Книга От Аустерлица до Парижа. Дорогами поражений и побед - Олег Гончаренко

Бунцау, апреля 21 дня 1813 года. Гвардии ротмистр и кавалер Дишканец».

Тело покойного фельдмаршала сопровождал по Высочайшему повелению до Петербурга состоявший при нем бывший офицер полка граф Л.И. Соллогуб. Смерть Кутузова была неизмеримой потерей для армии. «Если бы он был жив, мы не потерпели бы многих неудач, встретившихся впоследствии», — записал в своих воспоминаниях кавалергард князь С. Волконский.

В последующих боях — поражениях союзных армий — у Люцена и Бауцена, полк не принимал непосредственного участия. 24 мая было заключено перемирие на шесть недель, по истечении которого союзники возобновили наступление. Свои полумиллионные силы союзники разделили на три армии, причем несмотря на то, что Россия совершенно одна самостоятельно вынесла на своих плечах всю тяжесть борьбы с Наполеоном, никто из ее военачальников не получил в командование ни одну из этих армий.

Самая многочисленная Главная армия, иначе — Богемская, 237 000 бойцов, находилась под начальством австрийского генерала князя Шварценберга. Силезская армия — 100 000 человек, под начальством прусского генерала Блюхера и Северная армия, 115 000 человек, под начальством наследника шведского престола Бернадотта.

К этим армиям надо добавить еще Резервную Польскую, находившуюся еще в формировании в Польше исключительно из русских частей под начальством русского генерала Беннигсена.

Кавалергарды Главной квартиры, при которой находились император Александр и король прусский, сильно отягчали и без того нелегкую походную жизнь полка. Как из рога изобилия сыпались на полк смотры, парады и разводы караулов. Полковые приказы за 1813 и 1814 гг. полны распоряжений цесаревича, отданных им по гвардейскому корпусу, и, читая их, можно думать, что они отдавались не в боевой обстановке, когда надлежало напрячь все усилия, чтобы разбить врага, а писались для какого-нибудь парада на Царицыном лугу в Санкт-Петербурге: «Его Высочество соизволил приказать: дабы бакенбарды отнюдь ниже рта не носить, кольми паче не запускать под бородой». «На походе сидеть по правилам, поводьев не распускать, чтобы кисть левой руки была бы всегда между пистолетами большим пальцем вверх по гриве». «Завтрашнего дня имеет быть поход полку. Расчет сделать таким образом, чтобы лучшие лошади были бы на правых флангах отделений, когда полку будет приказано парадировать справа по шести и справа по три». «Кавалергардского полка корнеты Пашков и Шереметом командируются в другие дивизии для показания всем офицерам приема салютования палашом…»

Удачно начатое 13 августа сражение у Дрездена, с прибытием туда 15-го самого Наполеона, окончилось поражением союзников, не превратившемся в катастрофу и полный разгром Главной армии только потому, что у французов не было достаточно конницы, и главным образом потому, что граф Остерман-Толстой своевременно разгадал план Наполеона и, вопреки приказу Барклая, остался на занимаемой позиции. Отступление армии под проливным дождем было хаотичным. «Погода была преужасная, — пишет Бутурлин отцу. — Почти 200-тысячная расстроенная и изнуренная армия отступала в непроницаемом мраке, при сильном ветре и дожде, имея грязь по колено. Я такой ночи не запомню».

В течение двух дней, 15 и 16 августа, отряд Остермана сдерживал бешеные атаки Вандамма, пытавшегося пробиться в тыл Главной армии. Положение под конец стало критическим. Но «вдруг что-то блеснуло вдали. При выходе из ущелья засветились медные оклады касок наших кирасир, заиграли трубы и вместе с сим просияла искра надеждах в сердце каждого солдата. Приспели кирасирские полки 1-й дивизии, и правое крыло мое стало неодолимым», — доносил Остерман государю.

Согласно диспозиции, 1-я кирасирская дивизия, переночевав в Диппольдисвальде, продолжала свое движение к Теплицу, в районе которого ей был назначен ночлег. Как в канун Аустерлица, никто в дивизии не помышлял о бое и все были настолько уверены в относительно мирном переходе, что и начальник всех кирасирских дивизий князь Голицын, и начальник 1-й кирасирской дивизии Депрерадович отправились вперед вместе с квартирьерами в Теплиц.

Пока шли горами, кругом царила полнейшая тишина и звуки боя в отряде Остермана до полков не доходили. Но едва, авангард отряда — кавалергарды — начал спускаться с гор и втягиваться в долину, как сразу стал слышен отдаленный гул канонады. Затем прискакал квартирмейстерский офицер из отряда Остермана с просьбой о подкреплении.

Оставшийся за старшего в 1-й кирасирской дивизии командир лейб-гвардии конного полка Арсеньев, в отсутствие старших начальников, был в нерешительности, что делать, но после настойчивого совета адъютанта дивизии кавалергарда Бутурлина приказал полковнику Ершову вести кавалергардов к месту боя.

Полк подошел на рысях к деревне Карбиц и выстроил боевой порядок на левом фланге Тенгинского пехотного полка, занимавшего деревню. Предупрежденные Арсеньевым, князь Голицын и Депрерадович прискакали к месту боя, и вслед за ними стали подходить остальные кирасирские полки.

Против строящейся в боевой порядок 1-й кирасирской дивизии французы выслали своих стрелков и фланкеров и пытались ими перейти овраг, разделявший обоих противников.

Депрерадович, с своей стороны, выслал кавалергардских фланкеров, 125 человек при четырех офицерах: ротмистре С.Ф. Колычеве, штаб-ротмистре Б.И. Белавине и М.И. Бердяеве и корнете графе П.С. Минихе. Фланкеры завязали перестрелку с французами и не допустили их перейти овраг. В 6 часов вечера кавалергарды были сменены австрийскими драгунами.

В 9 часов вечера подошел Милорадович с гренадерами Раевского, 2-й Гвардейской пехотной дивизией, бригадой прусской гвардии и вступил в командование всеми войсками у Кульма. На следующий день бой возобновился атакой французов. Но когда у них в тылу раздались орудийные выстрелы обходившей колонны Коллоредо, Вандамм понял опасность своего положения и решился пробиться из окружения.

Он бросил в атаку конницу Корбино. Первое, что ей попалось на пути, была прусская батарея, уничтоженная в походной колонне. Затем Корбино налетел на прусскую пехоту, смял ее и обратил в бегство.

Корбино пробился, но пехота Вандамма, втянутая в бой, с трудом начала свой отрыв от противника.

Получив донесение от кавалергардских фланкеров об отходе французов. Депрерадович приказал полковнику Каблукову с дивизионом подкрепить фланкеров. Вслед за ним пошел и полковник Ершов с остальными эскадронами. Увидя подходивший полк, штаб-ротмистры Беляев и Бердяев бросились с фланкерами в атаку и захватили два орудия.

Когда полк вместе с конной гвардией вышел на высоту нашей пехоты, Милорадович остановил бригаду. Преследовать французов был отправлен лишь лейб-эскадрон Каблукова. Каблуков гнал противника на протяжении 6 верст и отбил 20 орудий, из которых 16 оказались прусскими.

Перед деревней Ноллендорф французы пытались остановить кавалергардов, но Каблуков стремительной атакой сбил пехоту, захватив еще 4 орудия, взяв в плен трех офицеров и 370 солдат, и отбил денежный ящик нашего гвардейского экипажа.

Всего под Кульмом было взято в плен 5 генералов во главе с Вандаммом и его начальником штаба генералом Хаксом, более 10 тысяч пленных, 81 орудие, из которых 26 были взяты кавалергардами. Два орла и более 200 зарядных ящиков и амуничных фур дополнили трофеи.