Книга Бетанкур - Дмитрий Кузнецов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Через несколько часов фрегат догнал злополучную почтовую бригантину и накрыл её всей мощью палубной батареи. Капитану «Инфанта» ничего не оставалось, как отдать приказ: «Сбросить дипломатическую почту за борт. Повесить на фок-мачте белый флаг». Так английской короне досталось всё оборудование и инструментарий, чертежи и материалы, которые Августин де Бетанкур собирал на протяжении пятнадцати лет. У путешественников не отобрали только личные вещи — на всю семью всего лишь два саквояжа. Больше всего Бетанкуру было жаль библиотеку, где хранились труды по математике и механике на французском, английском и испанском языках.
15 июня поверенный в делах Испании в Португалии сообщил в Мадрид о пленении англичанами почтового судна «Инфант» и конвоировании его в португальский порт Санта-Мария-де-Белен. В тот же день Бетанкур написал письмо Мануэлю Годою с просьбой дать совет: возвращаться назад в Кастилию или ждать дальнейших указаний? При этом Бетанкур не забыл упомянуть, что ни у него, ни у его спутников нет никаких средств к существованию. Прочитав послание, «князь мира» тут же ответил: Бетанкуру с семьёй и всеми сопровождающими срочно возвращаться в Мадрид.
Уже в начале июля он принял директора Королевского кабинета машин в своём дворце. После длительной беседы первый министр королевства распорядился: составить список математических инструментов и оборудования, которые нужно приобрести, чтобы восстановить реквизированное англичанами, а также оценить личный ущерб Бетанкура и возместить его.
Однако для того, чтобы воссоздать оборудование, Бетанкуру нужно было отправиться в Париж. Поэтому 8 июля 1797 года он подал прошение Годою позволить ему выехать в командировку во Францию. К нему Августин приложил список инструментов, оборудования и чертежей, которые он хотел приобрести на берегах Сены, пользуясь своими широкими связями. Предстоящие расходы должны были составить примерно 23—24 тысячи реалов.
Перед отъездом в Вест-Индию Бетанкур распродал всю свою мебель, и её пришлось затем с большим трудом восстанавливать. Своё имущество, захваченное англичанами, он оценил в сто тысяч реалов. После доклада первого министра испанскому королю Бетанкуру разрешили уехать в Париж и закупить требуемое оборудование: Карл IV всегда симпатизировал испанскому инженеру.
Остаток июля и почти весь август 1797 года Бетанкур с семьёй провёл в Мадриде, напоминавшем раскалённую сковородку, на которой без оливкового масла жарились слухи, неразбериха и ненависть. Испанские мужчины всегда носили за поясом навахи — затаившуюся смерть. Однако до лета нынешнего года их костяные рукоятки никогда не выглядели так угрожающе. Именно в это время испанцы начали навахой резать хлеб, крошить табак, помогать себе при еде.
Из истории Франции Бетанкур уже знал, на что способен остервеневший народ. И если всё это стало возможно во Франции, на родине Просвещения, то бунт или революция в Испании, где люди повинуются прежде всего не велениям рассудка, а побуждению сердца, грозили смертельной опасностью не только правящей элите, но и всем остальным. Одна только мысль о том, как распорядится чернь доставшейся ей властью, приводила Бетанкура в замешательство. Он видел, что недовольство народа растёт с каждым днём, а виной всему была политика Мануэля Годоя.
В 1797 году в Испании прошла перепись населения — оно составило 11,5 миллиона человек, тогда как в начале века равнялось приблизительно восьми миллионам. Наиболее быстро число жителей росло после 1770 года. Прирост происходил в основном за счёт периферийных регионов. При этом самых впечатляющих показателей добилась Каталония. Двойное увеличение численности населения придало этой области исключительный для Испании XVIII века экономический динамизм. В регионе стремительно развивалась хлопчатобумажная промышленность. На некоторых мануфактурах трудилось до восьмисот работников. Более восьмидесяти тысяч человек было вовлечено в промышленное производство. Уровень жизни в Каталонии стал значительно выше, чем в остальной Испании. В пригородах Барселоны было трудно найти сельскохозяйственных рабочих и домашнюю прислугу даже за высокую плату.
Поэтому неудивительно, что именно в Каталонии начали расти национальное самосознание и сепаратизм, в свою очередь повысившие градус и так уже раскалённого политического климата. В Мадриде каждый чувствовал, что в обществе творится что-то неладное. Нервы у всех были натянуты до предела, и Бетанкур не являлся исключением.
По дороге в Буэн-Ретиро на одной из улиц Мадрида молодой махо с лицом светло-оливкового цвета и золотой серёжкой в левом ухе сунул между спиц кареты Бетанкура толстую сучковатую палку — колесо сильно накренилось, а подрессорная пружина, со свистом отскочив, только чудом не убила одного из продавцов кастаньет. До Кабинета машин Бетанкуру пришлось добираться пешком. В этот день он узнал, что английский адмирал Нельсон пытался захватить его родной город Санта-Крус-де-Тенерифе, но потерпел поражение и в бою потерял правую руку. В этом же бою погибли двое школьных товарищей Бетанкура и дальний родственник со стороны матери.
9 сентября 1797 года Бетанкур прибыл в Париж. Это время в историю Франции вошло под названием Исполнительной Директории (1795—1799). Одним из пяти её членов был Лазар Карно, инженер и учёный, близкий знакомый Августина. Именно он год назад предложил назначить Бонапарта командующим Итальянской армией. За пять дней до появления Бетанкура в Париже случился переворот 18 фрюктидора (4 сентября). После него Карно обвинили в роялизме, и он был вынужден бежать в Швейцарию, откуда затем перебрался в Южную Германию.
Бреге с иронией поведал Бетанкуру, как Карно вместе с Наполеоном разрабатывал план итальянского похода, а потом, отправив Бонапарта в Геную, не поделил власть с Баррасом, Жан-Франсуа Ревбелем и Луи Мария де ля Ларевельер-Лепо. С двумя последними членами Директории Бетанкур также был хорошо знаком и был о них весьма невысокого мнения.
Используя связи Бреге, Бетанкур начал поиск конфискованных английской эскадрой в Атлантическом океане машин и механизмов, а также восстановлением чертежей и схем. Однако переписка с Британским адмиралтейством (её Бетанкур вёл через одного морского лорда, члена комитета снабжения) не дала результатов. Об этом он подробно писал Мануэлю Годою, объясняя, почему никак не может восстановить изъятое англичанами имущество.
В середине ноября испанский посол во Франции получил приказ выделить жалованье Августину де Бетанкуру и изыскать денежные средства на приобретение необходимых приборов и механизмов, в коих нуждается господин де Бетанкур для поездки на Кубу.
В Париже Бетанкур снова возвращается к совместной с Бреге работе по усовершенствованию оптического телеграфа. А Наполеон в это время создает знаменитый Институт по изучению Египта и назначает его президентом Гаспара Монжа.
Бетанкур, живя в Париже неподалёку от своего учителя и основоположника начертательной геометрии, постоянно встречается с ним. Проблема Египта совсем его не интересует, но ему хочется быть в центре политических событий во Франции. Тем более что его хороший знакомый Жан Батист Жозеф Фурье, заведующий кафедрой математического анализа в Политехнической школе Парижа, получил должность секретаря Института Египта.
