Книга Война 2020. На южном фланге - Владислав Морозов

– Мин Херц, я Алекс, – раздалось в этот момент в моих наушниках. – Вижу французов!

– Мы уже подходим, Алекс. Что нам делать?

– Не мешать! – ответила Киренская категоричным тоном.

И действительно, пройдя вдоль шоссе еще метров двести пятьдесят, я увидел, как из-за снова обозначившихся среди деревьев брошенных румынских бронемашин на шоссе показался покрытый маскировочной сетью угловатый монстр. Точно – «Леклерк», брат-близнец сгоревшего накануне. Его 120-мм пушка выстрелила, подняв облако пыли. Болванка ушла куда-то за наши спины, но никакого результата от этого, судя по полному молчанию в радиоэфире (кроме уставной команды «Внимание, танки!»), похоже, не было. Значит промазал лягушатник. Ну-ну…

Бергер уже ловил «Леклерка» в прицел. Но в эту секунду я увидел, как все шесть «Спрутов», которые шли развернувшись по фронту, на довольно большой скорости (неожиданно я сумел рассмотреть среди кустов и виноградной лозы их замаскированные увядшей зеленью башни с длинными пушками), вдруг выстрелили почти одновременно.

Команда «Залп!», поданная голосом Киренской, в радиоэфире прозвучала, как мне показалось, с некоторой задержкой.

Я не знаю, тренировались ли десантные «спрутчики» в залповой стрельбе специально, или у них это просто хорошо получилось в нужный момент (в этом случае, как говорится, респект и уважуха), но лично я раньше подобного никогда не видел, да еще и в реальном бою. И спрашивается – что будет с танком (пусть даже это «лучший танк НАТО»), если в него разом прицельно попадут пять или шесть 125-мм отечественных подкалиберных снарядов последнего поколения? Правильно – полный и окончательный п…

Последовала яркая вспышка пламени и дым, «Леклерк» повело в сторону, и он встал как вкопанный. Видно было, что у французского танка перебило гусеницу, а еще от него оторвалось что-то темное и длинное и, беспорядочно кувыркаясь, полетело куда-то в сторону, за деревья. Что это было? Столб? Блин, да это же танковая пушка, дошло до меня через несколько секунд, когда увидел, что в окутанном дымом и пылью силуэте «Леклерка» не хватает какой-то важной детали. Во дела…

И было понятно, что этот «француз» готов, спекся. А камуфлированные «Спруты» на большой скорости проскочили мимо него и скрылись из виду. Как бы им эта лихость боком не вышла. На своем командирском дисплее я видел, что все «Леклерки», кроме одного, похоже, находились на своих вчерашних местах, но в здешних реалиях это ничего не значило. Это на территории России сейчас есть окружные и региональные командные центры, куда одновременно стекается информация со спутников, разведывательных самолетов, БПЛА, агентурной и армейской разведки и т. д. и где информация о противнике обрабатывается и меняется мгновенно, в автоматическом режиме. А здесь, в Приднестровье, ничем подобным и не пахло, и все оставшиеся еще от СССР средства связи ВС ПМР и ОГРВП были, мягко говоря, допотопными. Хохлы десятилетиями не давали ничего менять или обновлять. Собственно, меня с самого начала предупредили о том, что любая информация о противнике в таких условиях может очень сильно запаздывать. А раз так – оставшиеся «Леклерки» уже могли переть навстречу «Спрутам» и нам на всех парах или затихариться в засаде и ждать нашего появления. Было противное до отвращения ощущение неизвестности – вот сейчас вылезут откуда-нибудь, словно рояли из-за кустов, эти чертовы французские ящики, и пойдет у нас тупая «дуэль Пушкин – Дантес», кому в печень, кому в руку, кому в лоб…

– Зига, Зверь, Сэмэн, – передал я своим. – Помаленьку вперед! Впереди могут быть еще танки противника! Алекс, что там у тебя?

– Мин Херц, мы продвигаемся! Вижу впереди еще французов, но…

– Что но? – уточнил я, внутренне холодея.

– Они все стоят на вчерашней позиции с открытыми люками! – доложила Киренская все тем же победным тоном диктора Левитана.

– Что-что?

– По ходу, танки брошены. И вся румынская броня вокруг них тоже. Тут наши БПЛА докладывают, что отсюда в сторону Кишинева только что снялась и отчалила довольно длинная автоколонна. Раз так, я останавливаюсь и жду подхода мотопехоты. Что теперь?

– Да считай, что уже ничего. Мегатрон, я Мин Херц, вы все слышали?

– Да, Мин Херц, слышал.

– Алекс докладывает, что, похоже, французы бросили все свои «Леклерки». Так что надо срочно вызывать специалистов!

– Понял вас, Мин Херц! Подтянитесь к Алекс и оставайтесь там!

– Вас понял, Мегатрон! Зига, Зверь, Сэмэн, – передал я в эфир. – Сбавьте обороты, похоже, сегодня ничего интересного уже не будет!

Я открыл люк и высунулся наружу. Над горизонтом вставало солнце, и мир вокруг понемногу светлел и теплел, начиная играть яркими красками. По шоссе мимо моего Т-14, ревя моторами и высекая траками искры из потрепанного асфальта, на большой скорости проскочили БМД и приднестровские БТР и БМП-1, броня которых была густо облеплена автоматчиками. Выглядела приднестровская пехота крайне азартно. В небе, на относительно небольшой высоте, с ревом и свистом проскочило в сторону Кишинева звено Су-24М, явно стремившихся догнать и чувствительно пощипать за разные места сбежавшего супостата.

А минут через десять мы медленно подъехали к тому самому заветному месту и увидели, что пять «Леклерков», похоже, действительно стояли под деревьями на тех самых местах, которые были обозначены на наших тактических планшетах накануне вечером. То есть, по идее, авиация могла разнести их без шума и пыли (что она накануне, похоже, делала регулярно – и там и сям в отдалении просматривались воронки и сгоревшая вражеская техника), но раз начальству были так нужны исправные «Леклерки» – что поделаешь. Возле французских танков стояли полукругом «Спруты» и пара БМД. По французским танкам лазали десантники, похоже, проверявшие трофеи на предмет возможного минирования. У дороги стояли колонной, практически упершись пушками в корму друг друга, четыре румынских TR-85M с открытыми люками, похоже, тоже брошенных исправными. Позади них по обочинам торчало еще с десяток единиц легкой брони – нелепые румынские БМП MLI-84M, напоминающие БМП-1 с массивными, угловатыми боевыми модулями вместо привычных башен и двухосные БТР TABC-79, похожие на зачем-то распиленные пополам БТР-80. Видно было и несколько грузовиков с гаубицами на прицепе и реактивных установок (что-то явно их собственного производства, пусковые явно содраны с БМ-21, а вот грузовики, скорее, в стиле Камазов).

Судя по тому, что вся эта техника была развернута в разные стороны, здесь, похоже, царила нешуточная паника. А вот грузовиков, джипов или «Хамви» я вокруг не заметил, хотя в траве виднелись многочисленные колеи, а кругом валялись ящики с боеприпасами, натовскими сухими пайками и еще бог знает с чем. Судя по всему, местное «демократическое воинство» не стало далее искушать судьбу, а, быстро побросав все лишнее, набилось в подвернувшийся автотранспорт и налегке рвануло в сторону Кишинева. Ладно, скатертью дорога…

Когда наши Т-14 остановились и мы вылезли из люков, я увидел капитана Киренскую. Сняв танкошлем, она стояла на броне своего командирского «Спрута» с гордым видом победителя, словно памятник одновременно и ВДВ, и бронетанковым войскам. Хотя, по-моему, она не просто изображала памятник, а следила за тем, чтобы от «Леклерков» не открутили ничего нового на сувениры. Среди вылезших на броню экипажей ее батареи «Спрутов» я с удивлением рассмотрел еще минимум троих девчонок в камуфляже. Ого, женский бабальон, прямо-таки гетеры капитана Киренской.