Книга Марта - Татьяна Бродских

Я знала, что обучение не будет простым, но не предполагала что настолько. Мне казалось, Орвид научит меня заклинанию и все. Но нет, сначала я намучилась, пытаясь разглядеть структуру. Когда же я наконец-то поняла, что именно имел в виду Орвид (потоки силы замысловатым узором переплетались друг с другом), он стал учить меня ставить щит самостоятельно. Знание заклинания он вложил мне напрямую в память, сказав, что учить его долго, а время уходит. Я была только рада, вот так бы все знания получать, ничего не уча. Орвид рассмеялся: «Посмотрим, что ты завтра скажешь».

Оказывается, такое вмешательство напрямую в мозг вызывает головную боль, тошноту и головокружение, и чем больше знаний, тем хуже последствия. Магически эти последствия не убираются. Вздохнула, помечтала и хватит. С другой стороны я очень люблю книги и учиться люблю, так что обойдусь без вмешательства в мозг.

Дальше были попытки сделать сферу, она получалась чем угодно: кубом, шаром, кляксой, но не сферой. Тогда я пошла на хитрость, сделала шар, потом мысленно обрезала нижнюю часть и оп-ля! Сфера готова! Я даже потыкала её пальцем, чтобы убедиться, что она ничуть не хуже созданной Орвидом. Он даже меня похвалил, сказал, что не у каждого на первом занятии получается сделать почти правильный щит. Потом я училась менять размеры щита, не убирая его, под конец я так устала, как будто пешком прошла верст сто. Орвид заметил мое состояние и сказал: «На сегодня хватит, продолжим завтра».

– Не хочешь полетать? – хитро улыбнулся он, подводя меня к краю обрыва. – Не поверю, если ты скажешь, что никогда не мечтала улететь, сидя на этом обрыве.

– Конечно, мечтала, но однажды я исполнила свою мечту, – я улыбнулась воспоминаниям, видимо часть их ухватил Орвид, его брови приподнялись и весь вид выражал тщательно сдерживаемое любопытство. – Как-нибудь расскажу. Ну что, полетели? Ведь это мой сон, а в своих снах я всегда умела летать.

Я схватила его за руку, и мы прыгнули вниз, у меня не было страха, желание летать затмевало все. Воздух подхватил меня, ласково поддерживая, но что-то все-таки тянуло вниз, точнее кто-то. В моем сне Орвид не мог летать и с трудом поддерживал себя заклинанием левитации. Жаль, а я так хотела промчаться под облаками вместе с ним. Хм, но во сне я же всемогуща, рассмеялась, представила огромные белоснежные крылья у Орвида, и они выросли. Он с недоумением ощутил, как за его спиной машут два крыла.

– Как? – произнес он единственное слово.

– Мой сон, что хочу то и делаю, – показала ему язык, понимаю, что по-детски, но так иногда хочется побыть ребенком. – Сейчас себе крылья наколдую и полетим наперегонки, если ты, конечно, не против?

Он был «за», себе я сделала черные крылья, для контраста. Сразу наперегонки полететь не получилось, какое-то время мы учились ими пользоваться, но зато потом…

А потом, наверное, был уже просто сон, от которого остались эйфория и чистый восторг.

Глава 13

Наш корабль входил в гавань Сайларена, время приближалось к полудню, но обедать мы с Россом планировали на берегу. Еще с рассвета мы с ним практически неотрывно находились на носу корабля, с нетерпением ожидая, когда перед нами откроется во всем великолепии вид главной гавани Сайларена. О том, что она великолепна, мы узнали от Берта. Он минут десять описывал её красоты, сравнивая с другими, а потом сказал, что это надо увидеть самим. Поэтому мы и заняли самый лучший наблюдательный пункт еще с рассвета.

Вообще-то у меня была и вторая причина сидеть на носу. После той памятной ночи двое суток назад, когда Орвид первый раз учил меня ментальной защите, у меня на следующий день был тяжелый разговор с Лероем. Вспоминать о нем не хотелось, но мы тогда серьезно поругались, я не сдержалась и высказала ему все, что думаю о его приставаниях, навязчивости и лжи. В ответ он меня обвинил в глупости, легкомысленности и еще много в чем, напоследок заявив, что он всерьез возьмется за мое воспитание после нашей свадьбы. Я истерически рассмеялась на его заявление, ответив, что никогда не выйду за него замуж. Что я, может, и легкомысленная дура, но не настолько. Он же заявил, что ославит на весь остров, если я не соглашусь, а имя он мое полное знает, еще вчера, дожидаясь меня, нашел в моей сумке документы. Напоследок он сказал, что мои деньги он брать не стал, он не вор. Но после свадебного обряда все деньги будут храниться у него. После этих слов он вышел из каюты, оставив меня с головной болью (от ночной учебы) раздумывать над сложившейся проблемой, имя которой была – Лерой.

Когда я наконец-то научусь думать о людях плохо, заранее подозревать их в подлости или корысти? Наверное, никогда. По мне так лучше поверить человеку, но ошибиться в нем, чем не дать ему ни единого шанса. Да и как можно жить, если никому не верить? Может, все дело в том, что я не умею разбираться в людях? В детстве друзей у меня не было, бабушка запрещала общаться с деревенскими детьми. Я и сама не очень-то к этому стремилась, потому что они меня боялись. В юном возрасте тяжело сдерживать дар, он проявляется спонтанно от сильных эмоций. И в детстве было несколько стычек с деревенскими детьми, для меня закончившихся синяками и ссадинами от камней, которыми они норовили меня закидать, а для них – неконтролируемым страхом и мокрыми штанами. Потом я выросла, и меня перестали трогать. Все свободное время я проводила в лесу с учебниками или собирая лекарственные травы. В пансионе я старалась вести себя в соответствии с нормами приличий, хоть мне и было противно это лицемерие.

В то утро, невзирая на головную боль и тошноту, я думала: «А может, не так уж учителя и служительницы были не правы? И действительно надо было изначально вести себя, как предписывают многочисленные правила этикета? Глядишь, тогда бы я не попала бы в такую неприятную ситуацию, и Лерой не стал бы меня шантажировать». Да, на будущее я учту эти ошибки и буду вести себя соответственно статусу – вежливо, холодно, отстраненно. Но сначала надо исправить эту ошибку. Единственное, что приходило на ум, – это обратиться за советом к Орвиду. Как ни странно, весь день после ссоры с Лероем прошел спокойно. Он не приставал, не навязывался, только поглядывал на меня с чувством собственного превосходства, как если бы он уже победил в нашем с ним противостоянии.

С Орвидом я посоветовалась в тот же вечер, когда он в очередной раз пришел после ужина продолжить мое обучение. И ничуть не удивилась, когда он сказал: «Нет человека – нет проблемы». Но я не желала смерти Лерою, он хоть и сволочь, но не убивать же его за это. Тогда темный эльф задумался, посмотрел на спящего молодого человека, вздохнул и обещал подправить ему память следующей ночью. На мой вопрос, почему следующей, а не этой, он ответил, что после его вмешательства нам с Лероем лучше не встречаться, чтобы истинные воспоминания не вытеснили ложные.

Вот по этой причине я с рассвета собрала свою сумку. За время путешествия она изрядно потяжелела. Помимо сменной одежды и трех книг, свитка с документами, свертка с травами и корешками, моего кошелька с деньгами и прочей мелочью, был еще кошелек от Орвида с пятьюдесятью золотыми. Это была почти половина моих сбережений, первым моим порывом было побежать и вернуть. Но подумала, что это будет выглядеть некрасиво, два дня не заглядывала в кошелек, а тут вдруг посчитала деньги, кто же в это поверит.