узнала, что правитель нуждается во враче, который может вылечить его. Я происхожу из старинной семьи лекарей, славящейся своими врачебными умениями, и могу исцелить его». – «Если ты из образованных, то почему стал монахом? – спросила стража. – Разве тебе не стоило продолжать лечить людей, а не брить голову и странствовать по миру? Самые лучшие врачи пытались вылечить правителя и не достигли результата, неужели ты думаешь, что более искусен, чем остальные?» – «Отбросьте ваши сомнения, – ответила Мяо Шань. – Я научилась от своих предков составлять самые действенные лекарства и обещаю вам вернуть правителю здоровье». Тогда дворцовая стража согласилась передать ее послание правительнице, а она довела его до сведения мужа, и в конце концов мнимый монах был допущен к больному.
Мяо Шань приблизилась к кровати отца, потребовалось некоторое время, чтобы совладать со своими чувствами, затем она приступила к лечению. Успокоившись, она приблизилась к его кровати, измерила пульс, тщательно исследовала отца и успокоилась, поняв, что сумеет его вылечить.
Однако возникла сложность: нужное лекарство было почти невозможно достать. Правитель выразил свое неудовольствие: «Каждая болезнь лечится по определенным правилам, для каждой существует лекарство. Как же так? Диагноз установлен, а лечение невозможно?» – «Ваше величество, – ответил монах, – лекарство для вас нельзя найти нигде, и никто не согласится продать его».
Решив, что его обманывают, правитель вышел из себя и велел вывести монаха прочь. Однако тот не расстроился, а был вполне спокоен.
На следующую ночь правителю приснился сон: перед ним появился старец, который обратился к нему со словами: «Только этот монах способен вылечить вашу болезнь, и только он может достать вам нужное лекарство».
Как только правитель услышал эти слова, он тотчас проснулся и попросил жену снова позвать монаха. Когда тот вернулся, правитель рассказал ему о своем сне и умолял достать нужное лекарство. «Что же это за лекарство, которое может меня вылечить?» – спросил он. «Это рука и глаз живого человека, из которых можно составить мазь», – ответил монах.
Правитель вскрикнул от возмущения: «Этот монах дурачит меня! Кто же согласится отдать свою руку или свой глаза? Да я и не могу позволить такого злодеяния». – «И все же, – ответил монах, – другого лекарства не существует». – «Тогда где его можно достать?» – спросил правитель. «Ваше величество должен отправить своих министров, которые соблюдают буддистские каноны воздержания, в Сяншань, где им дадут все, что они попросят». – «А где находится Сяншань и как далеко до него от наших мест?» – «Примерно в трех тысячах ли или далее, но я сам укажу путь, и тогда они вернутся быстрее».
Измучившись от болезни, правитель обрадовался, что ждать осталось недолго. Он призвал к себе двух министров и велел им, не теряя времени, отправиться в путь, при этом они тщательно должны были соблюдать все буддистские каноны послушания. Он распорядился, чтобы министр церемоний задержал монаха во дворце до их возвращения.
Два зятя правителя Хо Фэн и Чжао Гуй, которые лелеяли надежду захватить трон после смерти правителя, очень удивились, что монах берется за излечение, казалось, безнадежно больного человека. Опасаясь, что их надежды на власть могут потерпеть крах, что после выздоровления правитель выполнит свое обещание и отдаст царство монаху, они вступили в заговор с неверным человеком – придворным по имени Хэ Ли.
Им пришлось действовать очень быстро, потому что министры тоже очень спешили, а во дворце с нетерпением ожидали их возвращения. В ту же ночь Хэ Ли должен был дать правителю напиток с ядом, сказав, что оно составлено монахом, чтобы облегчить боль в ожидании снадобья. Тотчас после убийства правителя Хэ Ли должен был умертвить и монаха.
Мяо Шань вернулась в Сяншань, оставив во дворце свою телесную оболочку монаха. Она увидела, как два предателя приготовили яд, и догадалась об их намерениях. Призвав дух Ю И, который в тот день нес стражу, она велела ему отправиться во дворец и превратить яд, с помощью которого хотели отравить правителя, в безвредный суп. Затем связать неверного слугу.
