Книга Неправильные - Катрин Корр

– Нет, но поверь, слышу эту фразу в сотый раз. Так почему же ты ограждаешься от людей?

– Я не ограждаюсь, – защищаюсь я, – просто стараюсь обходить проблемы.

– Какие проблемы?

– Которые возникают при тесном знакомстве.

– У нас тоже возникнут? Ты меня уволишь?

Недовольно выдыхаю и закатываю глаза:

– Нет. Почему-то с тобой я не чувствую желания поскорее закончить разговор.

Слава хитро улыбается и накалывает на вилку салат:

– Наверное, потому, что я – гей?

– Точно, в этом все дело, – улыбаюсь я, запивая золотистый рис оставшимся соком.

– Ну, что ж, раз все так отлично складывается и я тебя устраиваю в качестве собеседника, думаю, пришло время делиться секретами. И не удивляйся так. Я предупреждал, что беседа у нас с тобой будет душевная.

***

– Значит, свадьба так и не состоялась? – тихо спрашивает Слава, спустя полтора часа.

Пожимаю плечами:

– Понятия не имею. Во всяком случае, в социальных сетях нет ни одной свадебной фотографии.

Несколько минут Слава молчит, словно тщательно обдумывает услышанное, а мои мысли снова и снова возвращаются к тому злосчастному вечеру, когда Марк рассказал всем о нашей с ним связи.

Славе я рассказала не все. И несмотря на доброту в его голубых глазах, мой язык все же не повернулся поведать правду. Мерзкую и гадкую. И по мере того, как на узком гладко выбритом лице появляется выражение сомнения, все во мне как будто переворачивается.

– Знаешь, одного не пойму, если у Саши и этого Марка такие натянутые отношения, тогда… При чем здесь ты? Зачем ты уехала, если тебя это никак не касалось? Не пойму…

Вот оно. Сейчас я вновь упаду в грязь лицом из-за собственной похоти, которая и подвела меня к краю обрыва.

– Или все-таки касалось, – медленно и тихо добавляет Слава, не отрывая от меня глаз. – Расскажи мне о Марке, какой он?

К горлу поднимается горечь и странный железный привкус, стоит мне только вновь подумать о человеке, который публично унизил меня. Иной раз, когда мысли превращаются в огромный спутанный клубок, я заставляю себя поверить, что Марк ни в чем не виноват. У него своеобразный стиль жизни, но это его выбор. А то, что я на какое-то время решила стать подобной ему, – моя собственная ошибка. Я с самого начала знала, что он из себя представляет, и Саша всегда говорила только правду на его счет. Вот только я по собственной глупости не воспринимала ее слова всерьез, за что и поплатилась.

Слава отводит взгляд и допивает третий стакан виски-колы. Он молча нажимает на кнопку вызова и через несколько секунд к нам вновь подходит официантка.

– Приготовьте нам вишневый чай, пожалуйста, – говорит он девушке. – Самый большой в объеме.

Официантка кивает и уходит, прихватив с собой несколько использованных салфеток.

– Этот чай успокаивает, – улыбается он мне, сложив руки на столе, словно школьник. – Он тебе понравился? Марк.

Печальный смешок вырывается из моего горла, и я гляжу в сторону нескольких подружек, сидящих за центральным столиком. Четыре недели назад я так же смеялась над девичьими разговорами и подумать не могла, что моя жизнь перевернется с ног на голову.

– Нет, – отвечаю я, не отводя глаз с высокой блондинки, – он мне не понравился. Даже больше – я его возненавидела.

– Твои глаза говорят обратное.

Бросаю взгляд на Славу и отрицательно машу головой:

– Нет.

– Хорошо, тогда объясни все. Что-то подсказывает мне, все не так просто, как кажется, и я уверяю, тебе нечего опасаться. Знаешь, сколько здесь чужих тайн и секретов? – спрашивает он, показывая указательными пальцами на свою голову. – Тысячи! И ни одна из них не покинула этого места. Между прочим, моя карта памяти не резиновая, и ее занимают истории только избранных людей, а не абы кого!

– Голова не лопается? – улыбаюсь я.

– Иной раз хочу застрелиться, – смеется Слава.

Проходит пара минут, прежде чем я решаюсь сказать Славе правду, которая каждый день заставляет меня умирать от стыда.

– Мы с Марком переспали. И не один раз. Саша все время делилась со мной своими чувствами к этому человеку, говорила, что он делал нехорошие вещи, лишь бы его брат одумался и распрощался с идеей о женитьбе. Сначала она хотела подружиться с Марком, старалась сделать так, чтобы он принял ее, но он слишком упертый и – как оказалось – подлый. И когда он солгал о мальчишнике, Саша взорвалась окончательно и, можно сказать, открыто заявила, что ненавидит его. А я, как последняя лгунья, поддакивала ей, говорила, что он такой-сякой, а сама…

Я замолкаю, потому что больше не в силах говорить о доверчивой Саше и о том, как я наглым образом предала ее.

Слава молчит, переваривая информацию, потом как бы невзначай накалывает вилкой длинный ломтик чуть засохшего огурца и принимается жевать его.

– Саша обо всем узнала?

– Об этом узнали все. Марк сообщил, а я не стала отрицать, потому что… Какой в этом смысл?

– Хочешь знать мое мнение?

Слабо улыбаюсь.

– Все, что ты делаешь или делала, – твой собственный выбор. Это твоя личная жизнь, и никого больше она не касается. Ну, согласись, если бы люди совершали те или иные поступки, заранее обдумывая, что о них подумают другие, – да мы бы все жили в каком-то гребаном аду! Ни личного мнения, ни желаний – ничего! Если тебе в какой-то момент времени захотелось переспать с мужчиной, то что в этом плохого? Ты сделала так, потому что желала этого. Знаешь, жизнь одна, и грех тратить ее только на то, чтобы переживать за чужое мнение, а саму себя при этом лишать удовольствия. У них своя жизнь есть, вот пусть и заботятся о ней, как хотят! А ты не обязана делать так, как удобно другим. Вот что я думаю по этому поводу. – Слава замолкает, когда официантка приносит нам две белоснежные кружки и большой чайничек с вишневым чаем. Она забирает пустые тарелки, спрашивает, нужно ли нам еще что-нибудь, а потом незаметно для меня исчезает. – А каким образом о вашей связи узнали?

– Марк рассказал. Саше, Ване, Лене и Косте. Я ведь… Никогда ничего подобного не делала. Никогда не занималась сексом в примерочной или туалете… Это все было неправильно. Чертовски неправильно.

– Тебе понравилось?

Округляю глаза и в ступоре смотрю на Славу.

– Понравилось, – тихо констатирует он. – Так, и что же в этом плохого? Конечно, не считая того, что Марк разболтал об этом. Что же плохого в том, что ты получила удовольствие?

Пожимаю плечами, не находя слов.

– Вот именно! Хрен его знает, да? – смеется Слава, и через несколько секунд на моем лице появляется улыбка. – Знаешь что, а я рад за тебя. Я частенько думал о твоей личной жизни, не знаю почему. Но сейчас, услышав, что ты окунулась в сексуальное приключение, находясь в недельном отпуске, – я прям как будто косячок выкурил, ей-богу!