Книга Османская империя. Шесть столетий от возвышения до упадка. XIV-XX вв. - Джон Патрик Бальфур

В результате император, вынужденный принимать меры, собрал с помощью Испании и Италии внушительный флот из четырехсот кораблей под командованием Андреа Дориа, а также императорскую армию из испанцев, германцев и итальянцев. Летом 1535 года она высадилась вблизи руин Карфагена. Прежде чем добраться до Туниса, войскам надо было захватить башни-близнецы крепости Ла-Голетта, которые охра няли «горловину потока», ведущего к городу через закрытую бухту. Войска осаждали крепость в течение двадцати четырех дней, неся огромные потери при яростном сопротивлении турок. Крепость хорошо защищалась под руководством способного командира, корсара из Смирны, еврея по национальности, с помощью артиллерии, снятой с находившихся в озерной гавани кораблей. Но в конце концов крепость пала, в основном из-за проломов в стенах, проделанных пушками корабля рыцарей святого Иоанна — восьмипалубного галеона необычайных размеров, который был боевым кораблем, лучше всех вооруженным в то время.

Таким образом, путь к Тунису для императорских войск был открыт. Войдя в озеро, они захватили основную часть флота Барбароссы. Однако пират в качестве гарантии против возможного поражения направил эскадру своих самых больших и хорошо вооруженных галер в Бон, что между Тунисом и Алжиром, — в резерв. Теперь он готовился встретить су хопутную армию императора, которая, в условиях страшной жары, продвигалась по берегу озера. После неудачной попытки блокировать ей доступ к колодцам по пути следования Барбаросса отошел под стены Туниса, где приготовился дать бой на следующий день во главе своей армии из турок и берберов.

Но в это время в городе несколько тысяч плененных христиан, поддержанные перебежчиками и ведомые одним из рыцарей святого Иоанна, при приближении своих единоверцев вырвались на свободу, захватили арсенал и, вооружившись, обрушились на турок, за которых отказались сражаться берберы. Император вошел в город, встретив лишь незначительное сопротивление, и после трех дней массовых убийств, грабежей и насилий, устроенных его христианскими солдатами, — что было столь же отвратительно, как и любое подобное деяние из анналов варварства мусульман, — восстановил на троне Мулей-Хасана в качестве своего вассала, оставив испанский гарнизон в Ла-Голетте. По всему христианскому миру Карла провозгласили завоевателем, был создан новый орден рыцарей крестоносцев, Тунисский крест, с девизом «Барбария». Ганс Сакс, мейстерзингер из Нюрнберга, отметил победу пышным зрелищем, представив шутливую осаду игрушечной крепости, обороняемой турецкими марионетками, чей рыжебородый капитан сгорел в пламени под громкие аплодисменты зрителей.

Но не такая судьба ждала Барбароссу. Убедившись, что город потерян и предан разграблению, он в неразберихе бежал с несколькими тысячами турок в Бон, где, благодаря его прозорливости, ждал резервный флот. Император с армией, предавшейся грабежам, его не преследовал. Андреа Дориа, который ранее, несмотря на приказы императора принять меры предосторожности, оккупировал Бон, не сделал этого и теперь уже никак не успевал перехватить беглеца. Барбаросса зря времени не терял. Поднаторевший в мастерстве стратегии и тактики, он немедленно отплыл из Бона, уводя галеры и войска, но не в порядке отступления и не для защиты Алжира, как могли бы предположить его противники, а для того, чтобы, пополнив флот, направиться к Балеарским островам и нанести ответный удар на территории императора.

Здесь он достиг эффекта полной внезапности. Его эскадра, появившаяся внезапно под испанскими и итальянскими флагами, развевавшимися на мачтах, поначалу была встречена с радостью, как часть возвращавшейся армады победоносного императора. Затем, после захвата крупного португальского торгового судна, она вошла в порт Маго (ныне Махон), что на Минорке. Обратив поражение в победу, войска Барбароссы разграбили город, взяв в плен и рабство тысячи христиан, разрушили оборонительные сооружения порта и увезли в Алжир богатства и запасы испанцев. Захват Туниса — совершенно независимо от создания внутренних политических проблем — мало что давал императору до тех пор, пока Барбаросса имел свободу действий на море, готовый дать бой кому угодно в той стихии, где он по праву господствовал.

В 1536 году Барбаросса вновь прибыл в Стамбул, где «коснулся лицом королевского стремени» (так называлось в хронике выражение беспрекословного подчинения и преданности своему господину). Султан, недавно вернувшийся после повторного захвата Багдада, приказал бывшему пирату построить новый флот из двухсот кораблей для решающего похода против Италии. Ожили верфи и арсеналы города. Андреа Дориа спровоцировал султана, совершив набег на торговые пути из Мессины, во время которого захватил десять турецких торговых судов; затем перебрался восточнее, пересек Ионическое море и нанес поражение турецкой морской эскадре у берегов острова Паксос. Все это полностью оправдывало совет Барбароссы султану: утвердив свое присутствие в западной и центральной части Средиземноморского бассейна, следует укрепить его, поставив на более прочную основу и ближе к дому, в восточной части.

В 1537 году Барбаросса со своим новым флотом отплыл из бухты Золотой Рог для нападения на юго-восточный берег Италии, за которым должна была последовать быстрая кампания в Адриатике. Операция планировалась комбинированной, при поддержке крупной турецкой наземной армии под командованием султана, которая должна была переправиться морем из Албании и направиться по Италии в северном направлении. План предполагал вторжение с севера короля Франциска I при поддержке турецких галер, присутствие которых на протяжении всей зимы в порту Марселя открыто демонстрировало франко-турецкое сотрудничество. Барбаросса высадился в Отранто и «опустошил побережье Апулии, словно чума», настолько устрашив Андреа Дориа размерами своей армады, что тот не рискнул вмешаться из Мессины. Но сухопутная кампания так и не осуществилась, частично потому, что Франциск с привычной для него двуличностью договорился с императором о перемирии.

В результате султан, находясь в Албании, решил перебросить свои войска против Венеции. Венецианские острова в Ионическом море давно уже являлись источником разногласий между двумя державами; более того, позже, завидуя коммерческим преимуществам, которые турки давали французам, венецианцы совершили ряд враждебных актов против турецкого судоходства. Близ Корфу они захватили корабль, везший губернатора Галлиполи, и убили всех, находившихся на борту, кроме одного юноши, которому удалось спастись. Держась за доску, он доплыл до берега и доложил об этом вопиющем действе великому визирю. Сулейман немедленно приказал осадить Корфу. Его армия высадилась на остров по понтонному мосту, составленному из лодок от албанского берега, и разграбила близлежащие деревни. Однако крепость стойко держалась, и с приближением зимы осада была снята.

Переполненные жаждой мести за это поражение, Барбаросса и его команда спустились вниз по Ионическому морю и поднялись в Эгейское море, безжалостно грабя и разоряя венецианские острова, которые издавна вносили большой вклад в процветание республики. Турки взяли в рабство множество местных жителей, захватили их корабли и под угрозой новых набегов заставили выплачивать Порте ежегодную грабительскую дань. Затем Барбаросса с триумфом вернулся в Стамбул, привезя с собой, согласно турецкому историку Хаджи Халифу, «одежды, деньгами, тысячу девушек и пятнадцать сотен мальчиков — добычей, равнявшейся стоимости четырехсот тысяч золотых монет: таким был, по крайней мере, подсчет его богатства». На следующий день, выражая уважение султану и преподнося ему дары, «паша нарядил в пурпур две сотни мальчиков, которые несли в руках фляги и кубки из золота и серебра. За ними следовали тридцать других, каждый нес на плечах мешок золота; после них пришли две сотни мужчин, каждый с мешком денег; и, наконец, две сотни неверных в ошейниках, каждый нес на спине рулон одежд». В ответ Барбаросса получил щедрое вознаграждение, «ибо никогда во все времена ни один капудан не оказал такой выдающейся услуги». Испанский историк назвал его «создателем турецкого флота, его адмиралом и его душой».