Книга Возвращение блудного самурая - Татьяна Луганцева

И тут раздался просто оглушающий звук, и запахло порохом. И уже второй раз за сегодня Раиса увидела полное непонимание на лице мужчины, а еще расплывающееся кровавое солнышко у него на груди. Он тоже рухнул на пол, нож выпал из его ослабевших рук.

Раю затошнило, а затем и вырвало, и тут она уже почувствовала, как жжет у нее бок. Она обернулась и остолбенела от неожиданности. Там, словно статуя мщения, стояла Клавдия Михайловна, сжимая до боли в пальцах приклад ружья.

— Оружие моего мужа, — с трудом разлепила губы Клавдия Михайловна. — Раечка, ты вся в крови! Не двигайся, я позову на помощь!

— Возьмите… извините… — протянула ей бриллиантовую звезду-брошку Раиса и после этого потеряла сознание.

* * *

— Привет! Меня Рая зовут, — присела перед маленькой девочкой на корточки Раиса.

— Настя, — прошелестела девочка, опуская ресницы. — Я думала, что папа пришел…

— Нет, не папа… Посмотри, что я тебе принесла. Я не знала, что ты любишь, поэтому накупила разного… Вот, смотри! — Рая протянула малышке большой пакет. Тут тебе и конфеты, и шоколадные яйца, и соки полезные, и печенье, и фрукты.

Девочка безучастно смотрела на сладости.

— Я не хочу… Спасибо. А вы знакомы с моим папой? Он скоро придет?

— Я знакома… Он обязательно придет, как сможет… — не знала, что ответить Рая. — Возьми, съешь шоколадку! «Аленка»!

— Мне нельзя…

— Почему?

— У меня животик болит, — ответила Настя.

— Тошнит девочку всё время, что вы хотите? Сеансы химиотерапии, — ответила проходившая мимо женщина в белом халате.

— Я пойду? — Девочка подняла на Раису трогательные глаза.

— Не желаешь со мной поговорить или поиграть? — растерялась Раиса. — Хочешь, выйдем во двор? Там солнышко…

— Я устала, извините… — Девочка собралась уходить.

— Ты гостинцы-то…

— Давайте, не она, так другие дети покушают, — выручила Раису все та же медсестра, принимая пакет с гостинцами.

Настя вдруг взяла холодной ладошкой руку Раисы.

— Тетенька, вы, когда увидите папу, скажите ему, пожалуйста, что я его сильно люблю!

— Ты сама ему это скажешь, — ответила Рая.

— Мне девочка одна сказала, что я скоро могу отправиться на небеса, — доверительно зашептала Настя. — Но я не боюсь… Там меня ждет мама. А папу я могу не увидеть! Вы скажите ему, что я его люблю и сильно-сильно жду! Хорошо? — заглянула Настя в побледневшее лицо Раисы, словно убеждаясь, что та ее услышала, и медленно побрела по коридору прочь.

Сердце у Раисы от жалости сжалось до боли, возвращая ей память детства.

Больница, в которую попала Раиса, сияла чистотой. Стерильность и запах лекарств наводили на нее скуку и тоску. Очень сильно болели бок и сердце, ныла душа. Ее привезли в отделение с сильной кровопотерей, без сознания. Врачи долго боролись за ее жизнь, а в коридоре «держала за Раю кулачки» Клавдия Михайловна.

Сегодня ее перевели из реанимации в обычную палату. Не успела она освоиться на новом месте, как на пороге палаты появилась спасенная Клавдия Михайловна с тяжелой авоськой в руках. Была она, как всегда, прекрасно одета, только несколько встревожена. Она подошла к кровати Раисы, и та успела разглядеть на ее шее сине-красные кровоподтеки — следы рук злодея. Раиса стеснялась смотреть в глаза бывшей подопечной.

— Здравствуйте… — промямлила она, — Клавдия Михайловна. Проходите. Рада вас видеть.

— Здоровеньки булы, — улыбнулась посетительница. — Ну и напугала ты меня, девочка! Но теперь уже все страшное позади. Молодой организм, выкарабкаешься! Болит у тебя что? Как себя чувствуешь? Бледная ты что-то очень, Раечка…

В ее голосе было столько доброты, а во взгляде участия, что Раиса не сдержалась и расплакалась.

— Ты что?

— Вы мне мою бабушку напомнили… — всхлипнула Рая. — Хоть вы и разные совсем.

— Видимо, я просто первый человек после твоей бабушки, кто говорит тебе ласковые слова, — предположила Клавдия Михайловна.

— Я же вас обворовала! Вы сообщили в полицию? — спросила Рая.

— Не говори глупостей! Если бы ты не вернулась, то я бы уже с тобой не разговаривала! Кстати, а почему ты вернулась? Ты хотела отдать мне брошь?

— Нет… — честно ответила Рая. — Ирка, ну с которой я… мы вас вот…

— Понятно, — кивнула Клавдия Михайловна.

— Она призналась, что вас должны убить из-за жилья. Я не знаю, откуда у нее эта информация. Что, мол, драгоценности вам больше не пригодятся. Вы мне глубоко симпатичны, вы не сделали нам ничего плохого, вот я и решила вернуться, чтобы предупредить вас. А тут уже такое! — махнула рукой Раиса.

— Как же ты не испугалась ринуться в бой с взрослыми мужиками?

— Я не думала об этом… Вас убивали. Я сама не осознавала, что делала!

— Люди по-разному себя ведут в критических ситуациях, и ты проявила себя с самой лучшей стороны. Знаешь, я тебе хочу кое-что подарить, свою брошь, — протянула Рае коробочку Клавдия Михайловна. — Поймай свою звезду в жизни. Пусть тебе повезет и она принесет тебе удачу!

Вот тут-то Раиса растерялась окончательно.

— Нет, что вы! Не надо! Пожалуйста! Мне так неудобно! — покраснела она до корней волос.

— Говорю тебе, бери! Это моя вещь, и я вольна делать с ней всё, что хочу! Я решила подарить ее тебе. Можешь продать и купить себе машину или поехать путешествовать.

Рая сжала коробочку в руках.

— Брошь — очень дорогой подарок, я не могу ее принять. Если честно, это не я ее украла.

— Главное осознать… Я тебе ее дарю, странно звучит, но мне эта брошка на самом деле ни к чему. Не заберешь же всё с собой…

— Значит, вы и в полицию не заявили, — прошептала Раиса.

— Нет, конечно.

— А Ирка и Влад? Ну, мои… Они же вас обчистили. — Раисе было стыдно смотреть в глаза Клавдии Михайловне.

— Бог им судья, — ответила Клавдия Михайловна. — Я долго живу на свете, и сейчас с уверенностью могу сказать, что богатство далеко не самое главное в жизни. А вот те поступки, на которые идут люди ради него, это очень большой показатель того, куда эти поступки их приведут. Жизнь коротка…

— Значит, вы и на них не заявляли? — спросила Рая. — Но у вас такие вещи… такие дорогие. Теперь они пропали…

Клавдия Михайловна улыбалась. Она понимала, что приобрела гораздо более ценное, чем ювелирные украшения.

* * *

— Что я могу? — Валерий Николаевич, заведующий гематологическим отделением, развел руками. — Если бы в нашей стране был банк доноров, если бы государство выделяло на больных детей больше денег… — Он взял паузу и добавил уже более спокойно: — Если бы у этого ребенка были родители, и не просто родители, а состоятельные родители… — подчеркнул он. — Очень много «если бы да кабы»… А здесь мамы нет, родственников нет и, насколько мне известно, отец инвалид, да еще и уголовник.